Александра Герасимова - Наследники Раскола

Пока было темно, попутчики не разговаривали. И только когда занялся рассвет, Крис спросил:

— Карина, что на вас нашло этой ночью?

— Мне показалось, — девушка запнулась, — что вы опасны. Слишком много знаете о темных представителях Мира, слишком просто говорите о них.

— И только? — с комичным удивлением переспросил спутник. — Поверьте, о светлых я знаю не меньше. Просто у нас почему-то речь об этом не заходила. Хотите, я назову вам точную цифру, сколько сейчас на земле живет святых, подвижников и будущих мучеников?

— Мучеников? — сглотнув, переспросила Карина.

— Да, — подтвердил Крис и добавил, как бы извиняясь. — Но впоследствии все они будут канонизированы…

— Вы богохульствуете, — сухо заметила девушка.

— Человек ежедневно совершает столько грехов, что если бы большая часть из них не прощалась, в Раю никого бы не было, — безмятежно отозвался эсверец.

— Кто же тогда попадает в Ад?

— Ада нет. Во всяком случае, в том виде, в каком его представляют. Никакие пресловутые котлы с кипящей водой не сравнятся с теми муками, что приходится терпеть людям ежедневно. А сколько нечисти бродит меж людьми — ни в какой Ад не поместилось бы!

Карина прыснула, представив группу чертиков, топчущихся перед чугунными вратами, на которых вывешена табличка: «Мест нет».

— Крис, если вы такой специалист, не могли бы вы объяснить, почему призраки выследили нас?

— А они нас и не теряли! — с готовностью отозвался эсверец и тут же осекся. — Только умоляю, не думайте, что это я их веду по вашему следу. То, что призраки нагнали нас именно этой ночью, я могу объяснить в пределах арифметики начального курса. Слушайте условия задачки: «Люди и призраки в одно и то же время уезжают из пункта А и движутся в пункт Б. При этом, люди перемещаются только в светлые часы суток, а призраки — в темные. В летнее время отношения дня к ночи, три к одному, но тогда как призраки полностью используют свои шесть часов, люди едут не восемнадцать, а шестнадцать. Люди в пункт Б приезжают на третий день. Вопрос, на какой день после отправления из пункта А призраки приедут в пункт Б?»

Карина погрузилась в расчеты, а потом с изумлением уставилась на Криса:

— Призраки приедут на восьмой день после отправления из пункта А, то есть через пять дней после появления там людей!

— Правильно, — подтвердил Крис. — Единственное, что могу сказать в свое оправдание, я только этим вечером додумался до этого. Пошел к вам, но…

Они продолжали плыть вдоль берега. Лодка мчалась быстро, Карина уже давно не узнавала открывающиеся просторы. К обеду они думали пристать к суше. Но мотор неожиданно заглох. Лишившись собственной тяги, лодка покорилась водным течениям. Карина ничем не могла помочь — она не знала, как Василий Адольфович заряжал скоростное устройство. Лодку относило в открытое море.

Путешественников мотало из стороны в сторону. Карина прикладывала массу усилий, чтобы не выпасть за борт. К вечеру бег подводных течений стократно усилился, и девушка уже не открывала глаз, спасая их от хлеставших потоков воды. Временами ей казалось, что она теряет сознание. Лодка то и дело врезалась в подводные скалы. Скоро в ней появились пробоины, и она стала наполняться водой.

В какой-то момент разваливающееся суденышко подняла на своем гребне волна, и Карина, непроизвольно открывшая глаза, сквозь черные брызги увидела остров. Волна стремительно обрушилась вниз. Лодка, ударившись о поверхность очередной скалы, разлетелась на кривые доски. Карина почувствовала дикую боль во всем теле. Ее щеку обжег и ободрал ледяной гладкий камень. Последнее, что она запомнила, были безуспешные попытки вдохнуть воздух. Она судорожно открывала и открывала рот, а в него лилась и лилась соленая вода.

— Кар-р-р-р, кар-р-р-р, кар-р-р-р, — раздалось над самым ухом лежащей у кромки воды девушки. — Кар-р.р, Кар-р-р-а, Кар-р-рина.

Важная птица медленно вышагивала по песку на некотором отдалении от неподвижной фигуры. Солнце стояло в зените. Одежда девушки просохла. Только низы брюк и ботинки, на которые мерно накатывали волны, по-прежнему оставались мокрыми. Безвольно раскинутые руки и закрытые глаза не обманули птицу. Она была уверена — перед ней живое существо. Ворона издавала привычные хриплые звуки, но теперь в раскалывающейся от боли голове Карины они причудливо превращалось в слова:

— Кар-р-р, Кар-р-р, Кар-р-р. Не похоже, чтобы она совсем окучур-р-р-рилась. Надо зар-р-р-регистрировать эту кар-р-расавицу. И тогда моя кар-р-р-рьера ср-р-разу попр-р-равится.

Девушка с трудом приподняла голову и открыла глаза. Солнечный свет ослепил ее, но потом она смогла различить птицу. Ворона, отбежав на безопасное расстояние, совершенно отчетливо произнесла:

— Вот так кар-р-ртина, пр-р-ро-сто кар-р-р-рикатура!

Карина невольно оглянулась в поисках других источников звука. Пляж был абсолютно пуст. Карина снова посмотрела на ворону. «Если на острове живет говорящая ворона, — подумала она, — значит, есть и человек, который ее обучил». Она обязательно разыщет этого талантливого и остроумного дрессировщика, но пока нужно найти Криса.

Девушка, шатаясь, поднялась. Широкая лента пляжа окаймляла всю видимую сторону острова, дальше вставала плотная стена леса, над которым царской короной возвышалась трехзубчатая гора. Увы, ее попутчика нигде не было видно. Родные берега отсюда также не просматривались.

Карина пошла вперед. Несколько раз ей приходилось ложиться — в ногах ощущалась болезненная слабость. Немного отдохнув, она вставала и продолжала поиски.

Она шагала к скалам, чьи вершины возникали из водной глади подобно плавникам гигантских акул — все безрезультатно. Страшное предположение переросло в леденящую уверенность: Крис погиб, и погиб из-за нее. Ведь говорили же ей: «Есть только один человек…» Человек всегда один.

Карина бессильно опустилась на песок. Ворона, все это время следовавшая на некотором отдалении, теперь подошла ближе и задумчиво произнесла:

— Все-таки стр-р-ранно, почему водные обезьяны никогда не возвращаются обр-р-ратно. Кар-р! Кар-р! Кар-р!

— Обратно, это куда? — спросила Карина, с болезненной гримасой потирая виски.

Вопрос произвел неизгладимое впечатление на птицу. Ворона издала гортанный вопль и принялась кружить над Кариной, беспорядочно шлепая крыльями. Наконец опустившись, она осторожно спросила:

— Вы что, понимаете речь?

Карина хмыкнула — это уже было слишком!

— Это я хотела спросить — вы что, умеете разговаривать?

Ворона молчала, но в ее черных глазах-бусинах разгорался восторг:

— Это превосходит мои самые р-р-радужные ожидания! Подумать только — найти экземпляр-р-р-р говор-р-р-рящей водной обезьяны!