Раиса Сапожникова - Мой замок

– А сегодня собрались, и завтра женитесь? – неверяще уставился лорд на своего доверенного слугу.

– Совершенно верно, милорд, – подтвердил Джарвис невозмутимо. – Это счастливый случай, и упустить его было бы неразумно.

Из дальнейших объяснений изумленный граф понял, что семейным счастьем его верный дворецкий был обязан благосклонности аббата Святой Анны к Ардену и практической сметке Григса Оттера, который догадался пригласить в Баттеридж не любого монаха, а брата-целителя.

Оттер сообразил, что сыну старосты потребуется лекарь, и, пользуясь случаем, обратился к уже знакомому помощнику келаря, отцу Пантору, с просьбой указать ему такового. Он не преминул также изложить ему ночные происшествия, начиная с нападения баронской банды и кончая невероятным возвышением Зака Дейни, который с нынешего дня уже не простой мужик, а благородный рыцарь и вполне достоин быть пациентом монастырских лекарей.

Услышав столь замечательную историю, отец Пантор поспешил пересказать ее приору аббатства. Тот вызвал к себе Оттера и допросил подробно, невзирая на свойственное тому угрюмое косноязычие. Дело о нападении на земли графа Ардена и пленении барона Вирнесдейла касалось и церковных властей. Лорд-аббат Святой Анны – ставленник короля и архиепископа, проводящий в Северной Англии политику умиротворения воинственных феодалов. Он весьма заинтересован в таком союзнике, как лорд Арден.

Как и следовало ожидать, об отказе и речи не было. Немедленно был призван отец Клемент, один из старших по лазарету, который и послан был в Баттеридж, чтобы лечить страждущих и отпевать павших. Но он был человек пожилой, и естественно, что сопровождать его следовало брату помоложе. Для этой цели выбрали брата Томаса – во-первых, он уже побывал в той деревне и кое-что знал о ее жителях, а во-вторых, именно ему приор чаще всего поручал расследование подобных дел.

Так что Григс Оттер привез в Баттеридж не одного, а сразу двоих монахов. Первым результатом этого визита были, понятно, похороны трех рабов, достойные самых знатных покойников. Затем отец-лекарь навестил дом старосты, осмотрел Зака, подтвердил, что ушибы скоро заживут, и посоветовал кое-какие отвары и примочки. Разумеется, его приняли с полным почтением и угостили, чем бог послал. Подавала вдова Керри, погорелица, что оставалась пока с ребенком у старосты. Слово за слово, святой отец приметил близость молодой вдовы со старым солдатом и напрямик спросил: не думают ли они венчаться?

Предложение, прямо скажем, застало Каспаруса врасплох. Одно дело встречаться с милой вдовой, подкармливать ее и дарить разные мелочи, а другое – ввести ее в дом хозяйкой. Но отец Клемент самым суровым голосом заявил, что лишь венчанная жена может жить с мужем в одной избе, а нет – так идти бедной женщине прочь с двухлетним сынишкой!

Этого совесть старосты не позволила. И он объявил, что послезавтра они с Линдой устроят свадьбу, если, конечно, святой отец останется еще на денек... Ни отец Клемент, ни брат Томас не выразили желания уезжать.

Пришедший в себя Зак узнал, наконец, о своем высоком посвящении. Не отпраздновать такую удачу! Он бы не простил ни отцу, ни брату. Свадьба пришлась как раз кстати. Вдобавок одну из соседок, что была на сносях, угораздило родить раньше срока – возможно, от испуга, вызванного нападением. Добрый отец Клемент помог ей разрешиться, и вскоре предстояли крестины... У посетившего деревню священника дел оказалось куда больше, чем он ожидал. И он застрял в Баттеридже на несколько дней, к радости своего спутника, чей чувствительный нос ловил каждое изменение в воздухе. Будет что доложить приору!

Стоит ли удивляться, что череда радостных событий коснулась и замка Арден... Подействовало все: победа над Вирнесдейлом, счастье молодого рыцаря Гарета, деревенские торжества и, в особенности, активно наступающая весна.

Рослая неулыбчивая мистрис Гроув, мать двенадцатилетней дочери и двух мальчиков-близнецов трех-четырех лет от роду, попалась на глаза пожилому дворецкому на снежной зимней дороге. Ее первую он пригласил жить в графскую деревню, отыскал более или менее целую избу и помог с продуктами. Джина оказалась женщиной энергичной и не боялась никакой работы: мыла, скребла, конопатила щели невесть где добытыми старыми тряпкими, даже сплела коврики из надерганной в лесу коры. Едва сошел снег, она вскопала огород и, без стеснения выпросив у мастера Бейна кое-какие семена, принялась выращивать зелень. Первые луковые перья взошли еще на подоконнике, и нищая вдова сумела даже выручить за них пару монет. В конце марта, когда овощи давно кончились и людям угрожает цинга, зеленый лук ­– драгоценность!

Мастер Бейн уважал трудолюбие и предприимчивость. Какой идиот-хозяин выгнал из дома такую женщину? Ее надо ценить на вес золота! А что она чуточку сварлива и немного вспыльчива ­– ничего. Сам-то он как раз слишком чопорен, так все говорят, даже сама графиня не раз подшучивала...

Он решился. Пришел в неказистый, женскими руками подлатанный домик и сказал ей:

­– Мистрис Гроув. Как вам известно, в деревне находится сейчас священник. Староста намерен завтра венчаться, если желаете, мы тоже могли бы.

Джина Гроув не поняла сразу, что именно «могли бы» и кто это «мы». Это ясно отразилось на ее лице, и дорогой гость и покровитель тут же поторопился уточнить:

– Мистрис Гроув, я имею честь просить вас стать моей женой.

У весьма даже языкатой вдовы не нашлось слов для ответа. Джарвис терпеливо дождался, пока ее глаза вернутся в свои орбиты, и прибавил:

– Я занимаю довольно высокое положение в замке его лордства, дети будут всегда сыты и присмотрены, а Салли сможет найти себе жениха, там служит немало молодежи, и они лучше воспитаны, чем в деревне.

Насколько предложение соответствовало мечтам Джины Гроув, не столь важно. Последний аргумент, по крайней мере, был достаточно весом. Она пришла в себя и ответила почти в том же тоне:

– Мастер Бейн, у меня и в мыслях не было вам отказать. Вы хороший человек, и конечно же, о детях надобно позаботиться!

И дело сладилось.

Кто был возмущен, так это графиня Леонсия. Не тем, что Джарвис женился – это как раз она одобряла. И что в крепости появится крепкая и трудолюбивая женщина, леди была рада. Но устроить свадьбу за один день!!! Как он мог? Почему не сообщил месяц назад?!

Оправдание, что пожилой дворецкий вовсе не намеревался жениться, а решился на это лишь под влиянием весны и строгих священников, она отмела с презрительным фырканьем и обвинила достойного слугу в неуважении к ней лично. Но дальнейшие пререкания сочла лишними и занялась практическими делами: заставила Лалли перерыть кучу материй, выбрала несколько кусков и засадила все женское население за шитье приданого для самой Джины-невесты, а также для ее дочери и двоих сыновей. Вызванная в пожарном порядке Эльфрида оседлала кобылу и отправилась снимать мерки, а леди Эстер, знакомая с модами,