Борис Немировский - Детские игры

– А теперь я её ненавижу! Они лишили меня всего: власти, дома, моего мира! Это, – младший злобно кивнул на переплетение бетонных мостов и пылающих выхлопами автострад, – на месте моего дворца!.. Нашего дворца! – поправился он, увидев взметнувшуюся бровь старшего брата.

– Прошлого не вернёшь…

– Ты уже сдался?!

– Нет, просто не безумствую. Смени костюм…

– Это последнее, что осталось от НАШЕГО Риадана! Они даже шпагу забрали! «Для музея»! И корону.

– Тогда решай сам, подумай, что лучше: быть королём в одежде землянина или трупом в одежде короля…

Ругаясь и ворча под нос, юный Король сбросил свой средневековый мундир, под которым оказались коротенькие потрёпанные джинсовые шортики и фиолетовая футболка…

Видение плавно угасло, и Принц ошалело мотнул головой, отгоняя наваждение, затем выкрикнул:

– Я тебе не верю!!! Ты это нарочно, чтобы подавить меня перед поединком!

– Сломать перед боем – это уже на восемьдесят процентов победить… – казалось, серебряное лицо должно сейчас улыбнуться, коротко и надменно, но оно осталось бесстрастным, как маска.

И то ли эта неподвижность и холодность взбесила Принца, то ли неверие в предсказанное будущее, желание отринуть, уничтожить его, но мальчишка метнулся вперёд, в длинном выпаде направляя катану в грудь противнику. Словно могла смерть предсказателя изменить предсказанное.

Абадонна скрестил клинки, поймав в перекрестье стали катану и рывком отбросив её вверх. И тут же одной из своих шпаг нанёс хлёсткий удар. В последний момент Принц пригнулся, и сталь свистнула над головой. И в тот же миг катана мальчишки отбила второй клинок, направленный в грудь. И – снова рыскнула вперёд. Противник отшатнулся, отступил на шаг – и на шаг приблизился к замку мальчишка-Принц.

Катана завертелась в веерной защите, грозной на вид, но совершенно безопасной и бесполезной. Впрочем, когда противник – человек, то не такой уж и бесполезной: даже самому храброму из людей станет не по себе, когда перед ним возникает слепящий круг сияющей и свистящей стали. И неважно, что ты знаешь, что он не опасен – то звериное чутьё, что живёт в нас, всё равно заставит отшатнуться, оступиться. Но Абадонна не был человеком. Никогда. И людскими эмоциями он не обладал тоже… А поэтому он машинально вставил свой правый клинок во вращающийся сияющий круг и со звоном столкновения остановил вращение катаны. Шагнул вперёд, «стригнул» клинками, сведя и разведя их, словно гигантские ножницы, заставил отступить Принца. Отступил на шаг назад сам. На второй, третий… Он словно приглашал, заманивал в какую-то ловушку. И Принц попался. Он метнулся вперёд, воздух заполнился плотным звоном стали: противники атаковали неимоверно быстро, нападая и едва успевая отбивать атаки друг друга.

И вот они уже достигли середины моста. Абадонна продолжал отступать, и вдруг как-то неимоверно легко вогнал клинок в грудь Принцу, отодвинув его катану левым клинком.

Казалось – замер не только Принц. Весь мир замер на долгое мгновение. А затем Абадонна выдернул окровавленную сталь, и хрупкое мальчишеское тело, изломившись, полетело с моста.

Гулкий удар тускло прозвучал снизу, и тут же в мост врезался истошный вопль бруксы, спасённой Принцем от ведунов и присоединившейся к отряду Принца ещё где-то возле трактира на полпути к Замку, не раз оберегавшей юного правителя от многих небольших невзгод походной жизни. Вопль отчаяния, от которого дерево обратилось в щепу, а каменное основание – в крошево. Но Абадонна словно не заметил этого, оставшись стоять в воздухе, словно на тверди, и его взгляд словно говорил бруксе: – Я понимаю Ваше отчаяние, а потому и не виню Вас за Ваш Крик. У меня нет зла на Вас…

Принц Мрака шагнул вперёд, сошёл на уцелевший край моста и повернулся к толпе. Медленно обвёл их взором – и каждый вспоминал: их Принц проиграл в честном бою, и теперь по законам рыцарской чести все они – пленники победившего Мрака. Пленники – во всех случаях, кроме одного: если победитель их отпустит. Но разве Мрак отпускал хоть кого-то живым?! Холодное дыхание смерти коснулось людей.

Абадонна медленно окидывал взглядом стоящих. Не снимая своих зеркальных очков, словно вросших в серебро лица. Люди, рыцари, дети, шут, вампир-брукса, гоблин-подросток, Магистр Ирлан, эльф…

Руки Принца Мрака опустили клинки – и те растворились в теле, слившись с его серебром. Губы медленно разлепились, чуть тронувшись усмешкой: – Ребята, а вы проиграли… Ступайте по домам…

«Дайте мне наконец-то покой», – хотел добавить он, но передумал.

Тень за плечами сгустилась в длинный, до земли, чёрный плащ. Густо чёрный, без единой тени или блика.

Происходило невероятное: Враг отпускал их! Вселенский Враг отправлял их домой, не убивая и не превращая в рабов!

Но ещё невероятнее прозвучал выкрик из толпы пришедших с Принцем людей: – Да что вы смотрите: бейте его!

Кажется, кричал Бронеслав.

И толпа, мгновенно забыв и о рыцарской чести, и об элементарных приличиях и правилах боя, рванулась вперёд, извиваясь щупальцами рук и когтями мечей. Эльф изумлённо взглянул на сотоварищей, словно желая напомнить о законах чести, но промолчал.

И тогда Принц Мрака не выдержал. Со стоном «О, как же вы мне все надоели!!!» он сорвал с лица свои зеркальные очки.

Глаза его оказались на удивление жёлтыми, светящимися. И лучи света ударили в подбегающую толпу. Лишь долю секунды касались эти лучи каждого – и те исчезали, рассыпаясь кучками праха, которые тут же подхватывал порывистый горячий ветер. Не-Бытиё смотрело на них, и жёлтые лучи выпивали не просто жизнь, а саму суть её.

А затем взгляд коснулся земли. И она вспучилась в агонии, умирая и рассыпаясь, ринулась сквозь неё лава.

Плащ за спиной Абадонны распахнулся угольно-чёрными перепончатыми крыльями, и Принц Мрака взмыл в небеса, не отводя от земли жёлтого своего взгляда…

Завершался Армагеддон.

Чёрная птица парила над миром, и шарик планеты сжимался, сгорая и теряя свою суть. А Ангел Смерти взирал на деяния рук своих слепящим жёлтым взором.

И тут что-то всколыхнуло силовые линии пространства. Какой-то еле различимый всплеск гравитации. Абадонна оторвался от созерцания планеты, бросив взгляд на источник дискомфорта – но так и не успел разглядеть в подробностях вынырнувшие из гиперпространства двадцать кораблей Космофлота Земли: они обратились в прах раньше, чем успели произвести хоть один выстрел. И вновь никто не мешал Принцу Мрака наслаждаться победой.

Надев вновь очки, он на бреющем полёте пронёсся над стерилизованным миром. Теперь этот островок посреди космоса не принадлежал ни Дню, ни Ночи, и на нём можно было лепить всё, что угодно. И – стоило попробовать.