Майкл Стэкпол - Война темной славы

Эльф немножко подался назад и заложил руки за спину.

— Меч, найденный в Атвале? Я бы хотел побольше узнать о нем.

— Узнаете, и, думаю, очень скоро. Но можно, сначала я тоже задам вам вопрос? Мой советник интересовался, почему вы так говорите с Резолютом.

Эльф вскинул бровь.

— И что же вы хотите знать?

— Вы обращаетесь с ним так, словно он ребенок.

— А он и есть ребенок.

Я нахмурился.

— Но ему же сто лет.

Лорд Норрингтон засмеялся.

— Возраст еще не показатель зрелости, Хокинс. Оглядись, и ты увидишь множество седовласых стариков, которые ведут себя, как мальчишки или маленькие девочки.

— Да, согласен.

Эльф тихо усмехнулся.

— Резолют, будучи воркэльфом, у которого нет родины, по нашим эльфийским законам и традициям еще совсем ребенок. Возраст, когда эльф принимает связь с родной землей, очень похож на ваш Лунный месяц. На этом этапе своей жизни мы осознаем и принимаем на себя ответственность за судьбу нашей земли. Мы приобретаем родину, поддержку и опору в ее лице. У Резолюта нет этой опоры, его лишили родной земли. Он ребенок, импульсивный и безрассудный. Вы видели глаза Резолюта? Это ребячьи глаза. Они бы стали такими же, как мои, если бы у него была родина, Воркеллин. А поскольку он смотрит на мир детскими глазами, он видит его довольно простым. — На лице эльфа появилась мягкая улыбка. — Я благодарен ему за то, что он спас вас в Атвале, и я прекрасно понимаю ваши теплые чувства к нему.

Джентеллин взглянул на лорда Норрингтона.

— Меч, который вы нашли…

— Его обнаружил мой сын, Босли.

— Да, ваш сын. Думаю, это был не обычный меч?

Норрингтон медленно кивнул.

— В нем есть какая-то магия. Я не раз наблюдал за своим сыном, когда он тренировался с мечом, всегда мечтал, чтобы он научился владеть этим оружием в совершенстве, но в то же время понимал, что из моего Босли не выйдет хорошего фехтовальщика. Когда же я увидел своего сына с этим мечом, я не мог оторвать глаз от него, он был изумителен. Все техники, которыми Босли овладел раньше, он выполнял теперь безупречно. Ни разу за свою жизнь я не встречал никого, кто бы так искусно обращался с мечом.

— У оружия есть имя?

— Резолют сказал, что этот меч наречен Теммером.

На какое-то время эльф замолчал.

— А ваш сын окропил его кровью?

— Да.

Джентеллин закрыл глаза и пробормотал что-то по-эльфийски, потом снова открыл их и улыбнулся лорду Норрингтону.

— Я уверен, что Резолют поведал вам ужасную историю этого меча. Это страшное оружие. В течение семи веков никто не знал, где находится Теммер. Когда я последний раз видел этот меч в бою, он оказывал на воина, сражавшегося им, как раз то волшебное воздействие, о котором вы только что сказали.

Я произвел в своей голове нетрудные математические вычисления.

— Значит, вам более… но вы не выглядите… нет седых… хм, ну, я имею в виду, да, по сравнению с вами Резолют действительно ребенок.

Улыбка эльфа стала шире, и вдруг он разразился громким смехом.

— Да, Хокинс, мне столько и даже больше, намного больше.

— А вы на самом деле дед Резолюта?

— Нет. — Длинные черные волосы Джентеллина задвигались на плечах, когда он покачал головой. — В нашем языке это слово используется для уважительного обращения к взрослому эльфу мужского пола. А я назвал его племянником потому, что на эльфийском языке мы называем так наших молодых эльфов. Между мной и Резолютом нет кровного родства, хотя у меня действительно есть племянник воркэльф, так что я хорошо понимаю боль Резолюта.

Капитан Королевской гвардии, если я правильно определил его титул по маске, подошел к нам и отдал честь. Лорд Норрингтон тоже салютовал ему в ответ.

— Господа, королева хочет удалиться на некоторое время и просит вас последовать за ней.

— С удовольствием. — Лорд Норрингтон повернулся ко мне и положил руку мне на плечо. — Разыщи моего сына и Нея. Держитесь вместе. Скажи им, что я встречаюсь с королевой. Если мы еще увидимся до наступления полуночи, то вернемся в гостиницу вместе. Если нет, то я приду туда сам и отдам приказания слугам в гостинице насчет завтрашнего утра. Все ясно?

Я кивнул, затем сложил руки на груди.

— Для меня было огромной честью познакомиться с вами, милорд Джентеллин.

Он тоже скрестил руки на сердце и кивнул мне. Затем оба они ушли с солдатом. Я отправился на поиски своих друзей. Через несколько мгновений я уже отыскал в толпе рыжую голову Нея. Я пошел к нему.

Ней встретил меня улыбкой и протянул мне кубок с вином.

— Припас его для Ли, но, по-моему, он сейчас занят.

Я посмотрел туда, куда движением глаз указал мне Ней. Я увидел Ли, сидящего на стуле в окружении шести молодых девушек. Только на двух из них были маски. Думаю, все они были старше нас года на четыре, за исключением разве что эльфийки. Я затруднялся определить ее возраст, но эта юная особа была чрезвычайно очаровательна. По ее стройной фигуре и отсутствию татуировок на руках я решил, что она не из воркэльфов.

Ли теребил пальцем перо, висевшее на его маске.

— О ад, наши приключения были необычайно интересными, равно как и необычайно опасными. Я расскажу вам обо всем, что произошло с нами, но боюсь, что от моих рассказов вы можете упасть в обморок и так и не прийти в себя. Я содрогаюсь уже при мысли о том, что нам довелось пережить.

Я почувствовал легкое волнение, когда девушки восторженно защебетали, но за их сочувственными репликами последовали просьбы рассказать поподробнее о наших приключениях. Ли отказывался, ссылаясь на то, что даже от воспоминаний его бросает в дрожь. Девушки клюнули на этот ловкий прием и снова обрушили на нашего героя порцию сочувствия, которую Ли слизнул, как кот сметану.

— Ну, мои милые дамы, не хочу, чтобы вы обвинили меня в черствости и равнодушии к вашим просьбам. Но должен для начала сказать вам, что я склонен считать себя обладателем некоего поэтического таланта. Меня влечет поэзия, возможно, как способ описать эти ужасные недавние события. — Ли закрыл глаза, опустил голову и потер лоб ладонью левой руки. Когда рыжеволосая особа, сидевшая справа, начала растирать ему правый висок, Ли открыл глаза.

— Ну, если вы настаиваете, прочитаю вам свое последнее произведение. Оно называется «Как сражаться с темериксом».

Я залпом осушил кубок. Ли, похоже, был готов преступить запрет своего отца. Ведь лорд Норрингтон просил нас, чтобы мы никому пока не рассказывали о том, что произошло. Конечно, после выступления Резолюта наша тайна перестала быть таковой. И все равно мне казалось, что Ли нельзя рассказывать того, что он собирался поведать этим девушкам. От этой мысли у меня скрутило желудок.

Вдруг я понял, что не только Ли был виной этому неприятному ощущению. Желудок заболел от вина, которое подсунул мне Ней. Этим ужасным напитком мне обожгло рот и пищевод. Теперь вино бурлило у меня в желудке и, казалось, рвалось наружу.