Кристофер Сташеф - Маг-крестоносец

— Может быть, — кивнул Мэт, но думал он вовсе не о маскараде, а о городе под названием Самарканд. Самарканд! Один из сказочных, легендарных городов Востока, разбогатевший из-за того, что через него пролегал Великий шелковый путь — караванная дорога, ведущая через Центральную Азию. Мог ли он мечтать о том, что ему доведется побывать в этом городе!

Лакшми приземлилась на склоне холма неподалеку от города. Самарканд купался в лучах утреннего солнца. Казалось, все его здания вырезаны из слоновой кости — костяные кубики, параллелепипеды, купола, украшенные золотом.

Не все купола принадлежали мечетям. Среди них были и более гладкие полушария — купола христианских церквей. Минареты чередовались с загнутыми крышами пагод и напоминавшими муравейники буддийскими ступами.

— Самарканд! — восторженно ахнул Мэт. — Азиатский перекресток — так называли его, и он действительно таков! — Он обернулся к своим спутникам. — Пойдемте скорее в город!

— Надо бы переодеться, — напомнила ему Лакшми.

— Зачем переодеваться? — недоумевающе спросил Мэт. — Я одет по-персидски.

— Вот именно! — съязвила Лакшми. — А нам с Марудином что же, в таком виде и идти в город?

— А почему нет? — пожал плечами Мэт. — Наверняка вы будете не первыми арабами, которых увидят жители Самарканда. Если ты переживаешь за одежду, то напрасно. Это Самарканд, а не Тегеран. Даже мусульманские женщины здесь носят не паранджу, а только чадру.

— Спасибо, обрадовал, — буркнула Лакшми. — А как насчет лазутчиков, о которых ты говорил?

Тут Мэту пришлось призадуматься.

— Она правду говорит, — проворчал Марудин. — Наверняка Арьясп знает, что джинны способны увеличиваться и уменьшаться в размерах. Его лазутчики будут высматривать мужчину и женщину арабской внешности, одетых как мамлюк и танцовщица.

— А также мужчину-франка, — добавила Лакшми. — Но ты прав: тебя узнать не так просто, а Балкис всегда способна преобразиться в кошку.

Балкис утвердительно мяукнула. Мэт опустил взгляд и увидел у себя под ногами черно-белую кошку. Он наклонился, вытянул руку, и кошка потерлась о его ладонь пушистой спинкой.

— Да уж, — улыбнулся Мэт. — Ее маскарадному костюму любой из нас может только позавидовать. Наверное, Арьясп ни за что не сумеет уследить за тем, как она меняет масть. Ну а что касается вас... Дайте подумать. Ну, допустим, я мог бы сойти за купца. К примеру, у меня под балахоном — мешочек с полудрагоценными камнями. — Мэт погладил спрятанную под балахоном волшебную палочку. — Ты, принцесса, могла бы сыграть такую же роль, ну а ты, Марудин, будешь нашим телохранителем. И все мы будем одеты по-персидски, о'кей?

— Послушай, это ваше словечко «о'кей» все время меня обескураживает, — пожаловалась Лакшми. — Но сейчас я, кажется, поняла... Это означает «ладно»?

— Примерно так, — кивнул Мэт. — Ну, ладно?

Вместо ответа Лакшми сделала руками такие движения, словно набросила на себя невидимую ткань. В следующий миг ее жилетка-болеро превратилась в желтый балахон, прозрачные шальвары — в голубую юбку длиной до лодыжек, шлепанцы с загнутыми мысками сменились коротенькими ботинками, голову джинны обвил тюрбан. Марудин с помощью таких же жестов обзавелся примерно таким же костюмом — желтой рубахой и штанами, поверх которых был надет небесно-голубой балахон.

Мэт отступил на несколько шагов и придирчиво осмотрел своих спутников.

— Пожалуй, сойдет, — заключил он. — Ну... вперед, — скомандовал он. Чуть было не сказал «рванули, братцы» — но вовремя осекся — побоялся, что Лакшми поймет его буквально.

Войдя в городские ворота, Мэт с наслаждением вдохнул ароматы корицы, кардамона, гвоздики и других, неведомых ему специй.

— Торговцы специями тут точно имеются, — заключил он. — Давайте прогуляемся, ребята.

Прогулка затянулась на два часа. Похоже, даже джинны пришли в восторг от богатства и многообразия этого города. Архитектура Дальнего Востока здесь соседствовала с персидской и индийской. Лотки на рынке ломились от китайских шелков и статуэток. Индийские кукольники показывали сцены из «Махабхараты». Столь же многообразной была и одежда — от тюрбанов и кафтанов до штанов и рубах, которые носили варвары-степняки, от индийских сари до шелковых китайских платьев. Шатры, обтянутые кожей и холстом, стояли в тени белокаменных зданий, украшенных золотом. Вдоль улиц тянулись изящные аркады, инкрустированные разноцветными изразцами, образовывавшими прекрасные узоры.

Джинны шагали по городу, потрясенные его роскошью и соседствующей с этой роскошью нищетой. Мэту пришлось объяснить Лакшми и Марудину, к каким народностям принадлежат люди с желтоватым цветом кожи и узким разрезом глаз, а потом пришлось рассказать о том, каковы различия между монголами и китайцами. Сам он легко отличал турка от русского, но вот с потомками смешанных браков, которые в Самарканде встречались во множестве, ему было труднее. А среди таких полукровок было немало выдающихся личностей в родном мире Мэта — к примеру, великий китайский поэт Ли Бо, в жилах которого текла турецкая и китайская кровь, или Тамерлан — наполовину монгол, наполовину турок. Торговцев из Индии Мэт узнавал без труда, без труда отличал их от телохранителей-сикхов. Недавно побывав в Индии, он мог теперь даже парса от гебра отличить, но все же в этом городе встречались люди, национальность которых ставила Мэта в тупик.

Наконец Лакшми заявила:

— Я устала, маг. Голова кружится — слишком много зрелищ. Нам надо отдохнуть.

— Музейное переутомление, — поставил диагноз Мэт. — Ладно. Давайте поищем какую-нибудь маленькую, уютную площадь, где торгуют прохладительными напитками.

Спутники свернули в лабиринт узких улочек. Балкис молча сопровождала Мэта и джиннов. Она то забегала вперед, то отставала и все время принюхивалась к всевозможным запахам. Наверное, ей было непросто вынюхать мышь так, чтобы к ее запаху не примешался аромат карри. Через несколько минут Мэт, Лакшми и Марудин вышли именно на такую маленькую и уютную площадь, о которой мечтал Мэт. Тишину и спокойствие здесь нарушали только веселое щебетание играющих детишек и приглушенные крики продавца шербета. Площадь окружали несколько обшарпанного вида домов. На противоположной стороне стояло здание, которое, судя по изображению креста на дверях, было церковью.

Но что это была за церковь! С архитектурной точки зрения — определенно азиатская, а никак не европейская.

— Какие же христиане ходят в этот храм? — озадаченно проговорил Мэт.

— Зайди и узнай, франк, — посоветовал ему Марудин и со вздохом облегчения уселся в тенек. — Но пока ты еще здесь, купи нам шербета, ладно?