Дэн Черненко - Пираты Черных гор

– Вернусь в страну черногорцев с большей армией, – сказал он. – Я не собираюсь позволять Василко удерживать Нишеватц дольше, чем сочту необходимым. Это все равно что разрешить заболевшему чумой открыть лавку напротив дворца.

– А сколько ты собираешься взять солдат, чтобы побить всех черногорцев? – поинтересовался Ланиус.

– У тебя сегодня полно вопросов, не так ли? – Грас насмешливо посмотрел на него. – Почему ты не спрашиваешь меня о любовных утехах?

– Ну и как любовные утехи? – спросил Ланиус с непроницаемым лицом.

– Определенно, погода стоит хорошая, не так ли? – ответил Грас с таким же непроницаемым лицом.

Их глаза встретились, и короли расхохотались.

– Хорошо, – сказал Ланиус. – Я напросился, и ты с удовольствием проучил меня. Я предполагаю, ты кое-что подготовил против Василко и остальных черногорцев, а также Низвергнутого?

– Определенно, погода стоит хорошая, – повторил Грас. Ланиус рассердился. Может быть, Грас и не имел никаких планов, но не хотел в этом признаваться. Может быть, имел, но не хотел делиться: вдруг Ланиус использует это против него? Или по еще каким-то причинам, еще более неясным...

– В чем дело? – резко бросил Ланиус. – Думаешь, я передам то, что ты мне сообщишь... Низвергнутому?

Он едва не сказал «Милваго», но решил, что не хочет озвучивать это имя. На этот раз Грас удостоил его серьезным ответом:

– Нет, ваше величество, я так не думаю. На самом деле я думаю, что черногорцы и Низвергнутый вынуждены содержать большое количество колдунов и шпионов, которые пытаются узнать, что у меня на уме. Чем больше я говорю, тем большую помощь оказываю им. Я не хочу этого делать, понятно?

– М-да... – Ланиус задумался, потом неохотно кивнул: – Согласен.

Но это было не совсем так; молодой король все еще подозревал тестя в недоверии. Поэтому он продолжил:

– Но ведь мы – именно те, кого Низвергнутый беспокоит больше других, не так ли? Те, к кому он приходит во сне. Я, ты и Алса, колдунья.

Грас стукнул разбитой рукой по стене и зашипел от боли, затем выругался.

– Извини, – сказал он мрачным голосом. – Ты застал меня врасплох. Я не хочу вспоминать эти сны.

– Или Алсу?

Вместо ответа Грас отвернулся. Значило ли это, что он действительно не хочет вспоминать про Алсу или... не может ее забыть? Ланиус мог бы угадать, но большинство его предположений о старшем короле оказывались неправильными.

Он думал, что Грас выскочит из комнаты. Но этого не случилось. Вот что он услышал:

– Что бы это для тебя ни значило, прими мои соболезнования по поводу кончины королевы Серфии.

Теперь пришла очередь Ланиуса рассердиться.

– Это говоришь ты? Ты сожалеешь, что моя мать умерла? – Его голос звенел. – Это ты сослал ее в Лабиринт!

– Мне все равно жаль, что она умерла, – ответил Грас. – Если бы она жила в столице, то тоже могла бы умереть. Она не была древней старухой, и все-таки ее молодость давно прошла.

Он был прав. Но даже если и так, это не могло успокоить Ланиуса. Тесть продолжал:

– Знаю, тебе не хочется, чтобы я напоминал об этом, но она пыталась убить меня при помощи колдовства – ужасного колдовства. Если бы не сильный амулет и не магия Алсы, меня бы уже не было в живых.

Ланиус скопировал жест Граса, тоже повернувшись к нему спиной. Воспоминания об Алее, вероятно, побудили тестя вспомнить о королеве Серфии. Его мать на самом деле пыталась расправиться с Грасом, и тот не убил ее за это.

С протяжным, осторожным вздохом Грас сказал:

– Политика усложняет жизнь семьям. Ты наблюдал это с детских лет.

– Да, политика.

Если бы не политика, Ланиус не женился бы на Сосии, не имел бы Орталиса шурином, а Граса тестем, не склонялся бы перед незаконнорожденным сыном Граса – архипастырем Аворниса... И не имел бы Низвергнутого в качестве врага.

«Грас – тоже враг Низвергнутого», – напомнил себе Ланиус. Как бы плохо он к тестю ни относился, о последнем не следовало забывать. О человеке можно многое узнать, оценив его друзей – или врагов. Ланиус часто думал, что второй вариант дает более ясную картину.

Неожиданно Грас сказал: – Кстати, о политике: что ты думаешь об отправке солдат против того дворянина? – Его голос был странно напряжен.

«Он так же нервничает из-за меня, как я – из-за него», – понял Ланиус. Это было что-то новое. До сих пор Грас без усилий властвовал над ним. «Я взрослею. Равновесие между нами нарушается».

– Это необходимо было сделать, – ответил Ланиус. Он не хотел, чтобы старший король слишком нервничал по этому поводу. Это могло оказаться опасным.

– Я и не говорю, что не надо, – Грас пожал плечами. – Тебе понравилось?

«Сколько власти ты хочешь? Тебе так нравится обладать ею?» Ланиус тоже ответил пожатием плеч.

– Прежде всего я не хотел бы, чтобы дворяне приносили беспокойство.

Это вызвало смех у Граса.

– Хорошо бы, чтобы солнце вставало на западе! Они хотели бы, чтобы нас не было на троне, тогда они могли бы делать все, как им нравится.

– Да, без сомнения, – кивнул Ланиус. – Однако они не могут всегда получать то, что хотят.

– Ты прав. – Грас общался с зятем как с равным. – Нам следует поступать так – давать все, что им нужно. И знаешь, что произойдет?

Он дождался, когда Ланиус покачает головой, и закончил:

– Когда мы так сделаем, они возненавидят нас за это еще больше.

Ланиус хотел сказать ему, что он не прав. Но жизненный опыт и изученные архивные документы свидетельствовали: Грас, вероятнее всего, прав.

Когда выпал первый зимний снег, Грас задумался, станет ли Низвергнутый посылать одну снежную бурю за другой против Аворниса, что он неоднократно делал в прошлом. Была бы у Граса его сила, он наверняка использовал бы явления природы против своих врагов.

Но зима пока была всего лишь... зимой – ничего необычного. Изменение погоды было нелегким делом даже для существа, которое когда-то было богом. Пару раз, когда Низвергнутый пытался такое проделать, Аворнис пережил это.

Тогда благодаря стараниям Ланиуса столица и остальные города запаслись продовольствием.

Грас начал подготовку к весеннему походу. В этот раз, отправившись в Черногорию, он не будет испытывать недостатка ни в чем. И действительно, когда начало пригревать солнце, приготовления уже были закончены.

Король надеялся застать принца Василко врасплох. Он знал, какие силы Василко и другие черногорские правители могут бросить против него, и думал, что у него есть хорошие шансы на победу.

– Да хранят тебя боги, – сказала Эстрилда в тишине спальни.

– Спасибо.

Грас положил руку на ее бедро. Они лежали обнаженные на широкой кровати, оба испытывая почти полное удовлетворение. Их отношения испортились после того, как Эстрилда узнала о романе мужа с Алсой. В последние дни перед походом можно было считать эти отношения почти восстановленными, но все равно некие шероховатости все еще ощущались. Грас иногда размышлял, исчезнут ли они совсем.