Кристофер Сташеф - Маг с привидениями

Мэт вздернул брови.

— Так они тебе тоже не по нраву, да?

— Не по нраву, а истинные друиды просто вне себя от ярости. По крайней мере у них эти самозванцы, как и у вас, вызывают возмущение. И еще они в тревоге из-за того, что те порочат имена древних божеств.

— Стало быть, и вправду здесь еще остались настоящие друиды, — негромко проговорил Мэт.

— Есть, и вам это уже известно, — буркнула пука. — И не старайся одурачить духов словами, смертный. Чего не знаем — то всегда можем угадать, а уж не правду сразу видим. Зачем вам понадобилось искать убийцу этого противного принца?

— Чтобы доставить его к королю Драстэну и королеве Петронилле, — ответил Мэт, — и чтобы у них не было причин объявлять войну Меровенсу.

— На этот счет можешь больше не переживать, — посоветовала ему пука. — Драстэн помер, а король Бретанглии теперь Джон.

Мэт в ужасе вытаращил глаза, его спутники в изумлении вскричали.

— Если так, то нам нужно как можно скорее отыскать принца Бриона, — сказал Мэт, — и надо молиться о том, чтобы он был жив, чтобы его можно было пробудить, ибо злобный и глупый Джон доведет страну до подлинного хаоса. Ты можешь отвести нас к Бриону?

— Конечно, — ответила пука. — Что ведомо одному духу, о том знают и другие. Давно бы спросили.

Мэт проснулся среди ночи. Сердце его часто билось, он стал дико озираться по сторонам. Ему показалось, что он слышит чей-то крик...

Сержант Брок услышал, как зашевелился Мэт, и поспешил к нему. Подойдя поближе, он спросил шепотом, чтобы не разбудить остальных:

— Что стряслось, лорд маг?

— Да... — ошарашенно помотал головой Мэт. — Так, сон дурной привиделся.

— А-а-а, — понимающе кивнул сержант. — Как же не видеть дурных снов после всякого такого. Да и духи вокруг нас злобные так и вьются — наверняка.

— Это верно, — кивнул Мэт. — Ладно, попробую снова заснуть. А долго ли я проспал, сержант?

— Ну, с час где-то — судя по луне.

— Надо постараться выспаться, — сонно пробормотал Мэт. — Спасибо за заботу, сержант. Спокойной ночи.

Мэт улегся и закрыл глаза, всеми фибрами души желая расслабиться. Он даже попытался подумать о чем-нибудь приятном, о чем-нибудь таком... кельтском... и подумал об Осиане, ищущем страну вечной юности. Древний миф убаюкал его, он задремал...

— Ну, так как продвигаются поиски моего убийцы, я спрашиваю?! — прозвучал чей-то гневный голос. Мэт ухитрился не вскочить от испуга.

— Уйди, говорю тебе! — прокричал кому-то принц Гагерис. — Сначала он должен найти моего убийцу! Я умер раньше тебя!

— Я — твой отец, мальчишка! — снова прозвучал первый голос. — И прежде он должен найти моего убийцу!

— В мире мертвых все равны, — мстительным, ехидным голоском отозвался Гагерис. — Тут ты — не король. И если мы сразимся с тобой одною лишь силой воли, то моя злоба превзойдет твою, особенно моя злоба к тебе, ибо ты взрастил ее во мне!

— Я? — гневно возопил Драстэн. — Что я такого сделал, что заслужил твою ненависть?

— Ты не обращал на меня внимания, — буркнул Гагерис — А если и обращал, то только ради того, чтобы отругать за мои проступки, либо для того чтобы наорать на меня за то, что я не исполнил твоего приказа в то же мгновение. Ты тысячей разных способов показывал, как завидуешь мне, как ненавидишь меня.

— Завидую? Да с какой стати мне тебе завидовать?

— С такой, что после твоей смерти мне досталась бы твоя корона! — рявкнул Гагерис. — И тебе еще при жизни не давала покоя эта мысль!

— Послушайте, любезные, — вмешался в их перепалку Мэт, — как насчет того, чтобы перенести ваш спор в какое-либо иное место вместо моей бедной головы? Я, видите ли, предпринимаю отчаянные попытки заснуть.

— Вот-вот! — поддержал его претензии Гагерис. — Пусть выспится и с новыми силами устремится на поиски моего убийцы!

— Нет, лучше пусть подумает, как отомстить за мое убийство, — заспорил Драстэн, — потому что я-то знаю, кто меня убил!

— Вот как? — насторожился Мэт и принял полную умственную готовность. — Продолжайте, прошу вас. Это меня очень интересует.

Но уже через две минуты он пожалел о сказанном, а если честно — пожалел о том, что Драстэн вообще имел наглость явиться в его сознание. Оставалось только радоваться хотя бы тому, что в воспоминаниях Драстэна не сохранился источаемый его сынком-грязнулей аромат, когда тот наклонился к умирающему отцу и, оскалившись, проговорил:

— Помнишь, как ты волочился за женщинами, отец? Еще бы ты этого не помнил! Ведь это было предметом твоей гордости! Сколько раз мне приходилось слушать рассказы о твоих победах. А меня уже тошнило от этих побед! А помнишь ли ты ваши безобразные ссоры с мамашей, когда она узнавала о твоей очередной интрижке? Помнишь, как она кричала, что не желает жить с тобой под одной крышей? Приходило ли тебе в голову, что ты оттолкнул ее не только от себя, но и от меня, и тем самым лишил меня материнской любви? Нет, конечно, ты и не задумывался об этом! Тебе не было дела ни до чего, кроме собственных прихотей!

Мэт услышал нечленораздельное бульканье, прозвучавшее как протест. Он догадался, что это ответ Драстэна — такой, каким его запомнил лишившийся дара речи умирающий король.

— Помнишь, как ты сидел и смотрел, как Гагерис бьет меня? — продолжал осыпать отца упреками Джон. — О, ты мог бы велеть ему прекратить измываться надо мною, но ты не делал этого! Ты кричал на меня, ты велел мне сжать кулаки и отражать удары Гагериса, а если я терпел поражение, ты меня жутко ругал! Ты мог бы защитить меня и от презрения Бриона, от его попреков и нотаций, но нет! Ты был слишком сильно занят тем, что было важнее для тебя. Да, какое тебе было дело до какого-то одного ребенка, а, отец?

Драстэн снова протестующе забулькал.

— Где ты был? — неистовствовал Джон. — Где ты был, когда я был маленьким, когда меня мучили и избивали братья? Отправлялся на битву с эринцами, пытался завоевать этот никому не нужный кусок земли? Или волочился за очередной жертвой? Даже потом, когда ты забрал меня к себе у матери, где ты был? Исчезал куда-то по государственным делам, да и не по государственным тоже, и так до тех пор, пока я не подрос и не стал для тебя орудием в борьбе с матерью, Гагерисом и Брионом — ты стал грозить им, что сделаешь меня королем!

Король каркнул что-то в ответ — видимо, снова попытался возразить. Мэт, которому ясны были воспоминания короля, прочел в этом карканье:

— Но я любил тебя!

— Любил меня? Ты меня любил? — скривил губы Джон. — Если бы ты меня любил, ты бы держал меня рядом с собой! О да, время от времени тобой вдруг овладевали отцовские чувства, и ты выводил меня во двор и заставлял размахивать палкой и называл это уроками фехтования! Если ты и любил меня, то показывал это весьма странным образом. Но я тоже любил тебя, отец, и я готов показать тебе это и отплатить за твою любовь скорее, чем я смог бы отплатить иначе.