Стивен Браст - Пятьсот лет спустя

Пока она говорила, Кааврен обратил внимание на Джурабина, который завороженно смотрел на Алиру, – его восхищение ею было таким очевидным, что тиаса даже почувствовал себя неловко. Капитан обдумывал последствия, которые будет иметь эта опасная одержимость Джурабина, когда к нему подошел Сержант и прошептал на ухо:

– Капитан, по соседству с нами собралось около двадцати человек, все одеты в черное, вооружены шпагами и кинжалами, а также жезлами, из чего можно сделать вывод, что они, возможно, волшебники. Группа не принадлежит ни к какому определенному Дому, хотя многие из них похожи на дзурлордов, а один или два, несомненно, драконлорды.

– Очень хорошо, – сказал капитан.

– Капитан, что нам делать?

– Ничего, – ответил Кааврен, сообразивший, что, если Лавоуды решили силой освободить своего капитана, Батальон Красных Сапог вряд ли сможет им помешать. Он задумчиво посмотрел на Сетру.

– Ничего, капитан? – переспросил Сержант.

– Именно. Продолжайте исполнять свои обязанности. Скоро они уйдут.

– Но, капитан, они забрали оружие Сетры и Алиры и намереваются войти в Портретный зал, где запрещено ношение оружия.

– Если они попытаются войти сюда, вам не следует им препятствовать, но уверяю тебя, они этого не сделают – пройдет еще немного времени, они оставят оружие Сетры и Алиры и уйдут, мирные, точно монахи, и молчаливые, точно его доверительность.

– Да, капитан, – с сомнением прошептал Сержант и вышел из зала.

Кааврен между тем думал: «Если они действительно уйдут, то я прославлюсь среди гвардейцев за свою мудрость, хладнокровие и предвидение; если нет, спасу жизни нескольким гвардейцам, которые наверняка погибнут, если попытаются арестовать Сетру и Алиру. Ну а что касается моего долга, который состоит в защите его величества, – на моей стороне Орб, а такой союзник стоит многих».

Пока эти мысли проносились в голове Кааврена, император обратился к Алире с напыщенной тирадой, большую часть которой тиаса пропустил. Впрочем, он сомневался, что в ней содержалась жизненно важная информация – во всяком случае, он не получил приказа на арест. А вот Алира, казалось, слушала императора очень внимательно. Его величество говорил:

– Я не стану арестовывать ни одну из вас сейчас; но будет лучше, если вы покинете дворец и город. Мне удается сдерживать свой темперамент лишь с большим трудом – вы обе вступили на дорогу, ведущую на площадь Правосудия.

Алира ничего не ответила, отреагировав на слова его величества едва заметным кивком головы.

– Сир, – заговорила Сетра, – едва ли ваше величество полагает, что я напугана. Более того, я уверена, что вы правильно поймете мои слова, поскольку вы не попытались нас арестовать, несмотря на отношение вашего величества к моему заявлению касательно предстоящих столкновений, которые, как подсказывает мне опыт, представляют огромную угрозу циклу и Орбу. Я, вновь получив должность капитана Лавоудов, предлагаю Империи своих солдат. И не ради вашего величества, а на благо Империи; и если ваше величество полагает, что я сделала свое предложение, имея в виду нечто выходящее за рамки интересов Империи, то ваше величество серьезно ошибается.

– Сир, – продолжала Сетра, – я останусь здесь, во дворце, в тех покоях Крыла Дракона, которые занимал покойный Гиорг, – там вы меня и найдете, если посчитаете необходимым арестовать. А если ваше величество пожелает принять мое предложение, то вы отыщете меня там же. Я оставляю выбор со всем уважением за вашим величеством.

И она почтительно поклонилась вслед за Алирой, после чего они попятились от трона, продолжая кланяться; затем, пройдя семнадцать шагов, Сетра и Алира повернулись и хладнокровно вышли из Портретного зала.

Кааврен оставался на прежнем месте и молчал.

– Сир, – сказал Джурабин, – вашему величеству следовало бы подумать...

– Помолчите, Джурабин, – прервал его Тортаалик. – Я обращусь к вам за советом тогда, когда он мне потребуется.

Пораженный Джурабин повернулся к его величеству, попытался что-то ответить, но слова застряли у него в горле. Наконец он сдавленно пролепетал:

– Да, сир.

Нам кажется, что мы слышим, как наш читатель говорит: «Разве такое возможно? Неужели Сетра Лавоуд с самого начала собиралась предложить его величеству отречься от престола?! За ее предложением наверняка скрыто нечто большее; не может столь расчетливый ум пойти на такой шаг, не имея других, потайных замыслов, – мы еще увидим!»

Чтобы развеять ложные ожидания нашего читателя, мы должны со всем авторитетом историка (который, не будем забывать, излагает данную историю, а значит, контролирует все сведения, получаемые читателем, во всяком случае, в процессе чтения) заявить, что на самом деле Чародейка не имела никаких тайных замыслов. Сетра считала, что император имеет право получить шанс добровольно отказаться от престола, прежде чем его насильственно свергнут, – она предполагала, что так оно довольно скоро и произойдет.

Но в таком случае почему она сохранила верность императору, а не заключила союз с Адроном? Сетра не была уверена в том, что пришло время смены цикла. Пусть те, кто делают вид, будто понимают ход великого колеса судьбы, вспомнят, что Сетра Лавоуд, самая могущественная из всех волшебников, самая прозорливая из всех пророков и самая мудрая из всех мудрецов, не знала в то время кризиса пятьсот тридцать второго года восемнадцатого правления Феникса повернулся ли цикл. И в своем сомнении (которое в данном случае оказалось весьма и весьма обоснованным, поскольку лишь теперь, когда историк пишет эти строки, восемнадцатое правление Феникса подошло к концу, а ему на смену мирно и спокойно пришло начало восемнадцатого правления Дракона) Сетра посчитала необходимым сохранить Империю, предпочтя ей свои личные симпатии.

Сетра стояла перед трудным выбором, но она сделала его с открытыми глазами – ей предстояло в меру сил и возможностей сохранять Империю и цикл, но сначала она решила дать его величеству шанс отречься от престола, зная, что его согласие явится доказательством того, что цикл повернулся. А если нет, то либо цикл не подошел к концу, либо Адрон прав по всем позициям – его величество лишился покровительства судьбы, и если он будет продолжать цепляться за Орб, то катастрофа неизбежна. Сетра не знала, как она определит, какая из двух возможностей справедлива, но понимала, что, только находясь рядом, сумеет быстро прийти к правильному выводу. Вот почему Сетра обещала, что Лавоуды будут защищать правление Тортаалика.

Ей даже не пришло в голову (как, впрочем, и никому другому, за исключением нескольких мистиков, которых никто не слушал), что из двух вариантов – цикл все еще обращен в сторону Феникса, и Тортаалик ведет Империю к катастрофе – оба могут оказаться верными.