Джеймс Стоддард - Обманный Дом

– Найди ее, Картер. Найди Лизбет и приведи ее сюда.

– Найду, – сказал он и страстно поцеловал жену. Его спутники тактично отвернулись.

– Доброй охоты, Хозяин, – сказал Чант. – Ступайте осторожно по «той опаснейшей тропе, в конце которой, как известно, Твердыня Черная стоит».

– Спасибо, Чант, за доброе напутствие, – печально усмехнулся Картер, хотя прекрасно понимал, что только так Чант умеет выражать свою любовь.

Енох ушел с очередным обходом часов, а Хоуп присутствовал, и вид у него был самый удрученный. Картер тепло пожал ему руку.

– Береги дом, Уильям. Если сумею, буду посылать весточки. Постарайся не волноваться.

– Постараюсь, как смогу. Углублюсь в исследования. Быть может, некоторые из них окажутся небесполезными. Мы позаботились о том, чтобы все вы были снабжены шинтогвинской одеждой – мало ли, вдруг вам придется маскироваться. Вот и все. Будь осторожен, Картер.

Затем Хозяин повел отряд из двадцати человек вдоль стеллажей.

Дипломаты и важные персоны частенько появлялись во Внутренних Покоях именно в библиотеке – словно сходили со страниц книг в реальную жизнь. Ребенком Картер так и думал и только позднее узнал, что проходы между стеллажами служили уникальными воротами, и таких больше не было во всем Эвенмере. Дважды он покидал Дом этим путем, и оба раза путешествия ему предстояли неприятные, ибо когда Хозяин попадал в эти переходы, запечатленные в его сознании карты Эвенмера становились совершенно бесполезными.

Отряд размеренно шагал вдоль книжных полок, и Картер внимательно смотрел на ряды книг. Он искал проход, который трудно найти, если не искать специально, и очень легко пропустить.

1И вот наконец он краешком глаза заметил колебание воздуха, чем-то напоминавшее знойное марево, между полками. Как только Картер приблизился к этому месту, все вокруг замерцало, утратило четкость очертаний. Перед Картером возник черный провал, абсолютно невещественный проем в стеллажах, где стояли книги раздела «География». По мере приближения проем расширялся, и вот наконец Картер ступил в него и оказался в темноте, теплой, как парное молоко.

Для тех, кто наблюдал бы за происходящим, все выглядело бы так, как если бы Картер и его спутники теряли свою материальность и исчезали в колеблющемся воздухе.

«Того лица, что я искал, я там не находил, не слышал голоса того, что жаждал услыхать. Незримый некто в воздухе царил, мешая поискам моим», – звучал и плыл над процессией голос Чанта.

Картер собрал свой отряд в широком коридоре, где не было ни панелей на стенах, ни даже плинтусов. На ощупь стены казались вполне обычными, но были лишены какого-либо цвета и неразличимы в свете фонарей. Воздух здесь стоял теплый и удивительно сухой. Казалось, люди вошли туда, куда не проникал воздух изнутри и вообще не сказывались никакие капризы погоды.

– Ага… – проговорил Крейн и направил луч своего фонаря в ту сторону, откуда они пришли. – Вы только посмотрите, мистер Макмертри!

Там, где, по идее, следовало бы остаться библиотеке, виднелся высокий портал из зеленого малахита, обрамленный изображениями двенадцати апостолов, восседавших на тронах, в окружении воскресших из мертвых. Выше портала располагались изображения херувима и серафима, их крылья образовывали арку, а еще выше был изображен Бог-Отец на престоле, но его изображение было затянуто дымкой. Все фрагменты величественного входа были украшены резьбой. Здесь можно было увидеть четырех всадников Апокалипсиса, скачущих по тверди небесной, и Люцифера, падающего с небес подобно звезде. На створках были нарисованы сцены Страшного Суда, а в нижнем углу изображен агнец, над ним – яркая звезда. Весь портал был виден неясно, его словно закрывала тонкая пелена.

– Ужасающее зрелище, мистер Крейн, – сказал Макмертри. Кровь в жилах стынет. Простому смертному в эти двери не войти, я бы так сказал.

– Вы совершенно правы, – подтвердил Картер. – Проход здесь разрешен только обитателям Внутренних Покоев либо официально приглашенным.

– Жаль, нет времени слепки изготовить, – вздохнул Крейн. Такую красоту все должны увидеть. Мы могли бы заработать состояние на демонстрации такого сокровища.

– Или жизни бы лишились, – заметил Нункасл. – Не зря же это место называется «Унылым Переходом». Вам не захочется задерживаться тут. Есть предания о людях, которые навсегда заблудились в здешних лабиринтах, превратились в тени и теперь бродят здесь – невидимые, неощутимые, лишенные смерти до скончания времен.

– Предрассудки, – заключил Макмертри.

– А вы пройдите хоть милю, тогда скажете, – отозвался Нункасл.

– На картах помечено только пять выходов отсюда, – сказал Картер. – Каждый из них пересекает Длинный Коридор и уводит в определенную часть Дома. Пользование любым другим переходом может завершиться трагедией, и заблудившиеся крайне редко возвращаются во Внутренние Покои. Но нам нечего опасаться, пока мы будем держаться в главном коридоре. Здесь мы точно пройдем незамеченными: никто не осмелится устроить наблюдательный пункт в этих переходах.

Хотя Картер и старался всеми силами демонстрировать спокойствие и уверенность, на самом деле странствия по Унылому Переходу его страшили. Без карт он был как слепой и, глядя вперед, особого энтузиазма не испытывал. Как бы то ни было, он отдал приказ трогаться в путь, и отряд зашагал вперед. Первым шел Нункасл. Все, охваченные волнением, шли молча и прислушивались. Время от времени кто-то пытался завести песню или рассказать анекдот или историю, но быстро умолкал, понимая, что это неуместно. Сухое тепло, поначалу такое благостное, скоро стало назойливым. Люди на ходу снимали шапки, пальто, доспехи, перчатки. У всех со лба стекали струйки пота. В боковых ответвлениях то и дело появлялись призрачные силуэты, заставлявшие задуматься о чудесах и ужасах, слишком пугающих для того, чтобы существовать в действительности. Люди словно шли по тропам, проторенным ангелами, в чьих бессмертных сияющих ликах могли вот-вот отразиться их собственные глаза.

День, ночь, время – ничто не имело значения в этом тоскливом, безликом туннеле. Священный трепет охватывал путников чем дальше, тем сильнее. Они шли, как очарованные сомнамбулы, и взгляды их были полны отчаяния. Безмолвно разбили лагерь, безмолвно поели и легли спать, крепко прижимая к груди собственные души, будто детей, боящихся темноты.

На третий день отряд прошел мимо двустворчатой дубовой двери с медной ручкой, казавшейся совершенно невероятной в этих призрачных переходах. Это был первый из пяти выходов, ведущий к Озеру Книг. Все как один обернулись и еще долго шли, глядя на обычную дверь, как глядела бы команда корабля-призрака, обреченного на вечное плавание, на огни проплывающего мимо сухогруза.