Алан Фостер - Чародей с гитарой

Он смотрел прямо в кишащую чем-то пустоту. В ней присутствовало нечто загадочное… Сотни каких-то сущностей. Но когда он поглядел на них, они исчезли.

Куда-то налево, подумал он, и вновь повернулся за ними, и они опять пропали.

– Кажется, над тобою, приятель. – Джон-Том откинул голову назад, чтобы вновь ничего не увидеть. Они метнулись вниз, чуть вправо – за дерево гинкго, но и так он их не увидел, потому что теперь они бросились влево, но и там их уже не было.

У Джон-Тома начала кружиться голова.

Он словно бы пытался увидеть эхо. Напрягая глаза, он вглядывался, но каждый раз мог различить лишь какие-то тени.

– Ничего не вижу. То есть вижу, но не совсем.

– Конечно. – Мадж уже ухмылялся. – Я тоже. Их видно, тока когда они исчезли уже.

– Но ты-то ведь видел? Только что? – проговорил Джон-Том, чувствуя себя дураком, потому что сам-то вполне был уверен – возле них в лесу что-то есть. – Ты же сказал мне глядеть туда, где они оказались.

– Приятель, это верно лишь наполовину. Я сказал, чтоб ты посмотрел, но не в ту сторону, где они тогда были. Их можно увидеть тока когда они исчезают. – Выдр поскреб ухо и поглядел назад через мохнатое плечо. – Но – никогда не выходит. Их так не увидишь. Тока те вот кому почти удалось их заметить, так и не могут прекратить этого дела. Вона!

Он быстро показал вправо. Джон-Том повернул голову так резко, что защемил нерв и дернулся от боли. Визуальные отпечатки образовывали в памяти изображение.

– Они здесь повсюду крутются, – сообщил Мадж, – тока в основном возле тебя.

– Кто это – они?

Путалось не только в глазах, путался уже и разум. Трудно было сразу видеть и не видеть и не пытаться додумать увиденное… Что же такое представляют из себя эти самые «они»? Или не представляют? Это как с двумя магнитами: ты можешь приблизить друг к другу одноименные полюса, но в последний момент они всегда разойдутся.

– Это гничии.

Джон-Том быстро поглядел налево. И снова ничего не увидел. Но ощутил уверенность, что, подвинь он глаза в сторону – на какую-то чуточку, – и, несомненно, все четко и ясно увидит.

– Что еще за чертовы гничии?

– Ни хрена себе… Так ты чего говоришь, в твоем этом самом месте… У вас их нету, что ль?

– Мадж, у нас нет многого, к чему вы здесь привыкли.

– А я-то думал… – Выдр пожал плечами. – Гничии, они всегда вокруг нас и повсюду. Просто иногда их лучше видно или хуже не видно… не знаю, как точнее сказать. Их чаще миллионы и миллионы.

– Ты сказал, миллионы? А почему мне хотя бы одного увидеть не удается?

Мадж воздел лапы к небу.

– Хорош вопросец, а? Не знаю. И никто не знает. Держу пари – даже Клотагорб. А чего… чего они там из себя представляют – так это еще одна тайна. Самое лучшее описание, которое мне удалось услышать, так это они то что видишь, когда повернул голову и ничего не увидел, хотя знал, что там чтой-то есть. Гничии – это то, что, казалось, увидел уже уголком глаза, ан нет – повернул, и исчезло. Ваще – почти-были, едва-ли-есть, то-ли-были-то-ли-не-были. Они всегда с нами, и их всегда нет.

Джон-Том задумчиво откинулся в седле, сопротивляясь желанию поглядеть направо или налево.

– Может, они и у нас есть. Только здесь они чуть более видимы, даже более материальны, чем у нас. – Он подумал, не кишит ли весь университет миллионами гничиев. Это помогло бы объяснить многие факты.

– А откуда ты знаешь, что они реальны, раз их невозможно увидеть?

