Виктор Ночкин - Красотки и оборотни

— Ну, чего стоишь-то как пень, не рад, что ли, гостям? — услышал он вдруг хрипловатый Наткин голос.

— Ты как здесь оказалась? — изумленно спросил Томен.

— Да вот мимо шла, дай, думаю, загляну, — лукаво улыбаясь, пропела она. — Гостинец тебе принесла. А то все в трудах ты, не отдыхаешь. Умаялся, поди?

Натка прошла к столу, где уже возвышалась над мисками большая бутыль браги, и налила Томену полный стакан.

— Никак захворал ты? Лица на тебе нет. Вот выпей немного, так сразу полегчает.

Колдун сел за стол и залпом выпил. Брага действительно была отличной, но только больно уж забористой. У Томена сразу закружилась голова. Натка тем временем присела рядом, и ее большая упругая грудь как бы невзначай коснулась рукава чародея.

— Ну что, хороша моя бражка? — прошептала Натка, положив голову на плечо колдуну и заглядывая снизу ему в глаза.

Томен хотел было что-то ответить, но вместо этого вдруг порывисто обнял женщину и жадно притянул к себе. Губы их слились в долгом поцелуе.

Внезапно Натка вырвалась из объятий и, подбежав к окну, прислушалась.

— Эй, слышишь, там как будто скребется кто-то под дверью, а ну, погляди!

Томен открыл ставни и выглянул в окно. На крыльце, переминаясь с ноги на ногу, стояла Юта. Колдун тяжело вздохнул и направился навстречу незваной гостье. А та, не дожидаясь приглашения, уверенно вошла в дом и с любопытством оглядела незатейливое убранство комнаты.

— Тебе чего надо? А ну давай, вали отсюда, — как коршун, налетела на нее Натка.

— Колдун нужен, отцу совсем плохо стало, — опустив глаза, проговорила Юта. Потом внимательно посмотрела на Томена и тихо добавила: — А я боялась, что вы тоже захвораете… Отец говорил, раз вы вместе тогда на оборотня охотились…

— Вот что, девочка, я тебе скажу… — начал было Томен.

— А у меня, между прочим, имя есть, Юта, мог бы и запомнить, — обиженно пробурчала девчонка, переходя на «ты».

Томен кивнул головой.

— Знаешь, э… Юта… шла бы ты лучше домой, — смущенно проговорил колдун. — Не было оборотня никакого, выдумки это все. Волка тогда мы убили. Самого обыкновенного волка. Значит, и колдовства никакого нет. Заболел чем-то твой отец. Пускай знахари его и лечат…

Томен умолк. Почему-то закружилась голова и возникло ощущение пустоты в груди… Захотелось еще выпить.

— Чего стоишь, давай уходи, пока цела, — злобно прошипела Натка.

Юта гордо вскинула голову и, не торопясь, вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью.

Натка снова налила Томену полный стакан браги. Тот быстро осушил его и крепко обнял свою подружку.

— Вот, представляешь, какие ужасы творятся! — уже слегка сбивчиво проговорил он. — В общем, не справиться людям без настоящего колдуна. А где в наше время такого найдешь? Приходится мне одному за всех отдуваться. Как охотиться за оборотнем, так сразу ко мне. Бандитов в Ливде изловить — ко мне! Проклятье оборотня снять, опять без меня никак!..

Он вдруг встал и слегка приоткрыл дверь. Прислушался.

— Девчонка-то, похоже, не ушла. Зачем-то в погреб спускаться стала, — озадаченно проговорил он, — заблудилась, что ли?

— Эй, а кто это здесь стучит? — вдруг неожиданно забеспокоилась Натка.

Действительно, где-то внизу раздавалось негромкое, но вполне отчетливое постукивание.

— И запах такой противный, — наморщила нос Натка.

Колдун быстро вышел, заглянул в погреб и увидел там Юту, которая отыскала несколько больших головок чеснока и теперь зачем-то старательно толкла их в большой деревянной ступке.

