Стивен Дональдсон - Первое Дерево

У штурвала она застала Хоннинскрю, Первую, Ковенанта, Бринна и Великаншу, управлявшую в данный момент кораблем. Колесо штурвала было тоже из камня и высотой с Линден, но рулевая вертела его с легкостью, словно оно было вырезано из бальзового дерева.

Капитан вежливо поприветствовал Избранную, а Первая приветливо ей кивнула. Линден поняла, что своим появлением прервала их разговор, ибо Ковенант взглянул на нее так, словно ждал, что она выскажет свое мнение. Но вопрос замер у него на устах. Он вгляделся в Линден пристальнее и, прежде чем она успела сказать хоть слово, спросил:

— Что случилось, Линден?

Она в ответ нахмурилась, раздосадованная тем, что не сумела скрыть свое состояние. Нет, она нисколько не изменилась и до сих пор не может сказать ему правду — по крайней мере, не здесь, под этим синим небом, да еще в присутствии Великанов. Она просто отмела его вопрос, пожав плечами и попытавшись согнать с лица озабоченность. Но вряд ли у нее это хорошо получилось, так как его взор не утратил проницательности. Стараясь, чтобы голос звучал спокойно, Линден призналась:

— Я думала о Гиббоне. — И, помедлив, добавила: — И еще кое о чем, — глазами умоляя Ковенанта не задавать больше вопросов.

Взгляд его смягчился. Казалось, сейчас ради Линден он готов на все. Откашлявшись, он продолжил, как ни в чем не бывало:

— Мы говорили о Вейне. Едва поднявшись на борт, он так и застыл без движения посреди палубы. И всем мешает. Экипаж просил задвинуть его куда-нибудь, чтобы не торчал на пути, но ты ведь знаешь, как это просто.

Да, она знала. Она уже слишком много раз видела это отродье демондимов, застывшее в своей излюбленной позе: руки чуть согнуты в локтях, глаза устремлены в пустоту — и жизни в нем не больше, чем, скажем, в обелиске.

— Так вот: они попытались его подвинуть. Втроем. И не сдвинули даже на миллиметр. — Ковенант потряс головой, словно недоумевая, может ли быть на свете что-то, что устояло бы перед силой трех Великанов. — Вот мы и пытаемся придумать, что с ним делать. Хоннинскрю предложил попробовать лебедку. Линден потихоньку вздохнула с облегчением: мрак, заполнявший ее, слегка отступил благодаря тому, что понадобилась ее помощь.

— Вряд ли из этого что-то выйдет, — сказала она. Цели Вейна по-прежнему оставались для нее загадкой, но она успела прочувствовать его суть настолько, что знала: временами он бывает менее податлив и сговорчив, чем гранит, из которого построен корабль. — Если он не хочет уходить, его не сдвинешь.

Ковенант кивнул, словно она сказала именно то, что он ожидал. Первая пробурчала что-то себе под нос. Хоннинскрю пожал плечами и отдал экипажу команду обходить это отродье юрвайлов стороной.

Линден была рада, что находилась здесь. Ощущение давления заметно ослабло. Великаны дышали здоровьем, создавая вокруг нее щит. А от внимания Ковенанта ей стало еще легче. Здесь она могла дышать свободно, так, словно ее легкие не были забиты сгустками мрака.

Отойдя в сторонку, она присела у основания мачты и попыталась настроить себя на корабль Великанов.

Вскоре вернулся Кайл и сменил Кира. На его лице не отражалось ни малейшего упрека в том, что он потратил время, выполняя ее просьбу. И Линден была благодарна ему за терпение. Она знала, что под маской невозмутимости скрывается яростная, неистовая натура харучая. И ей вовсе не хотелось испытать на себе взрыв его темперамента.

Помимо воли ее взгляд снова нашел Ковенанта. Но тот был сосредоточен на чем-то своем. Точнее, его внимание было полностью занято «Геммой» и ее экипажем. Он был настолько поглощен общением с Великанами и зачарован движением судна, что все остальное отступало на второй план. Он засыпал капитана и Первую вопросами и выслушивал ответы с жадностью человека, измаявшегося от одиночества.

Следуя его примеру, Линден тоже стала смотреть и слушать. Хоннинскрю в охотку рассказывал о морском житье-бытье. Экипаж разделен на три вахты под командой капитана, его помощника якорь-мастера и третьей по рангу на борту — боцмана. Однако все Великаны, включая офицеров, не лентяйничали, пока находились вне вахты. Их любовь к кораблю не позволяла им ни на секунду забыть о нем, и они и в свободное время не уставали холить его и украшать. Но когда капитан полез в дебри мореходного искусства и стал объяснять, кто, чем занимается, Линден почувствовала, что начинает путаться.

Для каждого паруса, каждой реи, каждой самой маленькой детали корабля у экипажа имелось особое имя; и такое количество незнакомых слов просто не могло удержаться в ее памяти за один раз. Впрочем, кое-что осталось: самый большой парус фок-мачты именовался Встречающим Восход, смотровая площадка на грот-мачте — Смотрителем Горизонта, а рулевое колесо — Сердцем Корабля. Но для того чтобы запомнить остальное, Линден слишком мало разбиралась в корабельной оснастке.

К тому же Хоннинскрю управлял кораблем весьма своеобразно: он редко давал указания в виде конкретных приказов. Вместо этого он чаще всего ограничивался тем, что выкрикивал свое мнение о состоянии парусов, моря или погоды, оставляя принятие решения на выбор того матроса, который находился в нужном в тот момент месте. Поэтому казалось, что корабль движется как бы сам собой, повинуясь даже не столько мастерству капитана, сколько свежему ветру и магии, пульсирующей в его вантах. Все это развлекало Линден, однако она чувствовала, что уже тонет в изобилии незнакомых названий, которые горохом сыпались с уст капитана.

И тут она заметила на реях одной из мачт Кира и Хигрома. К ее удивлению, они легко двигались по канатам, на ходу обучаясь у Великанов работе с парусами, причем с таким азартом, словно это было веселой игрой. Когда она спросила Кайла, зачем они туда полезли, тот ответил, что они просто реализуют давнишнюю мечту всех харучаев. За все столетия до и после Ритуала Осквернения, хотя Бездомные и Стражи Крови и поддерживали дружеские отношения, нога харучая не ступала на палубу корабля Великанов. Кир и Хигром, наконец, исполняют мечту всех своих предков за три тысячи лет.

Краткий ответ Кайла затронул Линден до глубины души, словно на мгновение осветил ее отблеском мистической красоты. Верность традициям у этого народа переходила все границы. Во время первых визитов Ковенанта в Страну Стражи Крови охраняли Совет Лордов в течение двух тысяч лет, не позволяя себе ни заснуть, ни умереть, — настолько сильна была их клятва верности. И теперь, еще тысячу лет спустя, Кайл и его племя свято хранят мечты и наследие своих Дальних предков.

Но, задумавшись об их верности, Линден невольно перешла на свои проблемы. И по мере того как день клонился к вечеру, ее тоска усиливалась, чувства обострялись, и она, наконец, настроилась на корабль. Она могла слышать веселую суету Великанов где-то внизу, под палубой. С некоторым усилием она смогла даже почувствовать особо группу, находившуюся в кубрике. Это должно было ей помочь. Все, что она ощущала, было напитано чистой здоровой силой и добрым юмором. И тьма внутри нее снова истончилась и спряталась поглубже.