Курт Бенджамин - Принц снов

— И дракон Дан.

— Я же сказал: трупы. Много-много веков назад, больше, нем у тебя волос на голове, страшная сила, с которой не сравниться даже мне, стерла в порошок зубы этого старого червяка. Впрочем, ценю твою попытку обороны.

Вдруг произошло нечто странное. Прежде чем Льешо успел что-нибудь подумать, еще одна неизведанная, непреодолимая сила вырвала его из смерча, скрутив так, что кости, казалось, начали тереться одна о другую. А уже через секунду она бросила его, словно мешок с мукой, на покрытый коврами пол незнакомой палатки, построенной в характерной для Шана квадратной форме. И стены, и шторы в этом жилище были желтыми. Принц очутился в дальней части шатра. За занавеской двигались тени слуг, а где-то на улице раздавались крики часовых.

В украшенном искусной резьбой просторном кресле, с удовлетворенной ухмылкой глядя на пленника, сидел сам мастер Марко. Возле него стоял небольшой низкий стол, сплошь уставленный дымящимися горшками и чашами, среди которых выделялись две особенно большие. Ноги мага покоились на расшитой сложными узорами подушке. Чуть поодаль виднелась смятая кровать — волшебник совсем недавно проснулся. Больше того, он был одет в перехваченный поясом ночной халат, словно подняться пришлось неожиданно, по какому-то срочному делу.

Покачиваясь, Льешо встал на ноги. Не было смысла вспоминать, что это сон. Не так давно мастер Марко проник в сновидения Акенбада и именно во сне убил прорицателей. Так что, если ему потребовалось бы убить и принца, он не усомнился бы ни на минуту. А кроме того, юноша и сам не был окончательно уверен, что спит. Да и если магия Марко способна преодолеть мощные силы Акенбада, неужели ей не удастся при необходи мости вытащить Льешо из царства снов? Правда состояла в том, что принц не знал, ни где находится, ни как именно мастер Марко его сюда доставил. А потому приходилось молчать.

— Присаживайся, пожалуйста. Не желаешь ли чаю?

Мастер снял ноги с подушки, тем самым показывая, что место Льешо — у его ног, и взял со стола глиняную чашу. От поднимающегося из нее пара глаза невольного гостя заслезились и покраснели. Принц еще слишком хорошо помнил другие чаши, содержимое которых насильно вливали ему в горло, после чего ночь проходила в страшных, напоминающих агонию мучениях. Он покачал головой, отказываясь одновременно и садиться, и пить чай.

— Я ненадолго.

— Что произошло с твоими манерами? — с убийственной улыбкой поинтересовался волшебник. — Разве тебе неизвестно, что отказ от гостеприимства здесь, в степных землях, рассматривается как самое страшное оскорбление? Вспомни более счастливые наши дни, когда ты не отказывался принимать из моих рук угощение, а когда по ночам плакал и стонал, я держал твою голову на коленях.

— Где мы?

Вместо ответа мастер Марко сделал глоток из той самой чаши, которую только что предлагал юноше, и снова поставил ее на стол, после чего аккуратно вытер губы.

— О да, конечно, она содержит самый изысканный набор ядов. — Волшебник лениво помахал рукой, словно возражения — всего лишь жирные зеленые мухи, которых можно запросто прогнать. — Ты никогда не хотел понять, принц Льешо, что я желаю тебе исключительно добра. Что и говорить, ты оказался весьма полезен, пробуя различные ядовитые снадобья, приготовленные на самые разные случаи жизни. Однако нужен ты мне был вовсе не для этого. Я искал способного ученика, который в один прекрасный день станет таким же сильным, как я сам, и поддержит меня в завоеваниях. И если неуязвимость в будущем требует мучений в настоящем, то кто я такой, чтобы отрицать пути судьбы ради нескольких ночей спокойного и безболезненного отдыха?

Мысль о том, что маг считал себя благодетелем, бесконечно разгневала Льешо, легче казалось принять даже идею о существовании в качестве объекта испытания ядов.

— Вы же могли меня убить!

— Нет-нет, что ты! — Волшебник налил в чистую чашку другой, менее ядовитый на вид чай и, не отрываясь, выпил. — Если бы ты умер, это попросту оказался бы не ты. А поскольку это был именно ты, убить тебя я не мог. По крайней мере ты не мог умереть, как другие, при испытаниях. Как доказали события в Акенбаде, я до сих пор еще сильнее тебя.

Так, еще одна проверка. Льешо сам не понимал, чему удивляется. В следующий раз, однако, он просто откажется подчиняться и посмотрит, что получится. Конечно, тогда, раньше, мастер Марко ни о чем и не спрашивал — просто силой вливал в горло Льешо свое варево и смотрел, что будет дальше: то ли подопытный сумеет перебороть отраву, то ли умрет. Почти все случившееся после Жемчужного острова происходило именно так. Всегда представлялся только один выбор: играть и выигрывать или умереть — сопротивляясь или с полной покорностью. Принц не собирался испытывать вторую возможность.

— Так с Хмиши вы сейчас делаете то же самое — проводите тест?

— Не глупи. Так ты уверен, что не хочешь чаю? Мальчишка — просто средство заставить Цу-тана вести себя тихо до тех пор, пока я не приду в его лагерь с улусом улгарских кланов за спиной.

— Южный хан согласился следовать за вами?

— Ну, как сказать. — С выражением ложной скромности Марко опустил ресницы. — Понимаешь ли, он слишком неожиданно скончался. Мало того, очень быстро сдохла и большая стая плотоядных ворон, которая клевала его труп. А это уже плохой знак. Кто-то, очевидно, вмешался в процесс. А поскольку мы с ханом ели одни и те же блюда, то, очевидно, духи подземного мира благоволят именно мне.

Однако, как я говорил, прежде чем ты так нелюбезно меня прервал, для того, чтобы привести на место дислокации огромные силы южан, требуется некоторое время, причем даже мне, при всем моем мастерстве. В качестве помощника и военачальника Цу-тан тебе и в подметки не годится — ты и сам сознаешь собственную одаренность. Но он доказал, что при соответствующей оплате может служить верой и правдой. Я понимал, что вред, причиненный твоему брату, сделает разногласия между нами слишком серьезными и личными, а благородство диктовало требование приличного отношения кдевушке. Заметь, что я строго соблюдал и соблюдаю наложенные на действия моего помощника ограничения.

Парнишка же — воин, солдат; всего лишь пешка на той доске, где происходит сложная игра. И если ты сможешь оказаться именно тем партнером, которого я в тебе вижу, то, надеюсь, сумеешь понять необходимость пожертвовать несколькими пешками ради завоевания огромных территорий и безграничной власти.

— Жизнь человека нельзя рассматривать как пешку в игре. И никому не позволено, подчиняясь собственному произволу, швырять людей подоске.

— Разумеется, позволено. Во всяком случае, мне.

С этими словами мастер Марко пошевелил пальцем, и Льешо согнулся пополам от боли. Он даже не дотронулся до чаши с отравленным чаем, но волшебнику каким-то образом удалось вызвать к жизни давние, дремавшие в желудке юноши яды. Принц упал, то горя в огне, то замерзая на морозе, охваченный действием снадобий, много лет назад насильно влитых в его горло волшебником. Внутренности его завязывались узлом и расплавлялись, а сам он метался в страшной агонии.