Дэн Черненко - Пираты Черных гор

– Узнай у них, насколько Нишеватц нуждается в пище?

Они попытались заговорить сразу, одновременно. Черногорский дворянин указал на человека, стоявшего посредине, самого высокого из троих, и тот извергнул совершенно непроизносимые горловые звуки.

– Он говорит, что город голодает, – сказал Белойец Грасу. – Он просит посмотреть на него, на этих людей с ним рядом. Он говорит, что они были крепкими людьми, когда осада началась. Теперь их можно назвать привидениями.

На взгляд Граса, жители Нишеватца даже и сейчас отдаленно не напоминали привидения. Он спросил:

– Как упорно будут черногорцы сражаться, если мы нападем на них сейчас?

Снова все трое заговорили одновременно. На этот раз они начали спорить. Белойец сказал:

– Один из них говорит, что люди Василко нанесут один или два удара для вида и потом сдадутся. Другие говорят, что они будут сражаться упорно.

– Я слышал, что они упомянули принца Всеволода, – заметил Грас – О чем шла речь?

Услышав имя Всеволода из уст Граса, черногорцы едва ли не завопили, а потом раздались звуки, лишь отдаленно напоминавшие речь. Белойец дал им какое-то время высказаться, а потом сообщил:

– О его высочестве они невысокого мнения, ваше величество.

– Я бы мог догадаться, – сказал Грас достаточно сдержанным тоном. – Но что они думают о том, чтобы сражаться на стороне Низвергнутого?

Когда Белойец перевел это на черногорский язык, трое беженцев начали снова спорить. Зная лишь несколько слов чужого языка, Грас тем не менее без проблем понял это. Один из них сказал что-то, явно задевшее за живое Белойеца, и дворянин сердито закричал на него. Тот ответил примерно так же. Вскоре все четверо черногорцев орали во всю силу своих легких.

– Что они говорят? – спросил Грас. Белойец не обратил на него никакого внимания.

– Что они говорят? – снова спросил он. Ответа так и не последовало.

– ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ? – Король вполне мог бы перекричать шум битвы.

– Они говорят низкие вещи, оскорбительные вещи, ваше величество! – негодующе ответил Белойец. – Один из них, мерзкая собака, говорит, что лучше Низвергнутый, чем Всеволод. Следует казнить человека, который говорит подобные вещи.

– Нет, это Низвергнутый казнит тех, кто не соглашается с ним, или превращает в рабов, – ответил Грас. – Они будут освобождены от плохого господина. Скажи им это, Белойец.

Дворянин заговорил. Черногорцы немедля ответили ему. Белойец неохотно повернулся к королю и заговорил на аворнийском:

– Они говорят, Нишеватц освободится от одного плохого господина, но получит другого такого же.

Грас знал, что люди в Нишеватце не любят принца Всеволода. Но он как-то умудрялся избегать осознания того, насколько они презирают Всеволода. Если они думали, что между ним и Низвергнутым нет разницы... Если они так думали, неудивительно, что они объединились с Василко, даже если он следовал за изгнанным богом.

– Отошли их прочь, – велел Грас Белойецу. – Накорми их. Приставь к ним стражу. Затем возвращайся ко мне.

– Как вы прикажете, ваше величество, так и будет. Белойец вернулся несколько минут спустя, и на его лице было любопытство.

– Что вам угодно, ваше величество?

– Хотел бы ты стать принцем Нишеватца, когда мы возьмем город? – Грас не стал скрывать того, что было у него на уме.

Белойец застыл от удивления.

– Вы просите меня... предать моего принца?

– Нет, – ответил Грас. «Да», – подумал он и произнес вслух: – Как может Всеволод быть принцем Нишеватца, если все жители города ненавидят его? Если нам придется убить всех, чтобы посадить его снова на трон, кем он станет править? А если нам придется убить всех в Нишеватце, чтобы снова посадить его на трон, и мы решим сделать это, чем мы будем отличаться от Низвергнутого? Чью волю мы выполняем?

– Вы пытаетесь оправдать то, что хотите так или иначе сделать, потому что вы не любите принца Всеволода, – сказал Белойец. – Вы просите меня предать моего друга и покровителя, ради которого я отправился в изгнание.

Это заставило Граса снова недовольно заворчать. Белойец был прав – король Аворниса не любил Всеволода. Впрочем, он был не одинок в своем чувстве. Король со вздохом сказал:

– Ладно, ваше превосходительство, я не стану просить вас делать что-то, что идет против вашей совести. И все-таки вам следует подумать, что хорошо для вас, а что – для Нишеватца.

– И для Нишеватца, и для меня принц Всеволод, – лучше.

Белойец поклонился и вышел.

Услышав ругательства, которые проворчал Грас, его охранники широко раскрыли рты. Он говорил слова и похуже, когда был капитаном речной галеры, но с тех пор как надел корону, казалось, просто забыл их.

Итак, Белойец все расскажет Всеволоду, и тот закатит истерику. У Граса начинала болеть голова от одной мысли об этом.

Но Всеволод не пришел побеспокоить его, он даже не попался ему на глаза. В свою очередь, король не спрашивал, куда подевался черногорский правитель. Ему было все равно.

Прошла неделя. Один из аворнийцев, охранявших Всеволода и его свиту, явился к Грасу.

– Ваше величество, я думаю, вам лучше пойти повидаться с принцем.

– Зачем?

Таким тоном мог сказать ребенок, которому не хотелось умываться.

– Он... не совсем здоров.

– О-о. – Грас сделал кислую мину.

Он направился в палатку к принцу в сопровождении охраны, так как предположил, что его ждет более чем прохладный прием. Наверняка Белойец рассказал другим черногорцам из окружения Всеволода о предложении короля. Им также может не понравиться эта идея и, как следствие, он сам.

Его встретил Белойец вместе с тремя другими черногорскими дворянами-беженцами.

Итак, вам уже сообщили, – сказал Белойец.

– Да, ваше превосходительство. Как его высочество себя чувствует?

– Его состояние не меняется с тех пор, как это случилось.

Грас кивнул, как будто он понимал, что имеет в виду черногорец. Белойец продолжал:

– Полагаю, вы хотите его видеть.

– Да, и поэтому я здесь, – снова кивнул король.

Белойец и другие изгнанники отошли в сторону, безропотно пропуская Граса и его людей. Странно... Всеволод тоже надоел им? Если так, почему Белойец отказался занять его место? В таком случае он ведет себя противоречиво.

Но как только Грас бросил взгляд на Всеволода... Принц Нишеватца лежал на походной кровати, очень похожей на ту, которая имелась у короля Аворниса. Он узнал посетителя, король понял это по движению глаз – или, точнее, правого глаза, потому что левый был почти закрыт. Левый угол рта скривился в застывшей недовольной гримасе, да и вся левая половина его лица была неподвижной. Всеволод поднял правую руку, чтобы погрозить пальцем Грасу. Левая сторона его тела была больше не подконтрольна его воле.