Дэвид Кек - Небесное Око

Впереди ехал пышущий яростью Ламорик, казавшийся необузданным и диким, таким же как Радомор.

— Времени нет. Не успеем, — бубнил себе под нос Гутред.

Дьюранд растер руками лицо и оглядел процессию. Он видел спины скакавших впереди рыцарей. Берхарда мотало из стороны в сторону — одноглазый рыцарь уснул в седле. Сэр Эйгрин, чтобы не пропустить время молитвы, поглядывал на солнечные часы, сделанные в форме подвески. Кто-то из воинов точил огромные мечи, обращаясь с ними с такой легкостью, будто в их руках были кинжалы, кто-то — возился с упряжью. Из телеги время от времени доносились стоны Бейдена. Процессия ехала в гробовом молчании. Все понимали — им никак не успеть к началу турнира в Хайэйшес, как бы этого ни хотел Ламорик.

Придорожные деревеньки был пусты, до всадников доносился лишь лай собак, да плач детей. Кортеж провожали десятки глаз, сверкавших из-за окон. Всадники скакали вперед.

Незадолго до первых сумерек сгустился туман, сжавший мир до размеров маленького клочка земли. На севере все так же тянулось пустоземье. Холмы исчезли из виду, мгла, окутавшая равнину, таила угрозу. К северу лежало герцогство Гесперанд, также носившее название Утраченного герцогства, — место обитания призраков и злых духов. Пару раз у дороги возникали силуэты домов, Дьюранд слышал, как люди с хлопаньем затворяют двери. Во мгле могли бродить чернецы, демоны и сам Сатана.

Дорога свернула, и отряд выехал в долину. На расстоянии примерно одной лиги от них на холме возвышался замок, а у основания холма пристроилась небольшая деревушка. В замке их мог ждать теплый ночлег и горячая пища.

— Глядите, — Берхард показал рукой вдаль, туда, где у самой границы долины чернело нечто, погруженное в туман.

Что это? Может быть, лес?

— Там Гесперанд, — молвил Берхард.

Конзар прорычал приказ и отряд остановился.

— Я хочу знать, много ли мы проехали и сколько нам осталось дней пути. Мы отправимся в замок и все узнаем.

По рядам пронесся ропот одобрения.

— Гутред, возьми с собой пару ребят и езжай вперед, чтобы оповестить хозяев о нашем прибытии.

Дьюранд был готов на любое, даже на самое тяжелое и опасное задание. Он вызвался поехать вместе с пожилым оруженосцем.

В компании Гутреда и его нескольких помощников Дьюранд направился в сторону замка. В деревне, несмотря на довольно ранний час, не было видно ни единого человека. У въезда в деревню они резко остановились, распугав стадо свиней. Улицы были тихи и пустынны. Лошади жалобно заржали, и Гутред сложил ладони в знак Небесного Ока.

Кони тронулись с места, и теперь всадники ехали мимо деревенских домов, окна которых были закрыты ставнями. Серая твердыня замка нависала над затихшей деревней.

— Не нравится мне все это, — буркнул Гутред, и путники спешились, оглядываясь по сторонам в поисках жителей.

Как только Дьюранд спрыгнул на землю, с лязгом и грохотом опустился подъемный мост замка. Дьюранд едва успел выхватить из ножен меч, как из замка вылетел всадник. