Кейт Форсит - Запретная земля

— Твоя тень, твоя тень, — шелестели они.

Финн закрыла глаза, глубоко вздохнула и кончиками пальцев осторожно ощупала весь плащ. Найдя дыру, сделанную острыми когтями Гоблин, она с пронзительным криком вставила в нее пальцы и разорвала плащ пополам. Ощущение было таким, как будто рвалось что-то внутри нее, но она не остановилась, раздирая плащ на клочки, пока он не превратился в груду обрывков черного шелка. Никс отступили назад. Голубой ведьмин огонь упал на обрывки, и нити начали таять, пока от них не осталась горсточка мелкой черной пыли, которая взметнулась на ветру, поднятом крыльями никс, и исчезла.

Финн закрыла лицо руками и зарыдала.

Хотя Финн слышала, как ее товарищи говорили над ее головой, а низкие хриплые голоса никс что-то отвечали им, она не понимала ни слова. Ей было холодно, холодно и одиноко, как будто она заблудилась, бродя в странной застывшей стране теней и призраков. Внезапно что-то теплое и шелковистое коснулось ее руки. Она дернулась. Прикосновение повторилось, и маленькая эльфийская кошка забралась ей на колени, тычась мордочкой в мокрое лицо, облизывая ее жестким и шершавым языком и ласково мурлыча. Финн зарылась в ее теплый пушистый мех, и он высушил ее слезы.

Через миг она встала, избегая смотреть на своих спутников. Но они столпились вокруг, заглядывая ей в глаза и забрасывая ее обеспокоенными вопросами.

— У меня все отлично, — сказала она резко.

— Отлично, как козье дерьмо, утыканное лютиками? — с ухмылкой спросил Джей, и она попыталась улыбнуться в ответ, чувствуя себя маленькой и пустой, точно семечко бельфрута.

— Распустить свою тень под силу не каждому, — сказал никс, склонившись над ней и глядя ей в глаза своими огромными темными раскосыми глазами. Финн почувствовала, как холод внутри слегка отпустил. — Теперь души убитых никс свободны и снова стали частью ночи. Мы, никс, благодарим тебя.

Финн кивнула, прижимаясь к Гоблин щекой.

— Мы хотим поблагодарить тебя и ответить добром на добро, — сказал никс, а его спутники зашуршали и зашелестели, кружа над людьми. — Что мы можем сделать для тебя?

Финн подняла голову.

— Нам нужно выбраться отсюда, — сказала она просительно. — Я больше не могу выносить эту темноту. Нам нужно выбраться.

— Мы можем вывести вас отсюда, — ответил никс. — Это нетрудно. Мы часто покидаем пещеры, чтобы гулять в ночи и летать с ветром.

— Нам очень нужно добраться до наших друзей. Они где-то к юго-западу отсюда, в нескольких неделях ходьбы, — сказала Финн. — Может быть, вы могли бы отнести нас туда?

Никс забормотали, склонившись друг к другу, и снова разлетелись.

— Мы отнесем тебя, о ты, распустившая плащ тьмы, — услышала она через долгое время. — Наши сердца полнятся радостью. Мы узнали, что где-то на свете живет еще одна из нашего рода. Души убитых никс наконец снова стали частью ночи. Мы полетим в ночь, чтобы праздновать эту радость, и ты полетишь с нами, распустившая плащ тьмы.

В тот вечер, когда солнце село и во Вратах Ада вновь замерцали звезды, никс подняли Финн в воздух и вынесли наружу в урагане черных, как полночь, крыльев, сияющих глаз и всклокоченных струящихся волос. Остальные остались стоять внизу, с трепетом и завистью глядя ей вслед, а потом поползли обратно по пещерам на своих собственных вполне земных локтях и коленях.

Финн летела, глядя на расстилающиеся под ней темные холмы и леса, среди которых лишь случайный ручеек или озерцо время от времени осколком зеркала отражали серебристое сияние лун. Над головой тускло светилось небо, горевшее тысячами далеких солнц. Ветер дул ей в глаза, в рот, ерошил волосы. Повсюду вокруг раздавался шелест крыльев никс, темных и угловатых на фоне круглых лун, и звук их ликующего пения. Финн широко раскинула руки, ничего не боясь, пропуская через себя ночь и эту песню, расставаясь с последними остатками горя, сожаления и ярости. Они летали всю ночь, а когда над горизонтом загорелись первые серебристые проблески рассвета, кружа, начали спускаться, и Финн наконец смогла различить внизу тысячи красных искорок, похожих на рассыпанные угли костра. Они продолжали снижаться, пока Финн не поняла, что это не один разворошенный костер, а тысячи костров, горящих среди строгих кругов и рядов палаток, повозок и спящих лошадей. Они продолжали снижаться и замерли только тогда, когда огромная горящая арка неба перестала быть их единственным миром. До Финн доносились звуки спящего лагеря, приглушенное фырканье и храп и случайный звон металла.

— Мы не можем опуститься ниже, — прошептал ей на ухо никс, — иначе растаем в огне этих красных костров. Я совью веревку из своих волос и на ней спущу тебя. Ты веришь мне?

— Всем сердцем, — ответила Финн звенящим от волнения голосом. Никс парил в темноте, играя своими волосами. Медленно, мало-помалу, они свились в немыслимо длинную веревку, которая уходила далеко вниз, настолько далеко, что невозможно увидеть ее конец.

— Благодарю, — прошептала Финн.

— Это мы, никс, благодарим тебя, — ответил он и вложил веревку ей в руку. Финн быстро заскользила вниз, глядя в небо, пытаясь получше рассмотреть удаляющиеся в темноту ночные волшебные существа. Но она увидела лишь мечущиеся тени, слишком стремительные, чтобы их можно было разглядеть. Потом ее ноги коснулись земли. Веревка внезапно обвисла и упала рядом. Финн подняла лицо к звездному небу и вдруг увидела очертания множества зубчатых крыльев, заслонивших луну. Потом Гладриэль снова ярко засияла, круглая и голубая.

Солдат, стоявший на часах у входа в королевский шатер, внезапно напрягся, выставив вперед копье. Из темноты показался тощий, немыслимо грязный мальчишка, одетый в лохмотья. Он уверенно вступил в круг дымного света факелов и потребовал:

— Мне нужно увидеть Ри!

— Откуда ты выскочил, оборванец? Что ты здесь делаешь?

— Я здесь для того, чтобы увидеть Ри, — нетерпеливо повторил мальчишка. — Это важно. Сейчас же отведи меня к нему!

— Да ты шутишь! Так я и отвел какого-то попрошайку к Его Высочеству! Как ты попал сюда? Что тебе нужно?

— Не твоя забота, олух жаболицый! Веди меня к Ри, а не то очень пожалеешь об этом!

— Да неужели? Если я куда-то и отведу тебя, то это к дежурному сержанту, и готов прозакладывать недельный паек грога, что он всю шкуру с тебя спустит, прежде чем вышвырнуть из лагеря.

— Дубина, — презрительно отозвался мальчишка.

Стражник прыгнул на попрошайку, который проворно уклонился и, перескочив через растяжку, державшую шатер, снова исчез в темноте. Стражник бросился вдогонку, но зацепился за веревку и плашмя растянулся на земле, Когда ему наконец удалось выпутаться и подняться на ноги, грязного мальчишки и след простыл. Часовой сердито закричал, поднимая тревогу.