Джеймс Стоддард - Обманный Дом

– Господа архитекторы правы, – согласился Нункасл. – До Муммут Кетровиана ни за что не добраться незамеченными. Пока мы попадем в потайной ход, о нашем передвижении уже будет знать половина Белого Круга.

Картер нахмурился.

– Хорошо. Считайте, что вы уже купили билеты, потому что я бы пошел другой, неверной дорогой.

– Ходить по чердакам – это так интересно, – мечтательно проговорил Крейн. – Там всегда полным-полно всяких любопытных вещиц. Это то же самое, что сокровища искать.

– Жутко запыленные сокровища, – буркнул Макмертри.

Покончив с завтраком, отряд покинул церковь. Картер обернулся на пороге, обвел взглядом обшарпанные скамьи, витражи в окнах, скромное, безыскусное распятие в алтаре, прекрасное своей простотой. Может быть, из-за того, что в разговоре с Грегори он упомянул Сару, Картеру вдруг нестерпимо захотелось увидеть ее, посидеть с ней рядом в окружении знакомых вещей, послушать, как она рассказывает о прочитанных книгах, о домашних заботах, и в каждом ее слове прячется тайна – отчасти ее собственная, а отчасти принадлежащая любой женщине. Картер еле слышно произнес короткую молитву об успехе странствия и вышел из церкви.

Отряд повернул налево и пошел по коридору, отделанному дубовыми панелями и устланному чистым, хорошо сохранившимся ковром цвета берлинской лазури. Хоть Картер и опасался того, что их смогут заметить, отряд миновал коридор без всяких происшествий и, дойдя до пересечения, свернул вправо, а потом – опять влево. Вдоль одной стены коридора тянулись окна, выходившие в квадрат двора. Снег по-прежнему валил и валил, насыпая высокие сугробы, а вот ветер унялся. Солнце пряталось за тучами, день был серый и унылый. Путники зябко поеживались на ходу.

Через некоторое время отряд поравнялся с узкой лесенкой для прислуги. Дорожка на ступеньках лежала протертая чуть не до дыр, светильники не горели, но все же здесь не было совсем темно. Поднявшись на четыре пролета, Картер и его спутники оказались на чердаке. Чердак был огромен, он уходил далеко вперед. Тусклый свет проникал сюда сквозь восьмиугольные окошки, за которыми виднелись крыши Эвенмера. На половицах лежал густой слой пыли, в центре были горой свалены коробки и корзины, и можно было обойти их с двух сторон.

– Каких только богатств не найдешь в этих залежах, – проговорил Крейн.

– Кучу всякой рухляди, – буркнул Макмертри. – Старая поговорка не лжет: никто в Эвенмере ничего хорошего на чердак не отнесет.

– И ведь это – прелюбопытнейшая тенденция, – подхватил Крейн. – Думаю, проистекает она из-за того, что в Доме полным-полно свободного пространства. В итоге люди как бы прирастают к тем комнатам, которыми располагают. Мне довелось побывать на некоторых, как это здесь называется, «раскопках». Небольшие отряды отправляются на чердаки вроде вот этого и ищут забытые сокровища. У меня на каминной доске лежит несколько римских монет и стоит бюстик Озимандии, изготовленный во времена его правления.

– Если бы в Доме был хоть какой-то порядок, мистер Крейн, уверяю вас, никто и никогда бы не потерял такие ценные вещи, – сказал партнеру Макмертри.

– Однако, – возразил Крейн, – в Эвенмере ничто никогда навсегда не теряется, верно, мистер Макмертри?

– Только на несколько столетий, мистер Крейн. Всего лишь на несколько столетий.

Потолок на чердаке был низкий, а скаты, как и окна, имели восьмиугольную форму. Отряд, разбившись на пары, тронулся вперед по левому проходу, озаренному неярким рассеянным светом. Все молчали, ступая по слою пыли, которая начала собираться здесь с тех пор, как царем был Тармальдрун. От ходьбы путники согрелись и немного повеселели. Вообще же жизнь в огромном, поистине безграничном Доме всех приучала к холоду. Картер шагал вместе со всеми и чувствовал, как тоска понемногу отпускает его, сменяясь радостью, какую ощущаешь посреди приключения, даже если оно приправлено опасностью и трудностями. Безмерная непредсказуемость Эвенмера была для Картера источником непрерывного восхищения. В этом Доме всегда найдутся неизведанная ниша, потайная гардеробная, девственно нетронутый чердак, которые только и ждут, чтобы их нашли и разведали. Взгляд Картера радостно скользил по всевозможным сундукам, коробкам, корзинам. Время от времени, не в силах удержаться, он наклонялся, привлеченный каким-то предметом или цветом. Большинство вещей, сваленных на чердаке, были совершенно бесполезны – бессмысленные остатки былой роскоши. Эти безделушки и бусинки некогда, наверное, что-то значили для своих владельцев, эти пружинки и части каких-то механизмов… И все же время от времени Картеру попадались по-настоящему красивые вещи – пара ярко-алых шлепанцев, хрустальный шар с фигурками внутри, изображавшими сражение Грольфа Краки с королем Адгильсом, томик «Истории британских королей» с автографом автора, светло-голубой мраморный шарик для детской игры в камешки. Картер разглядывал эти безделушки на ходу и на ходу же бережно клал в следующую коробку или корзину. Только шарик он оставил себе, хотя его и мучили угрызения совести – вдруг выросший мальчишка явится на чердак, чтобы найти свое сокровище? Но Картер с усмешкой прогнал эту мысль. Того, кто когда-то держал в руках этот шарик, наверняка уже не было в живых. Будь здесь сейчас мистер Хоуп, он бы непременно напомнил Картеру, что, согласно закону о чердаках, принятому в тысяча триста шестьдесят седьмом году, с чердаков ничего нельзя брать и выбрасывать без разрешения страны, коей оные чердаки принадлежат, однако в одном из пунктов этого закона было оговорено, что допускается избирательная расчистка чердаков, при которой оттуда можно взять нечто конкретное и оговоренное. Картер громко рассмеялся, вспомнив формулировку закона, и задумался о том, сколько же в Эвенмере всевозможных законов и правил. Он, однако, понимал, что все эти законы отнюдь не праздны и служат основой существования цивилизации со сложнейшей структурой.

Шел час за часом, а чердак все не кончался: через каждые двенадцать шагов – окно, голые половицы, унылые коробки, пыльные сундуки. Только случайные повороты чуть вправо или чуть влево разнообразили путь. Сгустились сумерки, за окнами уже не стало видно падающего снега, и вот наконец Нункасл объявил привал. На чердаке очагов не было, но гвардейцы быстро собрали походный переносной очаг и развели огонь, воспользовавшись для этого подобранными по пути щепками. Дым столбом поднимался к стропилам и растекался по чердаку.

Нункасл протянул руки к пламени и вздохнул:

– Без дров вот так не погреешься. Ну, да на эту ночь хватит.

– Я бы не стал рисковать и спускаться за дровами, – сказал Картер. – Пока рано. Слишком велика опасность, что нас заметят. Может быть, позже. Но по этому чердаку, судя по всему, идти нам придется не один день, и мне хотелось бы продолжить путь здесь. Это однообразие – в наших интересах.