Раймонд Фейст - Тень темной королевы

— Хорошо, и пусть боги помогут вам. Если вы когда-нибудь вернетесь в Крондор, загляните ко мне. — И лично для Ру Гриндаль добавил:

— Ты, парень, жулик и враль, но у тебя есть задатки хорошего торговца, и ты можешь кое-чего добиться, если перестанешь считать себя самым умным и самым шустрым. А иначе плохо кончишь, помяни мое слово.

Ру рассмеялся, махнул торговцу рукой на прощание, Эрик вскинул на плечо свой дорожный мешок, и они пошли вдоль повозок, а когда Гриндаль скрылся из виду, свернули с королевского тракта и направились к маленькой ферме, стоящей чуть севернее.

Эрик прихлопнул надоедливую муху, которая никак не хотела оставить его в покое. — Попалась, подлая!

— Эх, вот если бы тебе удалось покончить со всеми ее братишками и сестренками… — проворчал Ру, отмахиваясь от другой, такой же назойливой.

Ферма оказалась пустой — хозяева, вероятно, уехали в город по делам. Амбар был не заперт, и теперь Эрик и Ру лежали на куче соломы, дожидаясь наступления темноты, чтобы миновать открытые поля и найти путь в предместье. Ру был уверен, что в первом же трактире они без труда отыщут человека, который за небольшую мзду укажет лазейку в город. Эрик в этом весьма сомневался, но, поскольку не мог предложить ничего другого, помалкивал.

— Эрик? — спросил Ру.

— Да?

— Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо. Плечо почти как новенькое.

— Нет, я не о том, — сказал Ру, покусывая длинную соломинку. — Я имею в виду Стефана и все остальное. Эрик долго молчал, прежде чем ответить.

— Я считаю, он заслуживал смерти. И в общем-то мало чего почувствовал. Когда он обмяк у меня в руках, мелькнуло какое-то странное ощущение, но, честно говоря, когда тот бандит напоролся на мой меч, мне было куда больше не по себе. Едва не стошнило, честное слово. — Он помолчал. — Странно, правда? Я держал единокровного брата, пока ты убивал его, а потом не почувствовал даже облегчения от того, что отомстил за Розалину. А тут — совершенно незнакомый человек, вор и убийца, и на тебе!

— Ты слишком суров к убийцам. Не забывай, мы тоже к ним относимся, — сказал Ру, позевывая. — Наверное, это потому, что клинок был в твоих руках; меня смерть этого разбойника абсолютно не тронула, но я по сей день помню, как вонзил кинжал в Стефана. Я тогда действительно взбесился.

Эрик протяжно вздохнул.

— Хватит об этом думать! Нас ищут, и тут уж ничего не поделать — кроме как добраться до Закатных островов. В кофейне Баррета меня ждет кое-какое наследство, и я хочу сначала заглянуть туда, а потом сесть на первый же корабль, идущий на запад.

— Что за наследство? — заинтересовался Ру. — Раньше ты об этом не говорил.

— Ну, возможно, «наследство» — громкое слово. Просто мой отец оставил для меня что-то у стряпчего в кофейне Баррета.

Послышался грохот колес, и Эрик с Ру как по команде вскочили. Ру выглянул в дверь.

— Похоже, фермеру надоело торчать в очереди. Он вернулся со всем своим семейством. Как же нам теперь отсюда удрать?

— Двигай сюда, — Эрик уже карабкался на сеновал. Ру полез за ним, и они встали у чердачного люка. — Прижмись к стене и приготовься. Как только они распрягут лошадей и войдут внутрь, прыгаем и бежим к городу. Все равно уже почти время.

В этот момент двери амбара со скрипом распахнулись, и сквозь скрип пробился детский голос:

— Папа! А я так и не посмотрел на принца.

— Если бы ты не колотил сестричку, когда он проезжал мимо нас, то увидел бы, — сказал женский голос. Третий голос, голос подростка, спросил:

— Папа, как ты думаешь, почему король назначил принцем Никласа, а не Эрланда?

— Это дело короля, и нас не касается, — ответил густой бас, и повозка, грохоча и постанывая, вкатилась в амбар. Эрик свесился через край чердака и увидел, что фермер сидит на козлах, а его старший сын правит, умело заставляя пятящихся лошадей загнать повозку в амбар. При этом сын и отец не прекращали беседы.

— Папа, а что будет при новом принце? — спрашивал сын.

— Кто знает? — вздыхал отец. — Я помню только Аруту. Он стал принцем еще до моего рождения. Пятьдесят три года на западном престоле! Правда, говорят, что Никлас похож на отца, так что, наверное, больших перемен не будет. — Повозка остановилась. — Выпряги Дейви и отведи его в стойло, а Притвору прогуляй во дворе, я хочу посмотреть, она взаправду захромала на переднюю левую или, как всегда, ленится.

Старший сын занялся лошадьми, из дома доносились крики младших вперемешку с бранью матери, а сам фермер, спрыгнув на землю, начал снимать с повозки мешки с зерном и складывать их под сеновалом.

Когда отец с сыном, ведя с собой Притвору, вышли из амбара, Эрик сказал:

— Пора сматываться. Через пару минут они будут кормить лошадей, и пацан полезет сюда.

— Еще светло, — посетовал Ру.

— Солнце уже почти село. Между нами и домом будет амбар, а если нас кто-нибудь и увидит, то подумает, что это просто два путника идут через поле в город.

— Уж больно складно у тебя все получается, — недоверчиво покачал головой Ру.

Эрик толчком открыл дверцу, и взглянул вниз.

— Тут не слишком высоко, но будь осторожен и постарайся не вывихнуть ногу. Мне вовсе не улыбается тащить тебя на спине.

— Как-нибудь постараюсь, — ответил Ру с плохо скрытой тревогой. Лично он считал, что расстояние чересчур велико. — А нельзя спуститься по лестнице и выскользнуть через низ?

— Там одна дверь, ты что, забыл? И они гоняют лошадь как раз перед ней.

Скрип амбарной двери сказал им о том, что фермер возвращается.

— Ленивое отродье! С какой стати я должен тебя кормить, если ты прикидываешься хромой, чтобы увильнуть от работы? — нарочито сердито ворчал он.

Эрик повис на краю люка и спрыгнул как раз на словах фермерского сына «Мне понравилось, как она хромала на каждую ногу по очереди, в зависимости от того, как ее вели». Ру тоже уцепился руками за край и, провисев, как ему показалось, целую вечность, прыгнул, не сомневаясь, что врежется в землю и переломает себе все, что можно переломать. Но сильные руки Эрика его подхватили, и Ру мягко приземлился на обе ноги.

— Смотри-ка, обошлось, — прошептал он.

— Ты слышал там, за амбаром? — донесся голос сына. Эрик жестом призвал Ру к молчанию, и они почти бегом пустились прочь от амбара и перешли на обычный шаг, только удалившись по крайней мере на четверть мили.

Когда солнце село, они спустились по холмистому склону к предместью. Эрик огляделся:

— Не прозевать бы стражников.

С этого места хорошо просматривалась дорога, ведущая в город, а немного южнее — несколько лачуг, окруженных огородиками.

— Гляди, — Ру показал на едва заметный в сумерках промежуток между двумя домами; они перешагнули через низенькую ограду и, стараясь не наступать на грядки, обогнули лачугу. Низко пригнувшись, чтобы их не увидели из единственного окошка, они проскользнули между домишками — и очутились в переулке, заваленном хламом и отбросами; это был, очевидно, один из беднейших районов города. Как можно бесшумнее они прошли переулок, и на перекрестке Ру осторожно выглянул за угол.