— Ты того… чего делаешь? — изумленно воскликнул Томен.

Девчонка ничего не ответила, а, прихватив ступку с чесноком, с невозмутимым видом прошла мимо мага и вернулась в комнату. Дальше стало происходить нечто совсем уж невероятное. Юта, схватив пригоршню толченого чеснока, вдруг запустила им прямо в Наткины рыжие кудри. Та с визгом отпрянула назад. Томен, застыв от изумления, с ужасом смотрел, как Юта кидает в Натку толченый чеснок.

— Боишься оборотней, так намажься чесночком… Боишься оборотней, так намажься чесночком, — при этом быстро приговаривала она, норовя попасть в роскошные кудри Натки.

Та же в ответ с криком «Ах ты, мерзавка!» швыряла в Юту всем, что только не попадалось ей под руку.

Опомнился Томен, когда Натка, швырнув напоследок бутыль с остатками браги, с громким визгом выбежала на улицу. А Юта, вся перепачканная с ног до головы, но почему-то страшно довольная, сразу притихла и робко присела на краешек скамьи.

— Я же как лучше хотела, ну, чтобы оборотень на Натку не напал. Она же у кладбища живет, сама говорила, что всякой нечисти боится. А та не поняла, кидаться начала… Ты не сердись на меня, пожалуйста, ладно?

Колдун растерянно смотрел на нее, не зная, что ответить.

— Ну, чего молчишь-то, как баран, язык, что ли, проглотил? — вдруг неожиданно рассердившись, воскликнула Юта. — Не могу же я в таком виде прийти домой. Показал бы хоть, где у тебя помыться можно.

— Да там, в сенях, — махнул рукою Томен и тяжело опустился на кровать.

Он вдруг почувствовал какую-то странную тупую боль во всем теле. Во рту пересохло. На губах появился отвратительный горьковатый вкус.

«Погоди, придет время. Оборотень и до тебя еще доберется», — сразу же вспомнились ему слова старосты.

Но не успел Томен подумать, что бы это все могло значить, как его мысли прервал сердитый голос Юты.

— Я спросила, где у тебя можно помыться? — недовольно пробурчала она.

— Да я же ответил, что в сенях.

— Слышала уже, небось, не глухая. А у тебя в сенях, между прочим, дверь не запирается.

— Ну и что?

— А то, что, как только я разденусь, ты войдешь.

— Отстань, не войду.

— Обещай, что не войдешь!

— Обещаю.

Юта немного помолчала, о чем-то сосредоточенно размышляя.

— И подглядывать тоже не будешь? — строго спросила она.

— Было бы на что смотреть, — пробурчал Томен.

Но Юта его, кажется, не слышала. Или только сделала вид, что не услышала.

Колдун вытер с лица внезапно выступивший холодный пот и попытался собраться с мыслями. Но вскоре до него снова донесся звонкий девичий голосок:

— Эй, а где у тебя тут полотенце?

— Да в самом углу висит, на крючке, — ответил Томен, наивно надеясь на этом закончить разговор.

Однако не тут-то было!

— Ну, если ты это называешь полотенцем… Мы, конечно, в деревне живем, колдовству и прочим премудростям не обучены. Но у нас в избе половые тряпки и то гораздо чище. А что, Натка не может тебе постирать? — И, не дождавшись ответа, вдруг жалобно добавила: — Принеси мне, пожалуйста, чистое полотенце. А то я замерзла совсем, а такой грязной тряпкой вытираться не могу.

Томен тяжело вздохнул и, порывшись в Руткином сундуке, нашел кусок полотна. Не то чтобы, конечно, очень чистый, но явно поприличней висевшего в сенях полотенца, действительно не стиранного бог весть с каких времен. Однако отдать его Юте он так и не успел. Стоило только Томену слегка приоткрыть дверь, ведущую в сени, как тут же ему в лицо плеснули целый ушат холодной мыльной воды. И на какой-то момент он вообще перестал что-либо видеть.