Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

— Беги!

Ярость и стужа извергли из горла Ковенанта отчаянный крик, но Сотканный-Из-Тумана не сознавал ничего, кроме роковой неизбежности выбора, и даже не шелохнулся. Над его правым плечом нависла новая паутина, расширяясь и густея, она потянулась к Линден. Ковенанту казалось, что он видит испускаемый сетью холод.

Левая рука Кайла оставалась прикованной к саням. Но плывущая по воздуху паутина воплощала в его глазах все неудачи харучаев — и гибель Хигрома и Кира, и обманные песни водяных дев, — и отчаянная решимость победить или умереть удесятерила его силы. Мускулы Кайла вздулись, затвердев как сталь, и лед треснул. Он оторвал руку от саней, хотя на ней и остался намерзший ледяной ком величиной с голову Великана. Размахивая этой ледяной головой, он метнулся вперед и раскрошил сеть, прежде чем она успела опутать Линден. Ее осыпал водопад ледяных кристалликов, но она осталась на месте с раскрытым ртом и ничего не видящим взором.

Прежде чем Ковенант успел хоть как-то отреагировать на происходящее, второй аргулех сзади подскочил к Сотканному-Из-Тумана и, встав на дыбы, обрушился на Великана всей тяжестью своей ледяной туши. Но тут появилась Первая. Как ястреб она прыгнула на аргулеха, подмявшего под себя Хоннинскрю, а тем временем Красавчик, выскочив из-за утеса, метнулся к Линден и Кайлу. Взревев, Ковенант высвободил силу, и ближайший аргулех разлетелся на мелкие осколки, словно от удара чудовищной молнии.

— Глупец! — донесся откуда-то выкрик Финдейла.

— За нами охотятся! — бросила через плечо запыхавшаяся меченосица. Отчаянно круша лед, она пыталась вызволить Хоннинскрю. — Аргулехов — множество! Видимо-невидимо!

Хоннинскрю недвижно лежал среди ледяных осколков: казалось, что он задохнулся под тушей аргулеха. Однако, как только Первая рывком подняла капитана, он тут же пришел в себя и, хоть его и шатало из стороны в сторону, оказался способен держаться на ногах.

— Бежим! — кричала меченосица.

Однако Ковенант оставил этот призыв без внимания. О безопасности Линден, во всяком случае, в данный момент, можно было не беспокоиться. Красавчик уже сколол лед с руки Кайла, а вдвоем они могли защитить ее от любого зверя. Распираемый клокочущим внутри огнем, Ковенант обернулся к чудищу, все еще пытавшемуся расправиться с Сотканным-Из-Тумана. Неизвестная сила, заставившая ледяных бестий преодолеть взаимную ненависть, по-видимому, лишила их и инстинкта самосохранения. Аргулех не прекращал попыток убить Великана, пока высвобожденное Ковенантом пламя не обратило его ледяную тушу в воду. Он растаял. Обуреваемый гневом, Ковенант воздел руки. Шрамы на его запястье горели как огненные клыки. «Ну! — хотел закричать он так, чтобы содрогнулись скалы. — Ну, возьмите меня! Жалкие твари, я уничтожу вас! Всех до единого!»

Они осмелились напасть на Линден.

Однако она уже избавилась от ледяного оцепенения и тут же с громким криком бросилась к нему.

— Нет! Хватит! Ты и так сделал достаточно! Не позволяй огню вырваться на волю!

Ковенант пытался услышать ее. Он видел ее испуганное лицо, видел, как она бежала к нему, словно желая броситься ему в объятия. Он страстно желал услышать ее, ведь на карту было поставлено так много. Желал, но не мог. Позади нее появилось множество аргулехов. Красавчик устремился на помощь Сотканному-Из-Тумана. Кайл держался рядом с Линден. Первая и еще не вполне оправившийся Хоннинскрю пытались не потерять сани и одновременно прикрыть Ковенанта и Линден. Финдейл исчез. Вейн оставался неподвижным и безучастным. И тут аргулехи навалились со всех сторон. Десяток, два, три, четыре… все новью и новые звери выскакивали из проходов между скалами. Каждый из них рвался вперед, стремясь первым добраться до теплой плоти и насладиться кровавым пиршеством. Их было так много, что они могли пожрать даже Великанов. Без помощи дикой магии весь отряд, кроме разве что Вейна, ждала неминуемая гибель.

Внутренне Ковенант усмехнулся, и усмешка эта была жестокой и алчной. В каком-то смысле он истомился по разрушению, ибо устал осознавать беспомощность, и ему не терпелось забить ее в глотку Презирающему.

Укрыв Линден за своей спиной, он выступил вперед, навстречу чудищам. Никто из его путников не попытался остановить Ковенанта — иной надежды у них не было.

— Выродки! — зарычал он на аргулехов. Звери окружили его, но он их почти не видел. Сознание его затемнила порча. — А ну, возьмите меня!

Неожиданно раздался громкий — то ли повелевающий, то ли просто изумленный — крик Первой. Слов Ковенант не расслышал, но сталь в голосе меченосицы заставила его обернуться. Он хотел узнать, что же она увидела.

От потрясения он замер на месте.

С южной стороны из-за кольца скал появились серые человекоподобные фигуры. То были не люди, а диковинного вида существа с руками и ногами странных пропорций, с безволосыми обнаженными телами и остроконечными ушами, торчащими по бокам лысых черепов. И у них не было глаз. Над похожими на щели ртами на их лицах виднелись лишь плоские широкие ноздри.

Что-то выкрикивая на чудном, походившем на лай наречии, они ловко танцевали среди ледяных бестий, размахивая короткими стержнями из темного металла, которые разбрызгивали вокруг едкую жидкость. Соприкосновение с нею было для аргулехов губительным. Жидкость разъедала ледяные тела, прожигая их насквозь. Страшная боль заставляла зверей позабыть о добыче: они бились в конвульсиях или исступленно метались из стороны в сторону. Некоторые с разбегу налетали на скалы и, расколовшись от удара, погибали. Однако иным удавалось нарастить лед и заживить раны.

Тихо, словно даже он научился, наконец, удивляться, Кайл пробормотал:

— Это же вейнхимы. О таких существах повествуется в старых преданиях.

Узнал их и Ковенант. Как и юр-валы, вейнхимы являлись созданиями демондимов. Но они посвятили себя и свои странные знания служению Стране, а не Презирающему. Однажды по пути к Ревелстоуну вейнхимы помогли Ковенанту. Они спасли его, но это случилось в сотнях лиг к югу.

Безжалостно поражая аргулехов, вейнхимы окружили отряд. А затем неожиданно Ковенант услышал знакомый голос, выкликнувший его имя, и увидел, как с юга, из-за кольца скал, выступил человек.

— Томас Ковенант, — снова возгласил он, — беги! Спасайся! Мы не готовы к битве!

То был тот самый человек, чьи мягкие карие глаза, открытое лицо и вынесенная из множества горчайших утрат доброта некогда вернули Ковенанту надежду и веру в милосердие. Бывший житель подкаменья, спасенный вейнхимами, когда насланный на-Морэмом Мрак разрушил его дом. Человек, живший среди вейнхимов, понимавший и любивший их.

Хэмако.

Ковенант попытался выкрикнуть приветствие, броситься вперед… но не смог. Следом за радостью узнавания пришла боль — он испугался того, что могла означать эта встреча. Лишь нечто ужасное могло заставить Хэмако и этот риш вейнхимов оказаться так далеко от дома.