Кейт Форсит - Запретная земля

— Ветер, дождь и молния, я освобождаю вас! Я освобождаю вас! Я освобождаю вас! Град, ураган, гром, я освобождаю вас, я освобождаю вас, я освобождаю вас! Силами воздуха, огня, земли и воды я повелеваю тебе, буря, разразись!

Раздался оглушительный грохот, и с конца развевающегося кушака Бранг внезапно полыхнула зарница, осветив небо белым огнем, который поджег паруса тирсолерцев. В воздухе нестерпимо запахло серой. Все бросились на палубу, громко крича. Волосы на головах у них стояли дыбом от статического электричества, которым был насыщен воздух. Беспрерывно грохотал гром, ревел ветер. Когда Финн решилась приоткрыть глаза, все еще заткнув уши руками, она увидела черные дымящиеся мачты их преследователей, стройную фигурку Бранг, темнеющую на озаренном ослепительной молнией небе, и ее кушак, неистово развевающийся на штормовом ветру. Потом хлынул дождь, такой сильный, что, казалось, на тирсолерскую флотилию опустились сумерки, тогда как «Вероника» продолжала плыть при свете солнца.

— Божьи зубы! — бушевал Эрвин Праведный. — Что это за колдовство?

— Да какое нам дело? — закричал капитан Тобиас. — Смотрите!

Все оглянулись и увидели, как буря свирепствует вокруг галеонов со сломанными мачтами и сорвавшимися парусами.

Градины размером с гальку каждая барабанили по палубам, и до них донеслись крики боли и ужаса, которые скоро затихли вдали, по мере того как «Вероника» уплывала все дальше и дальше. Ее паруса наполнял свежий ветер, за кормой бежал пенный след.

Бранг покачнулась и как подкошенная рухнула на палубу, все еще сжимая в кулаке свой кушак. Финн подбежала к ней и встала рядом на колени. Бранг была без сознания, ее щеки побелели. Сначала дрожащие пальцы Финн не могли нащупать пульс, но потом она ощутила слабый лихорадочный трепет и громко всхлипнула от облегчения.

— Те, кто сеют ветер, должны пожать бурю, — с мрачным удовлетворением сказал Эрвин Праведный.

Финн вскочила на ноги.

— Заткнись, олух жаболицый! — рявкнула она.

Его словно высеченное из гранита бесстрастное лицо даже не дрогнуло.

— Путь глупого прямой в глазах его, но кто мудр, тот прислушивается к советам. У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление.

— Пылающие яйца дракона, если я услышу еще одну из твоих идиотских присказок, клянусь, я забью ее тебе в глотку вместе с твоими собственными яйцами!

Она бросилась на него, замахнувшись кулаком, а он сложил на груди массивные руки и вперил в нее бесстрастный взгляд. Дайд перехватил ее руку, сказав успокаивающе:

— Остынь, дикая кошка! Ты только расшибла бы себе кулаки. Пойдем, помоги мне отнести Бранг вниз, чтобы ее посмотрела Йедда. Все учившиеся в Башнях ведьмы немного умеют лечить. Я знаю, что Нелльвин все еще слаба, но она лучше остальных знает, что делать с колдовской болезнью. Не обращай на Эрвина внимания, он еще в детстве объелся кислых яблок!

— Все слова уст моих справедливы, — строго сказал первый помощник. — В них нет коварства и лукавства.

— Я покажу тебе коварство и лукавство! — пробормотала Финн, но все же позволила Дайду увести ее.

Нелльвин хватило одного взгляда на холодную и влажную кожу Бранг, синеватую, точно снятое молоко, чтобы выбраться из своей койки, закутавшись в плед поверх ночной рубахи. Хотя у нее до сих пор очень сильно кружилась голова, Йедда мгновенно принялась распоряжаться, послав за горячей водой и одеялами и перечислив уйму трав, о которых Финн никогда не слышала и была уверена, что на корабле их точно не найдется. Она выполнила все, как могла, но ей не позволили остаться у постели Бранг — Йедда отослала ее обратно на палубу.

Там, где разыгралась буря, виднелась лишь одна черная грозовая туча в форме кулака, тянущаяся от моря к небу. Плотный поток дождя заслонял галеоны. Во всех остальных местах на волнах плясали солнечные блики и реяли морские птицы, насмешливо крича.

Весь день и вечер дул постоянный ветер, хотя Бранг лежала, объятая тревожным сном, похожим на поразивший Энит и Эшлина после того, как они спели песню любви. Молодую Ник-Шан терзали лихорадка и кошмары, она металась и ворочалась на своей подвесной койке, ее кожа была липкой от пота. Киллиан Слушатель был в не лучшем состоянии, его кровь отравляла инфекция, глубоко пустившая когти в многочисленные раны, и температура у него была угрожающе высокой.

Нелльвин Йедда только качала головой, жалея, что она не обученная целительница с полной сумкой травяных настоек. Качка и душный спертый воздух кубрика не улучшали дела, но ее товарищи рвались помочь ей, а старый кок Дональд знал множество народных средств, которые оказались весьма действенными, к ее огромному удивлению. После рассвета лихорадка у Бранг слегка спала, и она заснула спокойней, а Финн с Эшлином и Джеем наконец смогли свернуться калачиком и уснуть прямо на палубе.

— Мы подошли к самым границам Эррана, — сказал им Эрвин Праведный на следующий день. — Еще несколько дней, и мы доберемся до залива Керкифелл, это неподалеку от деревни, где ваш крылатый Ри разбил лагерь.

— Не только наш Ри, — твердо поправил его Дайд. — Лахлан Мак-Кьюинн теперь и ваш Ри тоже, не забывайте.

Эрвин праведный тяжело вздохнул.

— Да, наверное, это правда, — ответил он. — Времена меняются, и мы вместе с ними.

На следующее утро Финн как раз принялась за свой завтрак, когда до нее донесся крик дозорного:

— Паруса!

Весь экипаж тут же был на ногах, перегнувшись через фальшборт и с тревогой оглядывая горизонт. Финн снова забралась на самую верхушку брам-стеньги, одолжив у дозорного мальчишки подзорную трубу. Когда она увидела на горизонте корабль, у нее упало сердце. Она ясно видела начертанный на его парусах и флагах красный крест. Это был еще один тирсолерский галеон.

Огромный корабль стремительно нагонял их, идя на всех парусах. Матросы побежали поднимать бизань, но к полудню галеон был уже совсем близко. На нем не наблюдалось никаких следов повреждений, поэтому было очевидно, что этот корабль не попал в колдовской шторм Бранг.

Капитан приказал рулевому развернуть «Веронику».

— Если мы не можем оторваться от них, придется вступить в бой, — сказал он угрюмо. — Посмотрим, удастся ли нам хитростью подобраться поближе и обстрелять его из пушек.

— Эх, если бы только Бранг был в сознании, он мог бы вызвать еще одну бурю и уничтожить его, — причитала Финн, глядя на беспокойную фигуру кузины, лежащую на сбитых промокших от пота простынях.

— Он погубил бы себя, — отрывисто сказала Нелльвин. — Или сошел бы с ума. Он не обучен искусству колдовства и, вызвав эту бурю, опасно исчерпал все свои силы. Пройдет несколько месяцев, пока он сможет хотя бы зажечь свечу.