Александра Герасимова - Наследники Раскола

— «Однажды преподобный Маг Синей захотел нарисовать портреты всех жителей мира, — читал Кристофер. — У него было много учеников, а у тех учеников тоже были ученики, у которых, в свою очередь, были свои. И вот собрал он их всех и говорит:

— Разделим мир на равные части, и пусть каждый выберет себе уголок по душе и пойдет туда с холстами и красками-. Через три года соберемся здесь и посмотрим, что получилось.

Отправились художники по всему миру. И три года без устали рисовали стариков и детей, женщин и мужчин, купцов и бедняков, ученых и актеров.

А потом в назначенный день явились к магу. Глядят, а лица у всех одинаковые нарисованы. Только в разных одеждах и разного пола, возраста, состояния здоровья.

Спрашивает Синей:

— Как же так получилось? Или вы далеко не ходили?

Отвечают ему художники:

— Нет, Великий Маг и Волшебник, Преподобный Синей, были мы во всех уголках нашего прекрасного мира. И казалось нам, что встречаем мы новых людей и рисовали мы их. Но мир наш так гармоничен, что все мы похожи на Единого.

И сказал Синей:

— Рисуйте и дальше. И как только увидите человека, не похожего на остальных, сразу дайте мне знать. Ибо это будет знак, что мир наш в опасности.

Много лет рисовали художники жителей мира, и все портреты по-прежнему выходили у них одинаковыми. И перестали они ходить по горам и долам, и создавали работы в своих мастерских. Тяжело заболел Синей и даже преподобный Эсвер не мог его вылечить. И решил тогда Маг созвать своих дорогих учеников и учеников тех учеников и их учеников для последних указаний. Собрались они в его прекрасных покоях. А Синей посмотрел на всех и заплакал:

— Горе нам! Случилось самое страшное! Вы сами на свои портреты уже не похожи. Пропустили мы конец нашего мира…

И бросились тогда художники рисовать людей. И не один потрет не выходил у них одинаковым. У кого нос крючковатый, у кого — прямой, у кого — приплюснутый; у кого волосы вьются, у кого — прямо стелятся, у кого — вообще на растут.

И явился именно в тот год на землю сын Божий Ильвелин…»

На этом месте Крис остановился. Малыши стали просить продолжения. Но эсверец сказал, что завтра это сделает Марта, а сейчас пора спать, и дети, на удивление, легко с ним согласились. Зазевали, заворочились, поудобнее устраиваясь в своих кроватках. Пожелав каждому спокойной ночи, Крис и Марта вышли из детской.

Они шли молча. Потом Крис сказал:

— Марта простите, я должен уехать, чтобы спасти отца и королевство…

— Вам нельзя уезжать просто так. Пойдемте со мной, — Марта сделала знак следовать за ней.

Они поднялись на пятый этаж. Здесь княжна отперла дверь в стене, перегораживающей коридор на две части. Пройдя до конца, Марта открыла еще одну дверь, ведущую в Западную башню. Было видно, что она идет привычной дорогой и совершает привычные манипуляции. В ее руках оказалась зажженная свеча. Скоро девушка отперла еще одну дверь — в неверном свете заблестело оружие.

Княжна двинулась вдоль стены, зажигая новые и новые светильники. Крис понял, что это самое сердце Грет-Лоттского замка. Прямо перед ним на стене висел княжеский герб. Он был разделен на две половины, белую и зеленую, по которым уже зеленым и белым было выведено два женских профиля. Через герб проходила граница, от которой стены были выкрашены все в те же локальные цвета. На зеленой части было развешено оружие, предназначавшееся Грете, на белой — Лотте.

— Кристофер, возьмите отсюда все, что вам необходимо.

Ни к чему не прикасаясь, принц стал разглядывать музейные ценности: великолепные мечи с богатой инкрустацией, щиты из панцирей вымерших животных, кольчуги, выполненные давно забытым плетением.

— Выбирайте!

Крис покачал головой:

— Марта, я не смею воспользоваться вашим щедрым предложением.

— Почему? — княжна в упор смотрела на опального принца.

— Как можно разрушить это место! Я представляю, что оно значит для всех потомков Греты и Лотты…

— Я и мой отец — их единственные потомки…

— Но ваш отец ничего не взял отсюда, когда уходил на войну, — мягко возразил Крис.

— Оружие нужно для того, чтобы сражаться. Книги для того, чтобы читать. Картины для того, чтобы любоваться ими. А то это как Синейская Галерея Искусств, которую никто не видел!

Крис не двигался, и тогда девушка сама за него стала все выбирать.

— Возьмите это! — девушка указала на щит из панциря древней черепахи, который был самым прочным и падежным щитом на Свете.

— А вот меч! — теперь Марта была уже у другой стены и снимала великолепный двуручный меч. — Возьмите его!

Девушка по свойски протянула меч принцу. Он встал на колени и склонил голову. Марта занервничала, но торжественный ритуал был начат. И княжна положила острие меча на плечо молодому человеку:

— Вручаю тебе, Кристофер Ив, принц Эсверский этот меч. Да послужит он в твоих руках делам Справедливости и Добра! Да будет сопутствовать тебе удача!

Крис отвечал:

— Клянусь быть достойным оказанной мне чести! И да будут все мои благие дела посвящены той, что спасла мне жизнь и вручила этот меч!

Марта сама выбрала кольчугу, латы, кинжалы — всякий раз угадывая то, что, действительно, больше всего нравилось Крису.

— Как только выручу отца, я вернусь к вам… — сказал Кристофер

Губы Марты дрогнули горькой усмешкой:

— Все, кто уезжают из Грет-Лоттского замка, никогда не возвращаются…

— Но я уже один раз возвращался.

Принц смотрел на Марту с нескрываемой любовью. Ему хотелось так много сказать ей. Но княжна смотрела куда-то в сторону и была бесконечно далека, хотя и стояла в двух шагах.

Молодые люди перенесли обмундирование в комнату к Крису. Но это была и комната Пьера. Волна грусти накрыла девушку с головой. Она скомкано попрощалась и ушла к себе.

Из записок княжны Марты:

«…И все-таки с этим надо как-то жить. Надо смириться с тем, что мы никогда не будем вместе. Надо принять тот факт, что неизменно будут какие-то напоминания, которые будут ввергать в тоску. Кто-нибудь что-нибудь скажет… Какая-нибудь вещь неожиданно попадется на глаза… От этого нет избавления. Но мне будет проще, если я признаю за собой право на грусть. Все нормально… Все естественно… Это болезнь… Побольше сладкого и сна…»

На следующее утро Крис уехал. Поглядывая на вышедших провожать грет-лоттцев, Марта невольно думала: «Кто следующий?» Про себя она точно решила, что останется здесь навсегда. Ее предназначение было в том, чтобы всем в ее замке было хорошо.

Первым делом Марта пошла к Эсмиральде. Княжна застала уборщицу в каморке между третьим и четвертым этажами.

— Можно? — постучалась девушка в приотворенную дверь.