Майкл Стэкпол - Война темной славы

Всю первую ночь стрелял драгонель. Его низкий непрерывный ритмический гул не давал нам спать. Ядро за ядром пробивало здания и крепостные стены. Тщательно направленными выстрелами были проделаны бреши в северных и южных главных воротах, и для армии авроланов при поддержке осадных башен, открылись три пути вторжения в город. Их армия сама в течение ночи перегруппировалась, разделившись на три части.

На заре мы ожидали атаки.

На меня сильное впечатление в сложившейся ситуации произвели собранность и спокойствие Дотана Каварра. Он разделил свои войска на три отряда, поставив лорда Норрингтона поставил защищать северную часть города, а принца Августа — южную. Сам он возглавил оборону в центре, сражаясь против отряда под личным командованием Кайтрин.

Всю ночь рабочие ломали дома в наружном городе, создавая бреши для проникновения авроланов. Там, где ожидалось нашествие деревянных башен, воздвигались баррикады с таким расчетом, что люди из башен окажутся в тупиках и в мертвой зоне. Осадные машины со стен второй линии были готовы расстрелять их там. В крепких домах были поставлены засады из отборных войск, и по сигналу трубы им надлежало выйти на свои позиции.

Заря была холодной и тусклой, густой туман покрыл землю. Я ждал принца Кирилла, лорда Норрингтона, Сит, Ли и Нея на парапетной стенке возле бреши в северной стене. Перед нами в пятистах ярдах легионы авроланов развертывались в полном великолепии. Во главе каждого отряда реяли знамена, огромные барабаны на колесиках гудели, а массивные трубы оглушительно вопили. Время от времени раздавались гортанные воинственные крики, и от этого вражеская армия казалась сворой охотничьих собак, удерживаемых на поводках, — да и вид и запашок от них были не лучше.

Во главе их образования двигалась фигура, которую я сразу распознал — сулланкири. У него был огромный человеческий торс, взгроможденный на гигантского коня. На верхней части тела было четыре руки, каждая состояла из зазубренного костяного клинка длиной во все предплечье и двух более длинных клинков, изогнутых на расстоянии трех футов от его массивных кистей с когтями. Из-за нависающих бровей и саблезубых клыков он совсем не был похож на цивилизованное существо. От головы до хвоста он был покрыт чешуйчатыми доспехами, похожим на панцирь черепахи.

Но особенно захватывающее зрелище сулланкири представлял собой потому, что испускал белое сияние. Все урЗрети, которых я видел до сих пор, имели окраску минералов или грунта, и этот не составлял исключения, он смотрелся так эффектно за счет особой обработки его железного панциря. Ближе к центру преобладал ослепительно яркий цвет, поскольку панцирь накалили добела, в более прохладных местах он был чуть желтоватым. Я не ощущал исходящего от него тепла, возможно, из-за большого расстояния между нами, но мне не хотелось бы оказаться ближе, чтобы удостовериться, так ли это.

Я отыскал на ощупь руку Сит — или она мою, теперь уже не вспомнить. Я постарался храбро улыбнуться ей:

— Ничего, прорвемся.

— Да уж, как-нибудь придется. — Она немного оттянула от моей груди тетиву лука. — На самый крайний случай, оставь для меня стрелу. Не дай им захватить меня живой.

Я замотал головой:

— Обещаю, этого не случится. — Я чуть прикоснулся к ней губами, она же превратила это в долгий поцелуй. Когда мы оторвались друг от друга, я покраснел, а принц Кирилл отвернулся, пряча улыбку.

Ли напряженно смотрел на сулланкири и сжимал эфес Теммера так же, как Сит — мою руку.

— Ага, теперь я все понял… Это Ванкдей Инл. Его изгнали из Борагула за подстрекательство к бунту. Это первый Темный Наемник у Кайтрин. Полагаю, он будет моим.

Лорд Норрингтон положил руку на плечо Ли:

— Не только ты будешь сражаться сегодня, сынок.

— Но убить этого могу только я.

— Если он вступит в бой, — улыбнулся отец Ли, — тогда, прошу, займись им, но этот бой мы выиграем, только убивая бормокинов.

— Не хотелось бы, чтобы было наоборот: — Ней вскинул на плечо свою булаву. — Предоставим Хокинсу вилейнов пострелять, а мы с тобою будем бормокинов убивать.

Ли повернул к нему голову:

— Да ты никак рифмовать умеешь?

— Представь себе, — чуть ухмыльнулся Ней. — Когда куешь металл, думать особо не надо. Вот и поиграешь немного со словами.

Ли просиял:

— Отлично, Ней, просто здорово. Значит, пари. За одну убитую тварь каждый получает одно очко; проигравший сочиняет поэму во славу победившего.

— Годится.

— Отлично. — Ли перевел взгляд на меня. — Давай и ты, Хокинс, любой труп, убитый твоей стрелой, — очко в твою пользу.

Я пожал плечами:

— Можно. Хотя боюсь, что я просто умру от счастья, если вы оба начнете петь мне хвалы. Удачи вам.

Ли кивнул:

— Да будет воля Кедина.

Я посмотрел на Нея:

— Думаешь, чтобы выиграть это состязание, тебе не понадобится тот меч, который ты ковал давеча?

Ней улыбнулся и потупился:

— Неплохо было испробовать Цамок, но его сперва надо наточить. В следующий раз, а сначала отобьем эту атаку.

— Ладно, пусть будет в следующий. — Я кивнул и вернулся к созерцанию орды авралонов. На востоке прозвучал крикливый вопль трубы, рожки на севере и юге вторили ему. С востока эхом донесся громовой удар, потом каменное ядро ударило по башне над воротами, опрокидывая тех, кто толпился внизу на улице. В моей памяти навеки запечатлелось зрелище: как они падают и из их колчанов дождем сыплются стрелы.

— Идут, — лорд Норрингтон вытащил меч и сделал знак стоявшим за стеной внизу катапультам и требушетам. — Готовьте снаряды; стрелять по моей команде.

Северная армия авроланов двинулась вперед. И исчезла, торчали из тумана только знамена их авангарда — армия оказалась в окутанной туманом низине перед стенами. Мы следили, как знамена приближаются, впечатление было такое, будто их несет авангард армии призраков. По ту сторону заполненной туманом низины сулланкири размахивал руками, понукая войска резким противным голосом, ломким и отрывисто щелкающим, настолько высоким, что он резал слух.

Лорд Норрингтон поднял меч, затем рывком опустил.

— Пли!

Сухой шорох бревен и камней, взвившихся в воздух, показался невероятно низким по сравнению с издаваемыми сулланкири звуками. В небо дугой взлетели «ежики», звеня и брякая, как монеты в кошельке. Резкий треск рычагов катапульт при ударе о стопорные балки не был похож на звуки битвы, скорее на них были похожи вопли, издаваемые оружейным расчетом, заводящим на место рычаги для следующего выстрела.

Я увидел, как взлетевшее бревно исчезло в тумане, подпрыгнуло, вынырнув из тумана, покрытое дымящейся кровью, и снова куда-то кануло. Знамена с треском рвались и падали под яростные крики, устилая путь перед собой. Огромный камень прокатился по подразделению авроланов, за ним в воздух взлетали переломанные тела. А потом в действие вступили «ежики», причинявшие еще больше боли.