Кэролайн Черри - Эльфийский Камень Сна

За рекой виднелись зеленые верхушки деревьев, а над гребнем берега вздымались еще более высокие исполины, и небо над ними было чернее всего. И эти тучи окутывали его сердце мраком, ибо они говорили о присутствии Смерти, о том, что замок осажден не одними лишь людьми. Ему пришло в голову, что он может навлечь опасность на других, что Смерть, охотившаяся за ним, может забрать других — тех, кто окажется рядом. И этот его враг может принести гибель Кер Веллу и его народу, которому он пришел помочь. Он все больше укреплялся в этой мысли, впадая все в более безысходное отчаяние.

— Возвращайся, — прошептал ему голос, обещая мир и покойные сны. — Ты выполнил свой долг в Кер Велле. Возвращайся.

— Господин, — промолвил чистый человеческий голос, и, обернувшись, он увидел Бранвин в плаще и капюшоне. На мгновение он смутился, но тут же пришел в себя и низко поклонился ей.

— Ты, кажется, печален, — промолвила она. — Там есть какое-нибудь движение?

Он пожал плечами, взглянул через выступ стены и вновь повернулся к ней, к ее бледному лицу, обрамленному вышивкой накидки, к ее глазам, столь же изменчивым, как бегущие облака, которые отражали его собственные страхи, когда он колебался, и мужество, когда он был бесстрашен.

— Похоже, они не любят дождя, — заметил он. — А твой отец и мой отец, да и сам король скоро подойдут и покажут им кое-что еще, что им также не понравится.

— Все это длится уже так долго, — промолвила она.

— Теперь уже недолго, — ответил он с отчаянной надеждой.

Бранвин взглянула на него и посмотрела на поле, простиравшееся внизу, и так они стояли, черпая утешение друг в друге. Птицы опустились на камень… мокрые и взъерошенные; она принесла с собой корку хлеба и, разломив ее, стала крошить, провоцируя драку, хлопанье мокрых крыльев и удары клювами.

— Чаровница, — дохнула Арафель ему в самое сердце. — Они перестали быть самими собой; ее всегда забавляло это.

Но Киран не обратил внимания на голос, ибо взор его был прикован к Бранвин: он обнаруживал, как изящно ее лицо, как оно бледно в этот хмурый день, как светятся ее глаза, удивлявшие его смелым взглядом, от которого туманилась голова.

Мальчик, промчавшись мимо, остановился неподалеку: беззвучно он указал им на поле и бросился дальше. С дурным предчувствием Киран обернулся и взглянул за стены, ибо там произошли перемены. Отделившись от неприятельского лагеря, к замку спешила группа всадников. Как только их заметили другие часовые, в Кер Велле началась суматоха. Киран взглянул на Бранвин и, увидев, как исказилось ее лицо, протянул руку, чтобы успокоить ее. Ее холодные пальцы сжались вокруг его ладони. Они стояли и смотрели, как приближается вражеский разъезд.

— Они хотят говорить, — заметил Киран, видя малочисленность всадников. — Это не штурм.

Скага с грохотом взлетел по ступеням к зубцу стены и, перегнувшись через укрепление, мрачно уставился на приближающегося врага.

— Моя госпожа, — промолвил он Бранвин, взглянув на них обоих, — прошу тебя, уйди под прикрытие. Я не хотел бы вверять тебя случаю. Я не хотел бы, чтобы тебя видели.

— Я останусь, — промолвила Бранвин. — На мне плащ.

— Тогда хотя бы отойди от края, — попросил ее Скага и двинулся вдоль стены, отдавая распоряжения своим людям.

Враг подскакал уже совсем близко — группа всадников со знаменами — в основном с красным боровом Ан Бега и черными стягами Кер Дава. Но через луку одного седла было перекинуто и другое знамя, волочившееся по земле, которое они подняли перед стенами и показали. И крик ярости сотряс стены Кер Велла, ибо это было зеленое знамя их собственного господина.

— Сдавайтесь, — закричал один из всадников Ан Бега, подъезжая под самые стены. — Ваш замок обречен; ваш господин убит, король разгромлен, и армия его бежала. Спасайтесь сами и спасайте жизни госпожи и ее дочери — мы не причиним им вреда. Скага! Где Скага?

— Здесь! — прорычал старый воин, склоняясь со стены. — Возьми обратно эту ложь! Вы всегда были лжецами, и вы солгали и в первом, и во втором.

Пришпорив лошадь, к воротам подскакал второй всадник, держа на пике какой-то темный шар — голову с запекшимися в крови волосами и с обезображенным лицом. И он швырнул ее в ворота.

— Вот ваш господин! Предлагай свои условия, Скага! Когда вернемся, мы с вами говорить уже не станем.

Госпожа Бранвин напряглась, и рука ее обмякла в ладони Кирана, и когда он прижал ее к себе, желая поддержать, она чуть не упала, повиснув на нем.

— Прочь! — заревел Скага. — Лжецы!

Из всадников кто-то натянул лук.

— Берегись! — закричал Киран, но Скага видел и метнулся в сторону, и стрела просвистела мимо, бесцельно улетев куда-то. В ответ со стен обрушился целый ливень стрел, и всадники не без потерь поскакали прочь, оставив валяться зеленое знамя в грязи и окровавленную голову у ворот Кер Велла.

— Все это ложь! — повернувшись закричал Киран, чтобы его слышали на стенах и во дворе внизу. — Ваш господин послал меня, чтоб я предупредил вас о подобных кознях — фальшивое знамя и изуродованное лицо какого-то бедняги — все это ложь!

Отчаяние сквозило в его призыве, быть может, потому, что сам он верил в него лишь наполовину. Весь замок словно окаменел — никто не шевелился, никто ни в чем не был уверен.

— Когда Ан Бег говорил правду? — загрохотал Скага. — Мы предпочтем послушать гонца короля, чем самые медоточивые их слова. Они знают, что у них осталась последняя надежда. Король выиграл сражение. Король идет сюда с нашим господином, Дру и господином Донна. Кто в этом сомневается?

— То был не мой отец! — откинув капюшон, громким и чистым голосом выкрикнула Бранвин. — Я видела и говорю вам — то не он!

Горстка людей приободрилась, а ее примеру последовали и остальные. Поднялся шум, воины замахали оружием и забряцали щитами, у кого они были.

— Пойдем в замок, — взмолился Киран и взял Бранвин за руку. — Поспешим, твоя матушка могла уже прослышать.

— Похороните ее, — содрогнувшись и зарыдав, распорядилась она, и Киран посмотрел на Скагу.

— Я прослежу за этим, — ответил Скага и, велев своим людям смотреть в оба, направился к воротам. Киран укрыл краем своего плаща Бранвин и повел ее в башню, в свет факелов и тепло, чтобы самим сообщить о происшедшем.

Но отведя Бранвин к матери и дав ей полный отчет, он снова спустился во двор к Скаге.

— Он? — спросил он Скагу, улучив момент, когда их никто не слышал.

— Нет, — ответил Скага, — взор его был темен и суров. — Я знаю это по старому шраму, который был у моего господина; но они обезобразили его до неузнаваемости. Мы похоронили ее. Их ли то был человек или наш — мы не знаем. Скорее их, но к чему рисковать.

Киран ничего не сказал и отвернулся, не удивившись, ибо он сражался со сбродом Ан Бега не первый год, но его продолжало воротить от них. Он жаждал битвы с оружием в руках, чтобы достойно ответить этим людям. Но час еще не настал. Нападающих не было видно. Неприятель надеялся, что увиденное повергнет их в размышления.