Кристофер Сташеф - Маг с привидениями

— Но если он знаком с ним уже десять лет...

— То за это время мог бы его попросту возненавидеть, — закончил фразу жены на свой лад Мэт. — Но он на редкость благородный рыцарь. Не думаю, чтобы он стал проявлять свои истинные чувства.

— И ты совсем не понял, что он за человек? — прищурившись, спросила Алисанда.

— Почему же? У меня сложилось такое впечатление, что вкуса Гагериса по части развлечений сэр Оризан не одобряет. — Мэт сдвинул брови, задумался. — Если честно, мне кажется, что он вообще поведения Гагериса не одобрял. В особенности, как я думаю, он его не устраивал в качестве будущего супруга принцессы, которую сэр Оризан дал клятву охранять.

— Верно! — вскинула голову Алисанда. — Для истинного рыцаря превыше всего целость и сохранность того человека, которого он призван охранять, ведь так?

— В особенности, — подчеркнула Химена, — если этот человек ему нравится.

— С чего бы это ему нравилась Розамунда? — хмыкнул Рамон. — Она ненамного симпатичнее, чем ее будущие родственнички.

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Химена. — Бедная девочка едва ли пару слов произнесла за все время обеда!

— Но когда она эти пару слов произносила, звучали они довольно-таки резко, — заметил Рамон.

— Резко она говорила только с Брионом, а в него она явно влюблена, — возразила мужу Химена.

— Ты так думаешь? — удивленно взглянул на мать Мэт.

— И я так думаю, муж мой, — улыбнулась Алисанда. — Быть может, Розамунда пока сама этого не знает, но это видно по ее взгляду, по наклону головы, но более всего — по той резкости тона, с какой она обращается к желанному, но недоступному для нее мужчине.

— Теперь он для нее вполне доступен, — негромко произнес Мэт.

Повисла пауза. Химена и Алисанда обдумывали последнюю фразу Мэта. Глаза их наполнились ужасом. А потом они дуэтом воскликнули:

— Нет! Ты не можешь думать, будто она приказала убить Гагериса!

— Эта девочка не могла... не могла...

— Еще как могла, — ответил матери и жене Мэт. — Вы задумайтесь на минутку, дамы... Вы бы пожелали выйти замуж за Гагериса?

— О, конечно же, нет! — возмущенно отозвалась Алисанда.

— Но это вовсе не значит, что я была бы готова его убить, — добавила Химена.

— Мама, ты — не средневековая принцесса, принесенная в жертву международным отношениям, — урезонил мать Мэт. Он знал, что принц Туленский умер и что после его смерти Розамунда фактически стала правительницей этой провинции, хотя сейчас Туленом правила в качестве регента ее мать. Однако скорее всего уговор покойного отца Розамунды с Драстэном нарушить было нельзя — нельзя, покуда был жив Гагерис. — Я бы сказал, что весьма вероятен такой вариант, что Розамунда наняла кого-то для убийства Гагериса, чтобы не выходить за него. На самом деле, если вспомнить о том, каково было представление Гагериса об утехах, вполне можно бы счесть такое решение принцессы преждевременной мерой самозащиты.

Наступила новая пауза.

— Честно говоря, я не смогла бы ее обвинить, — призналась Алисанда.

— А Брион влюблен в Розамунду? — высказал очередную мысль Мэт.

— Вот об этом судить труднее, — отозвалась Химена. — Он так легко раним — по крайней мере раним словами Розамунды...

Она не договорила и задумалась.

— Ты верно сказала, любимая, — подхватил Рамон. — С братьями он достаточно резок, им он спуску не дает, а ей он сумел только возразить, да и то, похоже, с болью.

— Верно, с Розамундой он оборону держит иначе, — согласился Мэт.

— Да, пожалуй, можно заключить, что он тоже в нее влюблен, — задумчиво проговорила Химена. — Но так же, как она, Брион стал бы отрицать это.

— Между тем он мог бы убить своего брата и тем самым, по своим понятиям, защитить Розамунду, — высказал предположение Мэт.

— Да, и после смерти Гагериса самым очевидным наследником становится он, — подтвердила Алисанда.

Во время очередной паузы все думали об одном и том же. Наконец подал голос Мэт:

— Розамунда теперь достанется Бриону?

— По закону она была помолвлена только с Гагерисом, — сказала Алисанда, — но Розамунду помолвили с ним только потому, что он считался самым вероятным наследником.

— Следовательно, для того, чтобы она смогла выйти замуж за Бриона, следует снова вести переговоры и заключать помолвку, но, в принципе, выйти за него Розамунда могла бы?

— Могла бы, — кивнула Алисанда, — но в условиях войны такие переговоры невозможны.

— Это означает, что у Бриона появляется возможность удержать Розамунду.

— У него, — согласилась Химена. — Или у Драстэна, потому что если она не помолвлена ни с кем, он может держать ее при себе, и никто ему в этом не помешает.

Рамон пристально посмотрел на супругу.

— Стало быть, ты думаешь, что ревность Петрониллы не беспочвенна?

— О да, — мрачно кивнула Химена. — Разве ты не заметил, как у Драстэна глазки сверкают, когда он смотрит на Розамунду?

— Я заметила, — проворчала Алисанда. — И если грядущая война не будет преследовать иной цели, я хотя бы, быть может, спасу мою племянницу.

— Быть может, такого же мнения придерживается и сэр Оризан, — заметил Мэт. Его отец усмехнулся:

— Ну вот мы и описали круг, сынок. Единственные двое, кого мы пока ни в чем не заподозрили, это королева Петронилла и юный Джон.

Мэт пожал плечами:

— Не понимаю, чего бы мог добиться Джон за счет убийства Гагериса.

— Быть может, отомстил бы за издевки? — предположила Химена.

— Не исключено, — кивнул Мэт. — Между братьями всегда существует соперничество. Но поскольку у Джона явно застолблена должность папиного любимчика, он располагает всей потребной ему защитой от Гагериса, и отомстить за его обиды всегда может папаша.

— Не вижу я, чтобы и Петронилла что-то выиграла от смерти сына, — подхватила Алисанда, — кроме войны, в результате которой она могла бы завоевать свои наследные земли, составляющие четверть Меровенса, для своего любимчика Бриона...

И тут Алисанда широко открыла глаза.

И Мэт тоже, после чего он завершил за жену начатую ею фразу:

— ...или даже все королевство!

— Верно... — прошептала Алисанда. — Если Брион — фаворит матери, значит, она мечтает видеть его королем Бретанглии, но все равно — нет, она не могла бы дать приказ убить своего первенца ради блага второго сына!

— Ты клонишь к тому, что превращение Бриона в наследника престола само по себе — недостаточный мотив для убийства, — задумчиво проговорил Мэт. — Но если Драстэн действительно так сильно жаждет овладеть Розамундой, как думает королева, ревность Петрониллы — вполне достаточное основание.

— Быть может, этого бы ей хватило для того, чтобы убить Розамунду, — возразила Алисанда и встревоженно нахмурилась. — Но зачем ей понадобилось бы убивать Гагериса?