Виктор Ночкин - Красотки и оборотни

— Чего?

— Видишь вон башня? Левее гляди теперь.

— Дымок, что ли? — первым заметил Томен.

— Дымок… Гробокопатели, чтоб им сдохнуть. Сокровища ищут. Золото эльфов, Гангмар их забери…

— Думаешь, ваши? — предположил шкипер. — Ливдинские?

— Не-е, приезжие… Наши уже давно сгинули, кто туда отправился. Но все новых Гангмар несет. Все же есть что-то в этих развалинах. Эльфа его светлость в Ливде прикончил, а люди здесь пропадают. Живым из Семи Башен мало кто возвращается, факт, — сержант зябко поежился, хотя денек выдался теплый, — взял бы ты шкипер, мористее, что ли…

Лотрик внимательно поглядел на пассажира — не шутит ли? И, к удивлению Томена, потянул рулевое весло, направляя барку правее — подальше от гиблых руин…

В ливдинском порту Томена удивило сочетание лихорадочной суеты и общего впечатления заброшенности и разорения. Пристань и портовые строения были грязными, неухоженными — так, как будто их нарочно привели в такой убогий вид. Словно здешние моряки и портовая команда специально ломали и корежили сооружения порта, корабли, а заодно и засоряли воду в гавани. Бреши в стенах никто и не думал латать, облупленную краску не обновляли много лет, поверхность бухты покрывал густой слой отбросов и плавучего сора. И вонь стояла вполне соответствующая. Такая запущенная гавань просто обязана была оказаться обезлюдевшей — но тем не менее повсюду кипела работа. Несколько полуголых мастеров, потея, почесываясь и переругиваясь, смолили днище большого баркаса, поодаль толстый сержант в измызганном красно-желтом имперском плаще гонял среди поломанных ящиков и пустых бочек десятка полтора солдат — таких же оборванных и грязных, как и командир. Еще дальше на якоре стояла галера, увитая канатами и обвешанная мостками, — вероятно, загорелые моряки, снующие, словно пауки, среди натянутых снастей, готовились красить облезлые борта судна.

Лысый ливдинский сержант кивнул в сторону галеры с явным удовлетворением:

— Глядите-ка, его светлость граф Эрствин имперских лодырей как расшевелил… Суетятся…

Тем временем «Одада» ткнулась бортом в пристань, матросы, спрыгнув на мостки, принялись крепить концы, подтягивая барку к причалу. Щекастый сержант, гонявший имперских солдат по порту, позволил своей оборванной команде передохнуть и подошел к сходням. Стражника он узнал и поприветствовал, по мнению Томена, довольно невежливо:

— А, Лысый… Все разъезжаешь?..

Томен подумал, что с назначением в Ливду графа вражда между прежней городской стражей и имперскими солдатами явно не уменьшилась.

— Привет, Пузан, — в той же развязной манере ответил Коль, — а ты все из своих лоботрясов стараешься солдат сделать?.. Ну, что тут у вас? Грабят по-прежнему?

— Грабят, — кивнул толстяк, — а как же? Пока за порядком герои вроде тебя присматривают — чего ж не грабить?

— Посмотрел бы я, как ты, Сало, справился… — без энтузиазма парировал Лысый, — ничего, всех поймаю, вот увидишь.

— Гилфинг в помощь, хотя я это уже давно слышу, — имперец тоже не горел желанием продолжать подъелдыкивать стражника, — груз на борту есть?

— Есть груз, — ответил Лотрик, выступай вперед, — сейчас в контору зайду, отмечусь.

— Давай быстрее, — буркнул Коль, — если хочешь с нами к его светлости на прием попасть.

— О, — Лотрик оживился, — а можно?

— Быстрее давай, говорю, — хмуро повторил стражник. — Вообще-то тебе там делать нечего… Но ежели ты вроде как с нами, то я тебя проведу. Хочешь, небось, на нашего графа поглядеть?

— А то!

— Ну вот и поглядишь. Только помалкивай там, не разевай пасть… А то знаю я тебя, хайло бездонное…

Имперский сержант слушал совершенно безучастно. Убедившись, что Лотрик направляется в портовую таможню, толстяк пожал плечами и побрел к своим солдатам… Те хмуро поглядывали на приближающееся начальство, ожидая возобновления муштры…

Сходя с «Одады», Томен надвинул пониже капюшон плаща, колдуну не хотелось, чтобы его внешность запомнилась кому-либо из ливдинцев. Во время плавания у молодого мага было время поразмыслить, и он составил некий план расследования преступлений неуловимой банды. Этот план подразумевал трюки с переодеванием, изменением внешности и подобными занятными приключениями.

У Великолепного был богатый опыт ношения капюшона — его ученичество закончилось совсем недавно, и колдун не потерял навыков обращения с этой деталью туалета. Всем известно, что юноша, обладающий магическим даром, поступая в обучение к практикующему колдуну, должен отказаться от всего, что связывало его с прежней жизнью, в том числе и от собственной внешности. Кстати, не исключалось, что, пройдя ученичество, чародей изменится настолько, что его не смогут узнать прежние знакомцы. Традиция подразумевала ношение в течение всего срока ученичества пресловутого капюшона. У ученика не может быть собственного лица, потому что он уже не простой обыватель, но еще и не колдун. Он только ищет путь, ищет новое лицо… Томен был уверен, что почти не изменился за годы ученичества, но, став полноправным магом, заметил, что отношение к нему в родной Мирене изменилось. На первый взгляд он оставался для земляков прежним мальцом Томеном… но в интонации миренцев, когда они заговаривали с ним, молодому магу чудилось что-то незнакомое. Не страх, не, Гилфинг помилуй, почтение — скорее отстраненная холодная осторожность…

По дороге в Большой Дом, как именовали ливдинцы резиденцию правителя города, маг старательно вертел головой, смотрел и слушал. Огромный город поразил его неустроенностью, грязью на улицах, а также обилием всевозможных попрошаек и нищих, а также странствующих проповедников, выглядящих немногим лучше нищих и попрошаек. Обилие религиозных фанатиков, впрочем, было объяснимо — город недавно пережил совершенно удивительное приключение с чудесным явлением восставшего из Мрака легендарного князя эльфов и с последующим — не менее чудесным — убиением этого призрака прошлого.

А Большой Дом оказался в самом деле впечатляющим сооружением. Служившее первоначально городской цитаделью, возведенное на фундаменте разрушенной Белой Башни эльфийских князей, сооружение давно переросло прежние размеры и теперь представляло собой мрачную громаду, причем занимаемая им площадь была, пожалуй, не меньше, чем четверть всей Мирены. Да, впечатляет… Естественно, что в городах с такими зданиями и преступность соответствующая. Пекондору Великолепному приходилось заниматься расследованием преступлений и дома, но какие уголовники в крошечной Мирене? Правда, была еще пара занятных приключений в замках и деревнях по соседству с родным городком Томена… Но это все мелочи, мелочи…