Курт Бенджамин - Принц снов

Мастер Ден пожал плечами, и повозка снова заскрипела.

— Я просто хотел выяснить, что это за гарнский вождь, которого ты нам притащил. Уже выяснил.

Сам собой напрашивался вопрос, к какому же выводу пришел учитель. И Ден словно услышал невысказанные слова.

— Хороший человек, — заметил он и добавил: — Подойдет.

— Мне тоже так показалось.

К чему относилось это «подойдет», Льешо еще не решил, но колыбельная карлика уже начала действовать. Мастер Ден взял из рук принца поводья и привязал их к задку повозки. Освободившись от необходимости следить за лошадью, юноша улегся между тюками и уснул. Под надежной защитой лукавого бога и музыканта он спал крепко, и сновидения не беспокоили его.

Разбудила Льешо маленькая нога — обезьянка уже выспалась и теперь настойчиво толкала его в бок. Великое солнце готовилось опуститься за горизонт, но в его последних косых лучах еще можно было разглядеть разбросанные вдали белые войлочные шатры — юрты. В сумерках Льешо заметил, что они меньше, чем он предполагал, — светлые холмики столпились на богатой травой равнине, словно испуганные овцы, а над ними опрокинулась чаша темно-синего, с пурпурным отливом по краям неба.

— Мы уже приехали?

Принц задал этот вопрос с закрытыми глазами, потягиваясь. А проснулся он уже после того, как услышал ответ Балара:

— Нет еще. Но мы уже на подступах к городу Чимбай-хана. Вождь Есугей разрешил остановиться здесь на ночлег и послал гонца к хану. Так что к утру будем знать, можем ли мы двигаться дальше или нас уже зарезали прямо в постели.

— О чем ты говоришь? — Льешо считал, что должен ехать впереди своего отряда, а потому отвязал лошадь и спрыгнул с повозки. — Неужели Есугей угрожал?

— Нет, прямо он, конечно, не угрожал…

Мастер Ден все еще спал, причем едва Льешо освободил кусочек пространства, как он его тут же занял. Собачьи Уши, однако, проснулся и с интересом следил за разговором.

— Так быстро покидаешь нас? — поинтересовался он. — Эти непрямые угрозы достаточно интересны.

— Брат считает, что мне уже пора возвращаться к своим обязанностям, — ответил Льешо. — А если тебе так уж интересно подслушивать разговоры ближних, то лучше бы ты сел на своего верблюда и ехал среди всадников, а не трясся в этой колымаге.

— Мы с моим верблюдом решили провести некоторое время врозь.

Для наглядности карлик потер филейную часть.

— Устраивайся как считаешь нужным. Что же касается меня, то не могу припомнить более неудобного путешествия.

На самом деле, конечно, таковые случались. Например, поездка верхом с торчащей из плеча стрелой при попытке скрыться от погони мастера Марко. Было очень больно. Но куда более унизительно оказалось тащиться по пустыне привязанным к спине верблюда, причем лицом вниз; кроме того, шерсть его очень дурно пахла. Да, то был не самый героический момент его биографии. А кроме того, пользы он никому не принес. Но Собачьи Уши, разумеется, играл далеко не главную роль в похищении, да и Льешо сейчас был настроен очень миролюбиво.

— Час, проведенный в твоей повозке, частично оплатил счет за те переживания. Спасибо.

Льешо ни словом не обмолвился о драгоценном подарке — крепком и здоровом, без видений, сне, но музыкант уже очень хорошо понимал юношу, а потому догадался обо всем сам.

— На здоровье. Всегда готов служить.

Собачьи Уши церемонно раскланялся и, показывая, что тема закрыта, достал из футляра бамбуковую флейту.

Льешо направился вперед, в начало колонны. Балар ехал рядом. Воины провожали своего командира долгими взглядами, полагая, что он их не замечает.

— Чем Есугей вызвал недовольство Льюки?

Льешо не мог поверить, что ошибся в отношении вождя, и ответ Балара подтвердил его правоту.

— Есугей проявил должное гостеприимство. Льюка же всерьез беспокоится насчет Чимбай-хана.

Льешо ожидал разъяснений. Помолчав, Балар продолжил:

— Как только ты отправился в тыл, Льюка занял твое место среди капитанов.

— А разве это должен был сделать не Шокар? Ведь именно он возглавил фибское войско.

Балар явно не хотел отвечать. Он сделал вид, что пытается успокоить лошадь, а потом и вообще отвернулся, словно считая воинов, мимо которых они проезжали.

— Что ты от меня скрываешь?

— Шокар не хочет занимать этот пост. Ты и сам прекрасно знаешь. Льюка же хочет его добиться, но не может. Что тут еще можно сказать?

Льешо раздраженно вздохнул:

— Видишь ли, я тоже не просил, чтобы меня назначили правителем.

Юноша чувствовал себя обманутым и брошенным, а возложенное на его плечи испытание давило тяжким грузом. Балар пожал плечами.

— Мы все это знаем. Дело даже не в том, что Льюка стремится к власти. Он просто…

— Не доверяет моим суждениям?

— Ты еще очень молод и… — Балар, словно извиняясь, пожал плечами. — Не обижайся, но, судя по всему, возложенное на тебя старым Льеком испытание оказалось поистине катастрофическим. Суди сам: толкователи снов Акенбада погибли, император Шана — отъявленный искатель приключений с железными нервами — в состоянии шока, если вообще не потерял рассудок. Преданный ему маг, на которого можно было надеяться в борьбе против мастера Марко, бросил нас и последовал за своим хозяином. Так кто же поддержит нас, если вот эти гарны вдруг окажутся такими же вероломными и жестокими, как их братья, разорившие Кунгол? Вон тот стирщик, который спит в повозке, — не поймешь, то ли полусумасшедший, то ли действительно сам лукавый бог? Мне с огромным трудом удалось избавить тебя от той судьбы, которая постигла императора Шана, — ведь если бы мы с Харлолом не вытащили тебя из убогой гостиницы в Дарнэге, ты непременно достался бы гарнам. А теперь вот мне приходится, спрятав оружие, тащиться вслед за тобой. Есугей делает все, чтобы держать нас в неведении: смотри, он возвращает обратно всех разведчиков, которых мы высылаем, чтобы хоть как-то определиться на местности. Мне это кажется весьма дурным предзнаменованием!

— Вождь утверждает, что его хан не замышляет против нас дурного, и я ему верю.

— А я вот совсем не верю. Император Шана не слишком хорошо провел время в Гарнии, и тем не менее ты куда меньше доверяешь родным братьям, чем совсем незнакомому человеку из стана врагов.

У Льешо в душе роились собственные сомнения, а потому он не мог всерьез винить братьев за их беспокойство. Спящий в повозке мастер Ден, казалось, не слишком беспокоился о жизни своего ученика, и все же принц считал, что, положившись на него, принял верное решение. Во всех битвах учитель оказывался рядом, готовый поддержать и защитить. И если вдруг сейчас отряду предстоит столкнуться с предательством, лукавый бог снова окажется на высоте. Но Балар вызвал к жизни призрак более серьезной угрозы, и Льешо не знал на нее ответа.