Трэйси Хикмэн - Таинственный воин

Я переглатываю.

— Что ж, сегодня она хотя бы молчит. Я никак не могу решить, прекрасен ее голос или мучителен.

— Возможно, ей просто нечего сказать, — говорит Маддок. — Но даже когда она молчит, она удивительно красива, правда?

— Да, — осторожно соглашаюсь я, внезапно вспомнив, что мне хотелось сказать безумцу. — Она еще красивее Pea .

Маддок грустно смотрит на меня и отворачивается.

— Нет... Красивее Pea нет никого.

— Pea пытается помочь тебе, Маддок, — говорю я ровным, спокойным голосом.

Маддок тяжко вздыхает, на его лице написано страдание.

— Я думал, если кто и способен понять, так это ты. Она потеряна для меня! Я вижу ее призрак и знаю, что потерял.

— Она пытается выяснить, что происходит, — говорю я, но вижу, что Маддок мне не верит.

Я должен как-то до него достучаться, попытаться ему помочь. Возможно, я пытаюсь помочь самому себе, поэтому делаю еще одну попытку:

— Я тоже пытаюсь это выяснить. Помоги мне, как помог бы Pea .

— Моя милая Pea , — вздыхает Маддок. — В мире нет никого прекрасней. Как я по ней скучаю!

Голоса в глубине моего сознания становятся все настойчивее. Боль нарастает и превращается в шум, который накатывает на меня, окружает со всех сторон...

(«Книга Галена» из «Бронзовых кантиклей», том IV, манускрипт 1, лист 8)

— Гален! Гален, очнись!

Гален открыл глаза и застонал. Он чувствовал, как покачивается плетеная клетка, притороченная к спине размеренно шагающего торуска.

— Мы снова в клетках.

— Верно, — желчно подтвердила Pea, выпрямляясь. — Хотя некоторые умудрились зайти в клетку, не получив сперва дубинкой по голове. Как ты себя чувствуешь?

Гален осторожно ощупал затылок и сразу обнаружил большую шишку; оставалось лишь надеяться, что на самом деле все обстоит не так уж и плохо. На его пальцах остались следы крови.

— Голова все еще на месте. А жаль — будь это не так, она бы не болела.

— По крайней мере, ты еще с нами, — ответила Pea, присаживаясь на корточки.

Гален лежал в углу — должно быть, там, куда его бросили монахи. Он попытался подняться, но боль заставила его вновь опуститься на пол. Он огляделся по сторонам.

Теперь в клетке было больше людей, чем раньше, в Каменном Порту. Кое-кто снова бился в истерическом припадке, другие раскачивались взад-вперед. Одна девушка старательно рвала на себе одежду, что-то напевая вполголоса. За переплетением решеток Гален увидел холмистые степи, проплывающие мимо бодро вышагивающих торусков. Он все еще чувствовал запах моря, но этот запах уже начали вытеснять ароматы земли и солнца.

Утро еще не кончилось, и, взглянув на солнце, Гален решил, что караван движется на юг или на юго-запад. Он не видел ни начала, ни конца цепочки торусков, шагавших по натоптанной тропе, и даже представить не мог, что ожидает его в конце дороги.

— Да, я тут, с вами, — сказал он, глядя на Pea, — хотя понятия не имею, где это — «тут».

Pea пожала плечами.

— Когда караван двигался через город, я прочитала кое-какие вывески. Мы причалили в местечке под названием Феран — думаю, где-то на северном берегу Хрунарда. Ты когда-нибудь про него слышал?

— Нет. — Гален осторожно покачал головой, стараясь не усугубить и без того резкую боль. — То есть я слышал про Хрунард, но...

— Понятно, — устало улыбнулась Pea. — Мы все знаем про империю Васски. Мы все сидели в храмах и зачарованно слушали легенды о той далекой земле. Она казалась нам такой же нереальной, как наши сны или ночные кошмары.

— А вот теперь, — вздохнул Гален, — мы очутились в этой стране снов.

— Или кошмаров.

— Скорее кошмаров, — согласился Гален.

Pea придвинулась ближе.

— Ты видишь сны, Гален из Бенина?

Он быстро взглянул на нее.

— Да, Гален, мне надо это знать. — Pea говорила тихо, но требовательно и настойчиво. — У тебя бывают кошмары?

— Иногда. Но они бывают у всех!

— Да, но то особенные кошмары, так ведь, Гален? Особенные сны? — В глазах Pea светилось отчаяние. — Ты попадаешь в места, которые не узнаешь и не можешь узнать. Видишь то, чего никогда не видал прежде. Иногда во сне встречаешься с некими людьми и разговариваешь с ними.

— Да... Нет...

— Скажи, а сегодня тебе что-нибудь снилось? — Pea придвинулась еще ближе, не сводя с него глаз. — После того как ты рванулся прочь, а монах швырнул тебя на палубу, ты что-нибудь видел?

— Да. — Галену показалось, что его голос прозвучал очень глухо.

— Ты кого-нибудь встретил в том видении?

— Пожалуйста, оставь меня в покое, — взмолился Гален, дрожа.

— Не оставлю. Просто скажи мне. — Pea говорила тихо, но отступаться не собиралась. — Я пытаюсь тебе помочь. Во всем этом есть какая-то загадка, и мне кажется, я смогу тебе помочь, если ты поможешь мне. Скажи, ты с кем-нибудь говорил во сне?

— Да.

— С кем?

— С Маддоком... с твоим мужем.

— И что он тебе сказал?

— Сказал? Это был просто сон...

— Разумеется, но все-таки — что он тебе сказал?

— Он сказал... сказал, что рад меня видеть.

— А ты что ответил?

— А? Ты что, спятила?

— Я здесь именно поэтому, — улыбнулась Pea, но голос ее звучал по-прежнему напряженно. — Окажи сумасшедшей любезность. Скажи — что ты ему ответил?

— Я не... Я ответил, что пытаюсь выяснить, что с нами происходит, точно так же, как это пытаешься выяснить ты.

Pea задумчиво отвела взгляд.

— И что он ответил?

— Что скучает по тебе... Что ты красивее...

— Крылатой женщины?

Гален моргнул. У него сдавило в груди, на мгновение стало трудно дышать.

— Что? Откуда... Откуда ты знаешь, о чем мы с ним говорили? Откуда знаешь о...

— О крылатой женщине? Темнокожей, с двумя синими прядями в белых волосах?

— Клянусь Когтем, да! — удивленно воскликнул Гален.

— Маддок, — довольно отозвалась Pea. — Это он мне рассказал.

— Да ну?

— Он удивился, когда ты там появился, верно? Он тоже стал видеть крылатую женщину, но только с тех пор, как встретился с тобой. Вы оба были на палубе корабля. Крылатая женщина летала над вами.

— Да, — сказал Гален. — Она парила среди такелажа. И Маддок действительно сказал, что ты красивее ее.

Pea слегка покраснела.

— Спасибо. Я... я рада, что он так думает.

Гален оглянулся на Маддока. Тот стоял, слегка покачиваясь, уставившись перед собой, и мурлыкал себе под нос.

— Он и правда тебя любит.

— Да, я тоже так считаю, — кивнула Pea, ее мысли явно уже унеслись куда-то далеко.

Потом она встряхнулась.

— Ты видел монаха в накинутом на голову капюшоне?

— Что?

— Во сне. Маддок сказал, что видел во сне стоявшего за твоей спиной монаха в капюшоне. Ты и вправду его видел?