Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

«Пропади все пропадом! — выругался про себя Ковенант. — Неужто мы все обречены?»

Возможно, это было именно так. Линден шла рядом с ним, не поднимая глаз, лицо ее было бледным и исполненным той строгости, которую Ковенант уже научился истолковывать как проявление страха. Линден боялась не за себя, а своей способности впадать в панику и поддаваться ужасу. Возможно, случившееся при нападении аргулехов лишний раз убедило ее в том, что обречена она.

Конечно же, это было несправедливо. Линден решила, что вся ее жизнь являлась не более чем бегством от себя, формой выражения нравственной паники. Но она ошибалась. Прошлые грехи не могли обесценить ее нынешнего стремления к добру. А если все же могли, стало быть, Ковенант проклят и обречен, как и она, а торжество Лорда Фоула уже обеспечено. Ковенант знал, что такое страх. Мирясь с этим ощущением в себе, он не выносил его в людях, которых любил. Они заслуживали лучшего.

Неожиданно петлявший в толще горы извилистый тоннель закончился — спутники оказались во внушительных размеров пещере, и перемена обстановки отвлекла Ковенанта от его мучительных раздумий.

Пещера была велика и достаточно высока, чтобы Великанам не приходилось нагибаться. Судя по шероховатым стенам и неотделанному полу, вейнхимы пользовались ею недолго, но, тем не менее, здесь было довольно уютно. Жаровни, во множестве расставленные вдоль стен, давали достаточно света и излучали благодатное тепло. Неожиданно Ковенанту пришло в голову, что глаз у вейнхимов нет, а стало быть, свет им вовсе не нужен. Возможно, огонь имел отношение к их магическим обрядам, или же вейнхимы разводили его ради умиротворяющего тепла. Так или иначе, прежнее обиталище риша Хэмако тоже освещалось и обогревалось огнем костра.

Вспоминая то место, Ковенант не мог оставаться спокойным. К тому же ему еще никогда не доводилось видеть столько вейнхимов сразу. В пещере собралось не менее шести десятков человекоподобных существ: одни спали прямо на голых камнях, другие хлопотали у черных металлических котлов, приготовляя витрим или какое-то магическое зелье, иные же спокойно ждали возможности разузнать что-нибудь о приведенных Хэмако людях. Вейнхимское слово «риш» означало сообщество, и Ковенанту рассказывали, что каждый риш обычно насчитывал от двадцати до сорока вейнхимов, разделявших специфическое толкование понятия Судьба, являвшегося первоосновой самосознания этой расы и включавшего ее представления о причине и смысле существования их народа. Ковенант припомнил, что Судьбу вейнхимы и юр-вайлы трактовали по-разному.

Получалось, что сейчас Ковенант видел перед собой, по крайней мере, два риша, а из слов Хэмако можно было понять, что их здесь еще больше. Сколь же настоятельной была нужда, оторвавшая от дома и приведшая сюда не только риш Хэмако, но и другие сообщества?

Сопровождаемый Ковенантом, Хэмако прошел в центр пещеры и оттуда вновь обратился к гостям.

— Я знаю, ваша цель вынуждает вас спешить с возвращением в Страну, — промолвил он доброжелательным тоном человека, знающего, что такое страдание, — но все же вы можете провести некоторое время с нами. Аргулехов множество, но эта дикая орда продвигается не слишком быстро. Мы предлагаем вам кров, пищу, возможность задавать вопросы и, — тут он взглянул Ковенанту прямо в глаза, — может быть, услышать ответы.

Ковенант едва не вздрогнул, ибо отчетливо вспомнил вопрос, ответить на который Хэмако отказался. Однако Хэмако еще не закончил свою речь.

— Согласны ли вы задержаться под нашим кровом? — спросил он.

Первая бросила взгляд на Ковенанта, который, прежде чем определиться с ответом, хотел узнать побольше.

— Хэмако, — спросил он напрямик, — почему вы здесь?

Боль и решимость в глазах Хэмако указывали на то, что он все понял. Однако с ответом бывший подкаменник не торопился. Прежде всего, он пригласил гостей усесться и пустил по кругу чаши с витримом — темным вейнхимским варевом. На вкус оно было кислым и казалось едким, как купорос, но насыщало и подкрепляло, словно выжимка из алианты. Лишь когда путники утолили первоначальный голод и хотя бы немного взбодрились, он заговорил, но так, словно намеренно упустил истинное значение заданного вопроса.

— Обладатель белого золота, — промолвил Хэмако, — вместе с четырьмя другими ришами мы явились сюда, чтобы сразиться с аргулехами.

— Сразиться? — переспросил Ковенант. Вейнхимы всегда славились своим миролюбием.

— Да. — Судя по облику, прежде чем оказаться здесь, Хэмако проделал долгий путь, такой, какой не измеришь в лигах. — Таково наше намерение.

Ковенант попытался возразить, но Хэмако остановил его решительным жестом и пояснил:

— Хотя вейнхимы и служат миру, они готовы к бою, когда этого требует от них Судьба. Вейнхимы — существа, созданные демондимами. Иное оправдание собственного существования, кроме туманных представлений о замысле сотворившей их сущности, им неведомо. Из единого ствола выросло всего две ветви, два народа, у каждого из которых свой путь. Юр-вайлы испытывают отвращение к тому, чем они являются, и стремятся овладеть знаниями и силой, дабы изменить собственную суть. В отличие от них вейнхимы жаждут придать ценность и смысл тому, чем они являются, через служение тому, что изначально им чуждо, — Закону и красоте Страны. Это тебе известно.

Да, это Ковенанту было известно. Но стоило ему вспомнить, как риш Хэмако послужил Судьбе прежде, в горле его застрял ком.

— Кроме того, — продолжал подкаменник, — ты знаешь, что во времена Высокого Лорда Морэма, когда тебе в последний раз довелось сразиться с Презирающим, вейнхимы поняли и признали необходимость насилия во имя спасения Страны. Именно их выступление помогло Высокому Лорду уберечь Ревелстоун.

Ковенант хотел отвести глаза, но Хэмако, не отпуская его взгляд, промолвил:

— А потому не кори нас за то, что мы вновь решились прибегнуть к насилию. То не вина вейнхимов, а их беда.

Понимая, что его ответ не полон, и предвидя возможные возражения, Хэмако на этом не остановился.

— Солнечный Яд и злая воля Презирающего пробуждают темные силы мироздания. Хотя многие из них и обладают собственной волей, все они так или иначе способствуют осуществлению его разрушительных замыслов. Нечто подобное происходит с аргулехами — какая-то сила заставляет их, преодолевая природную вражду, сбиваться в стада и насылает их на Страну, словно смертоносную десницу самой зимы. Суть этой силы сокрыта от вейнхимов, мы не знаем ее, хотя и ощущаем ее присутствие. И мы собрались в этом ришишиме, чтобы противостоять ей.

— Как? — вмешалась в разговор Первая. — Каким образом вы собираетесь ей противостоять?