Роберт Сальваторе - Два меча

Дзирт не был так уверен в этом, поскольку, пролетая над краем, видел размах строительства защитных сооружений орков. И он не был до конца уверен в намерениях Герти.

— Наверняка эльфам, дворфам и людям будет легче сражаться против одних орков, чем орков в союзе с великанами, — сказала Инновиндиль, видя сомнения дроу.

— Это правда, — признал Дзирт. — И возможно, это начало конца великого орочьего похода. Если удастся уничтожить Обальда, в их рядах вспыхнет междоусобица. А может, это произойдет даже раньше: орки могут начать свары друг с другом — одна орочья крепость против другой.

— Мы должны усилить натиск на этих свинорылых тварей, — сказала Инновиндиль, криво усмехнувшись. — Пора напомнить им, что они поступили не слишком мудро, последовав за Обальдом Многострельным в этот злополучный поход.

Лиловые глаза Дзирта вспыхнули:

— Не стоит делать поспешные выводы из разведки с воздуха. Надо спуститься с небес на землю и проверить ретивость наших врагов.

— И хорошенько помотать им нервы? — Усмешка Инновиндиль стала шире.

Дзирт потер руки. Недавнее поражение в бою Обальдом толкало его снова в бой.

И прежде чем село солнце, крылатые кони пронесли своих седоков над небольшим дозорным отрядом орков. Эльфы спрыгнули с коней и набросились на ошарашенных орков.

Дзирт и Инновиндиль не ставили себе целью вырезать подчистую весь отряд, они не задерживались, чтобы добить раненых, они просто промчались через вражеский лагерь, кружась в смертоносном танце. Пегасы парили над полем боя, время от времени проламывая орочьи черепа копытами.

Этот бой был своего рода сообщением, весточкой королю орков.

Вскоре Дзирт и Инновиндиль снова вскочили верхом и поскакали по земле, не поднимая пегасов в полуночное небо. Копыта громыхали по каменистой, заснеженной земле.

Сообщение будет доставлено.

Орк смотрел на окровавленное лезвие, а его последняя жертва корчилась на земле. Три взмаха — и противник пал с отрубленной рукой и глубокой раной поперек торса. Чтобы рассечь толстый кожаный панцирь с нашитыми на него металлическими бляхами, усилий потребовалось не больше, чем для того, чтобы разорвать тонкую кисею.

Да, таков был смертоносный Хазид-Хи — ему не преграда ни кожа, ни кость, ни железные бляхи. Его прозвище — Горлорез, весьма ему подходило.

Несколько орков вызывали на бой владельца меча — многим понравился роскошный клинок, и никто бы не отказался заполучить его в качестве трофея. Все желающие, в том числе и орк, считавшийся лучшим бойцом своего племени, теперь лежали мертвыми.

Есть ли что-нибудь, нам не подвластное? — спросил меч своего нового владельца, и тот обнажил острые зубы в ухмылке . — Есть ли недруг, которого мы не одолеем?

По-правде говоря, Хазид-Хи считал этого орка ничтожеством, и любой из его недавних соперников, сейчас лежавших бездыханными на пропитанной кровью земле, мог бы одолеть его, будь у того в руках другое оружие. Был даже момент в сражении, когда Хазид-Хи, подчинивший разум своего владельца, размышлял, а не заставить ли орка раскрыться, чтобы его соперник выиграл и забрал Горлорез себе.

Но Хазид-Хи не хотел рисковать. У него был орк, способный сражаться, пусть и не слишком умело, но воинское мастерство — не самое важное для владельца такого меча. Меч решил не суетиться и не менять владельцев слишком часто — на таком пути случаются досадные недоразумения и можно надолго остаться не у дел, покинутым и голодным. Такое за долгую жизнь разумного меча уже случалось. Пока вполне достаточно этого орка.

Хазид-Хи представлял себя в руках могучего Обальда Многострельного.

Последняя схватка положила конец череде вызовов, большинство орков, работающих на строительстве укреплений, решили не связываться с владельцем меча и его новой смертельной игрушкой. Что ж, Хазид-Хи отправился в ножны, но аппетит у него разыгрался не на шутку.

Впрочем, его голод невозможно утолить. Голод, вынудивший меч потянуться к Делли Керти, чтобы освободиться от Кэтти-бри, которая хоть и была сильным бойцом, не скоро еще снова вступит в битву, хотя война идет за самой ее дверью. Это страшно раздражало меч.

Хазид-Хи ненавидел мир.

Так что в следующие несколько дней меч все больше и больше злился, поскольку уже ни один орк не собирался драться с его нынешним владельцем. Хазид-Хи начал потихоньку осуществлять свой план, нашептывая орку свои посулы, дразня его обещаниями могущества и славы.

Разве есть что-нибудь, на что мы неспособны? — спрашивал меч.

Он попробовал прельстить орка идеей занять место короля Обальда, но наткнулся на непробиваемую стену благоговения перед вождем. Этот орк, как и все прочие, думал о короле Обальде как о высшем существе. Хазид-Хи потребовалось какое-то время, чтобы понять, что они считают Обальда воплощением Груумша, и нужно очень постараться, чтобы убедить кого-нибудь из них принять на себя роль бога. Когда разумный меч осознал это, он стал действовать тоньше и начал собирать сведения о структуре армии орков, выбирая для себя новую цель.

В эти дни вынужденного мира Хазид-Хи услышал произнесенное шепотом и хорошо знакомое ему имя.

— Говорят, это был дроу, темный эльф Дзирт До’Урден, друг короля Бренора, — рассказывал один орк группе, в которой был и нынешний владелец меча.

Хазид-Хи впитывал информацию. По слухам, Дзирт с каким-то светлым эльфом нанесли удар по лагерю орков неподалеку, уничтожив многих и многих покалечив.

Как только «его» орк покинул кружок, Хазид-Хи проник в мозг владельца.

Представь, какая слава ждет тебя, если ты доставишь голову Дзирта До’Урдена королю Обальду.

Искушающий голос дьявольского меча сопровождали яркие образы: вот мертвый дроу падает к его ногам; вот великий Обальд награждает своего верного воина, и шаманы пляшут вокруг, и их хвалы достигают небес; вот самки, впадающие в экстаз при виде героя-победителя.

Мы можем убить дроу, — обещал меч, чувствуя сомнения . — Ты и я, вместе мы повергнем этого Дзирта До'Урдена. Я хорошо знаю его и знаю его слабости.

Этим вечером у костра владелец меча стал задавать более конкретные вопросы орку, распускающему слухи о кровожадном темном эльфе. Где произошло нападение? Действительно ли дроу в этом замешан?

На следующий день, с Хазид-Хи в руках и мыслях, владелец меча ускользнул от своих приятелей и отправился в глубь каменистых плоскогорий в поисках жертвы и славы.

А Хазид-Хи искал нового владельца.

В пещерах Мифрил Халла было почти пусто, по крайней мере, по сравнению с предыдущими месяцами, но никогда еще в тронном зале не собирались столь значительные персоны.