– Конечно, реальны, чувак, или тебе котелок другое говорит? Сам ведь видишь. Просто ум они могут еще одурачить, а глаза – не совсем удается. Тока что мне до них? У меня хлопоты другие – простые, значит, так вот. А для тех, кто ими интересуется, иметь дело с гничиями – одно наказание. Они магии не чувствуют. Не было такого волшебника, что сумел бы остановить гничия и посмотреть, что это такое. И Клотагорб не может, и Квуелнор… Даже легендарный Насаделма не умел этого. Тока они безвредные, я еще не слышал, чтоб кому от них худо было.

– А ты откуда знаешь? – удивился Джон-Том. – Их ведь даже не видно.

– Угу, не видно… Тока покойничков возле них тоже не видно.

– У меня от них мурашки по коже бегут. – Джон-Том пытался не смотреть вокруг, что стоило ему все больших и больших усилий. Одно дело знать, что видишь такое, чего нет на самом деле, другое – понимать, что вокруг тебя с неизвестными целями в воздухе роятся миллионы и миллионы существ неизвестного вида.

– А почему они возле меня трутся?

– Кто знает, приятель. Тока слыхал я… Словом, они, гничии-то, к тем льнут, кто встревожен или нервничает. Ну и к вам еще, чудотворцам. Стало быть, ты годишься сразу с двух сторон. А раньше ты ничего не замечал возле себя, когда бывал в таком вот настроении?

– Замечал. Когда нервничаешь, всегда что-нибудь не то кажется.

– Они не кажутся, – поправил Мадж. – Они всегда вьются возле тебя. И они тут ни при чем. Просто тянет их к такому… Чувствам твоим и ощущениям, потому что они у тебя не от этого мира.

– Ну и ладно, только я хочу, чтобы они убирались. – Джон-Том обернулся и закричал: – Подите отсюда, убирайтесь! Немедленно! – И замахал руками, словно отгоняя стаю мух. – Вредные вы или безвредные, нечего вам около меня делать. Не раздражайте меня!

– Так не пойдет, Джон-Том, – проговорила Талея, оборачиваясь назад в своем седле. – Чем больше будешь злиться, тем больше гничиев будет к тебе липнуть.

Юноша настойчиво махал руками.

– Неужели же я ни одного не зацеплю? Для этого ж их и видеть не надо. Если там и впрямь что-то есть – я рано или поздно попаду хоть по одному.

Мадж вздохнул.

– Вот послушаешь тебя, парнишка, так вечно кажется, что на канат жизни тебя вытолкнули, а вот балансиром снабдить позабыли. Раз гничии слишком быстры даже для твоего взгляда, как можно надеяться, что они подвернутся под твои ленивые руки? С ихней точки зрения, мы тут в чану с патокой плаваем. А может, и не движемся вовсе, так, просто как часть пейзажа. Разве тока чувства всякие излучаем… или что там их к нам привлекает. Лучше поблагодари знак, под которым рожден, за то, что они безвредны.

– Не верю я в астрологию. – Наверно, пора было направить разговор в другое русло. Беседа о гничиях становилась бесполезной.

– А кто тут об ей говорил? – Выдр удивленно поглядел на юношу. – Что до меня самого, так я родился под знаком сапожника в береговой общине Мчикаменья. А ты?

– Не знаю… А, вот что, наверное, я рожден под знаком генерального клерка графства Лос-Анджелес.

– Значит, из военных будешь?

– Не совсем, – рассеянно отвечал Джон-Том, ощутив определенное утомление от всех экспериментов со своими вновь обнаруженными способностями, не говоря уже о миллионах не вполне физических существ, находящих его привлекательным. Чтобы отделаться от них, нужно не волноваться, лучше успокоиться… Вообще, стать здесь своим. Он еще мог заставить себя успокоиться и не паниковать, но как быть с последним пунктом?