Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

Гравелинг и эг-бренд подняли крилл и лианар — один амулет напротив другого.

Его руки слегка дрожали, ее — оставались тверды. Они соприкоснулись костяшками пальцев. Лианар находился как раз напротив самоцвета крилла, на линии между окровавленным оркрестом и солнцем. Когда из Солнечного Камня брызнул кроваво-красный луч, Линден показалось, что обжигающая сила пронзила ее насквозь. Огонь окружил руки гравелинга и эг-бренда, клинок и палочку, а затем устремился к сердцу солнца.

Сандер мучительно напрягся, губы его растянулись, обнажив зубы. Глаза Холлиан расширились, словно несоизмеримость предпринятой ею попытки с человеческой силой неожиданно устрашила ее. Но, ни она, ни гравелинг не отступили.

Онемелой рукой Ковенант ухватился за руку Линден, до боли впившись в нее тремя уцелевшими пальцами. Ей вспомнилось, как таким же манером, но совсем по иной причине, на Песчаной Стене ее схватил за руку Кайл.

Линден казалось, что она слышит отвратительный хруст рассекаемой мечом Первой плоти. Ярость Вейна не ослабевала. Хриплое дыхание Красавчика слышалось даже сквозь вопли юр-вайлов. Но их Сила росла.

Обжигающий, стремившийся к солнцу луч нес в себе толику серебристого пламени. Сердцевина его была словно подернута серебряной нитью. Луч исходил из самоцвета крилла и вмещал в себя силу решимости Сандера.

Напряжение было столь велико, что Линден испугалась за гравелинга и подалась вперед, вознамерившись отозвать его. Но тут взялась за свое дело эг-бренд, и Линден замерла в изумлении.

В сердце самоцвета возникло голубое свечение. По мере того как оно усиливалось, подпитываясь решимостью Холлиан, по нервам Линден пробегало ощущение все нарастающей мощи. Отблески голубого огня окрашивали луч и уносились к солнцу. Сначала понемногу, капля за каплей, растворяясь в кроваво-красном луче, голубизна была почти незаметна, но Холлиан поддерживала лазурный огонь, и он разгорался быстрее, чем успевал истаять. И в конечном итоге к солнцу потянулась тоненькая, но непрерывная струйка мерцающего голубого света.

Но аура вокруг солнца не выказывала ни малейших признаков изменения. Подкаменники распевали ритуальную песнь. Напряжение их становилось все ощутимее, однако до окружающих не доносилось ни звука. Сила заклинания мгновенно поглощалась лучом. И ужасающе опаляла видение Линден. Что-то внутри нее без умолку твердило одно и то же: … останови их, пока они себя не убили, останови их, останови … Но она не могла. Она ничего не могла.

Сейчас она уже не ощущала разницы между их мучительным напряжением и причитающим голосом в ее сознании.

Самоцвет крилла сиял чистой лазурью. Она же наполняла и устремлявшийся к солнцу луч. Но аура солнца не менялась. А в следующий миг сила превзошла возможности одного из амулетов. Лианар воспламенился. Едва не ослепив Линден своим жаром, он вспыхнул в руках Холлиан. Палочка обуглилась, ладони эг-бренда были обожжены до костей. У Холлиан вырвался крик. Луч заколебался и зарябил.

Но Холлиан не колебалась. Подавшись вперед, она сомкнула обожженные руки вокруг лезвия крилла.

При ее прикосновении из Солнечного Камня извергся огонь такой силы, что, казалось, готов был сотрясти небо. Земля содрогнулась, словно в конвульсии, толчок сбил Ковенанта и Линден с ног. Она повалилась прямо на него, при падении у нее вышибло из легких весь воздух.

Откатившись в сторону, Линден подтянула ноги, силясь подняться. Холмы шатались, земля ходила ходуном.

Второй толчок заставил содрогнуться весь мир. Казалось, что взорвалось солнце, что небо разлетелось в клочья. Едва успев встать, Линден вновь покатилась по бившейся в судорогах земле. В воздухе перед ее лицом танцевала пыль, по ней, как следы взрыва, расходились тонкие кольца. Свет истаивал, небо сжималось словно кулак.

Линден подняла голову и увидела, что со всех четырех сторон на горизонте собираются темные грозовые тучи. Они смыкались вокруг окруженного голубым свечением солнца.

Линден забыла обо всем на свете, она не могла даже шевельнуться. Не было слышно ни звука — лишь отдаленный, но неуклонно приближающийся рокот ливня. Крики умолкли; возможно, битва за кряжем закончилась. Но в следующий миг Линден пронзила тревога. Приподнявшись на четвереньки, она потянулась своим видением к подкаменникам.

Сандер сидел, словно сотрясение земли и небес его не коснулось. Голова была склонена вперед, крилл упал на землю. Рукоять кинжала частично оставалась завернутой, и края ткани обуглились. Казалось, что он не дышит. Сердце стучало медленно, сбивчиво и неровно. В первый момент Линден показалось, что жизнь его истаивает как фитиль, но затем ее видение проникло глубже, и она поняла: Сандер не умрет.

Но Холлиан лежала навзничь, раскинув руки, словно подставляя обожженные ладони сгущающейся тьме. Черные волосы обрамляли бледное лицо, словно баюкая ее голову в ладонях смерти. Изо рта ее вытекала тоненькая струйка крови. Линден отчаянно потянулась к ней, надеясь удержать ее дух, прежде чем он окончательно расстанется с телом. Но жизнь уходила: Линден была бессильна. Она была всего-навсего женщиной, неспособной творить чудеса. Неспособной ясно увидеть что бы то ни было, кроме глубины своего провала. На ее глазах жизнь покидала Холлиан. Красная струйка изо рта замедлилась и остановилась.

Сила! Линден нуждалась в Силе. Но она была отрезана отовсюду. Она не могла дотянуться до солнца, не могла почерпнуть силу из оскверненной, умирающей земли. А Ковенант изменился. В прошлом ей удавалось высвобождать дикую магию, не спрашивая его, но теперь такой возможности не было. А хоть бы и была — на это потребовалось бы время, а времени не было вовсе.

Смерть сделала Холлиан маленькой, невыносимо хрупкой и беззащитной. И вместе с нею погиб так и не родившийся сын. Линден слепо таращилась на свои бессильные руки. Самоцвет крилла отбрасывал свет на ее лицо.

Налетел дождь. Пыль вскипела под первыми каплями. Линден обернулась к Ковенанту и физически ощутила его боль.

— Я же сказал, чтобы ты следила! — яростно закричал он. Закричал, потому что это он уговорил их пойти на это, не имея никакой возможности их защитить. — Я же просил!

Сквозь нараставший грохот дождя она услышала стон Сандера. С неуверенным вздохом гравелинг поднял голову. Глаза его казались пустыми, лишенными разума. Но затем его сведенные судорогой пальцы разжались, а взгляд сосредоточился на крилле. Потянувшись к клинку, он неловко поднял его, снова завернул в тряпицу и спрятал за пазуху.

Затем он осознал, что начался дождь, и посмотрел на Холлиан. В то же мгновение Сандер вскочил на ноги и бросился к ней. Линден метнулась ему навстречу. Ей хотелось крикнуть: «Это моя вина. Прости». Беда следовала за ней с самого начала, следовала повсюду, не оставляя надежды.