Кейт Форсит - Проклятые башни

Впереди показался Арденкапль. Построенный на небольшом холме, с трех сторон окруженном рекой Арден, он был нарядным городком с остроконечными крышами и круглыми башенками, расположенными на одинаковом расстоянии вдоль всей внешней стены. Над башнями реяли белые знамена тирсолерской армии, при виде которых Серые Плащи заскрипели зубами и сжали кулаки.

Над центром города поднимался столб черного дыма, и армия Ри, точно загипнотизированная, не могла отвести от него полных ужаса глаз. Никто не мог думать ни о чем другом, кроме как о старике, который умирал на этом костре, и все надеялись, что те немногие, которых не удалось найти ни среди живых, ни среди мертвых, не стоят у столба вместе с ним.

Подойдя к Арденкаплю, они с ужасом увидели, что остаток их армии тоже заманили в ловушку и медленно уничтожали. Яркие Солдаты выстроили вдоль внешней стены свои пушки, и в такой ясный и теплый день у них не возникло никаких затруднений с поджиганием запалов. Снова и снова в нападающих Серых Плащей летели пушечные ядра, и после каждого залпа все больше и больше людей и лошадей оставалось лежать на земле. Было ясно, что тирсолерцы хорошо подготовились к их атаке и заманили герцога Киллигарри под пушки, оставив ворота открытыми и спрятав своих солдат. Хотя герцог попытался отдать приказ к отступлению, мост за ними взорвали, и Серые Плащи оказались запертыми между городом и рекой.

Мегэн и ее отряд остановились на вершине небольшого холма, с которого открывался вид на поле боя. Позади в зарослях ольхи и ивы петляла река Арден, навевая прохладу.

Изолт задумчиво прикусила губу, изучая расположение местности и протяженность укреплений тирсолерцев. Хотя ее переполняли ярость и боль, она крепко держала себя в руках. Остановив на Айене и Гвилиме свой печальный взгляд, она сказала коротко:

— Есть шанс вызвать дождь и намочить им запалы? Нельзя даже надеяться выиграть битву, если мы не выведем из строя их мерзкие пушки!

Они переглянулись, потом перевели взгляды на Мегэн.

— Если мы все объединим силы, может быть, у нас и получится, — нерешительно сказал Гвилим. — Но такой теплый и тихий воздух действует против нас.

— М-мы недалеко от Эррана, — заметил Айен. — Я чую за этой теплой п-погодой руку моей м-матери. Здесь недалеко б-берег, и мы должны были бы чувствовать ветер с м-моря.

— Отлично. Позови остальных. У нас хватит колдунов, чтобы замкнуть круг силы без Йорга и Мэтью?

Гвилим снова взглянул на Мегэн. Старая колдунья смотрела на небо. Седая и изможденная, сейчас она выглядела на все свои четыреста тридцать лет.

— Не знаю, хватит ли у Мегэн сейчас сил на что-либо вообще, — вполголоса сказал Гвилим.

Несмотря на то, что они находились достаточно далеко от нее, Мегэн повернулась и поковыляла к ним, рявкнув:

— Заботься о своих собственных силах, Уродливый! Да в одном моем мизинце силы больше, чем во всем твоем теле, не забывай об этом!

Он криво усмехнулся, ответив:

— Ну что ты, разве я мог бы?

— Я останусь и помогу вам, а потом поеду к солдатам, — сказала Изолт. — Сегодня мои воля и желание сильны как никогда. Мне не терпится ударить по этим мерзким, гнусным, трусливым слизнякам, которые зовут себя людьми. Яркие Солдаты! Уж лучше бы их звали грязными, злобными, кровожадными подонками!

Она замолчала, снова взяв себя в руки, но все уставились на нее с изумлением, поскольку никто никогда не слышал, чтобы Изолт повысила голос или произнесла что-нибудь необдуманное. Они увидели, как у нее на щеках заходили желваки, потом она сказала спокойно:

— Подождите, я поговорю с Дунканом и подумаю, как лучше поступить, а потом присоединюсь к вам.

Гвилим отыскал у воды пятачок земли и осторожно сложил костер, использовав по одной ветке каждого из семи священных деревьев, которые ведьмы никогда не забывали включить в число припасов. Затем кинжалом очертил вокруг него большой круг, оставив лишь небольшую дырочку для входа. Внутри круга он начертил гексаграмму, поскольку вместе с Изолт колдунов набиралось шестеро, включая Дайда и Дугалла. Ни Изолт, ни Дайд не были полностью обученными, но оба обладали силой и могли дополнить силы остальных. Погодная магия всегда была очень трудной для тех, у кого не было к этому Таланта, и Гвилим делал все возможное, чтобы сконцентрировать и увеличить их силу.

После этого одноногий колдун побрызгал круг водой, посыпал землей, пеплом и солью, приговаривая:

— Я благословляю и заклинаю тебя, о магический круг, кольцо силы, символ совершенства и постоянного обновления. Береги нас от бед, береги нас от зла, охраняй нас от вероломства, сохрани нас в своих глазах, о Эйя, повелительница лун.

То же самое он сделал с пересекающимися линиями звезды.

— Я благословляю и заклинаю тебя, о звезда духа, пентакль силы, символ огня и тьмы, света в глубинах космоса. Наполни нас темным огнем, пылающей тьмой, мы все твои сосуды, наполни нас светом.

Армия, проходившая мимо, с благоговением смотрела, как колдуны готовились вершить свою магию. Они вымылись в реке и проделали успокаивающие и концентрирующие упражнения, медленно и глубоко дыша и фокусируя свой разум. Мегэн считала, что всем следует раздеться донага, но на краю поля боя и так было достаточно опасно, поэтому они просто сняли свои пледы и куртки и закатали рукава.

Изолт присоединилась к маленькой группе у реки, вымывшись и расплетя свои огненно-рыжие кудри. Подготовившись, она вошла в круг и села в одном из шести концов звезды.

Гвилим замкнул за ней круг, и они взялись за руки и закрыли глаза. Солнце припекало их затылки, но они не обращали внимания, тихо приговаривая:

— Во имя Эйя, матери нашей и отца нашего, вы, Пряха, Ткачиха и Разрезающая Нить, вы, кто сеет семя, заботится об урожае и собирает жатву; посредством четырех стихий, ветра, камня, пламени и дождя, посредством чистых небес и бури, радуги и града, цветов и опадающих листьев, огня и пепла; во имя Эйя мы взываем к ветрам мира, во имя Эйя мы взываем к водам…

Затем в контрапункт голосам остальных Гвилим затянул:

Призываю вас, духи запада, приносящие дождь,

Призываю вас, духи востока, приносящие ветер,

Призываю вас, духи запада, приносящие дождь,

Призываю вас, духи востока, приносящие ветер.

Они пели и пели, и в конце концов почувствовали на своих обнаженных руках дуновение ветра. Они воспрянули духом, и пение стало громче. Изолт крепко сжала руки Мегэн и Гвилима, концентрируя в словах всю волю и желание до последней капли. Колючий ветер взметнул и растрепал их распущенные волосы, ледяная морось окропила щеки. Их пение замедлилось, а потом стихло. Они открыли глаза и увидели снег, кружащийся над ними.

Диллон торопливо шагал по дороге, пригибаясь, чтобы его не было видно из-за кустов. На его веснушчатом лице застыло решительное выражение, а рука крепко сжимала рукоятку меча.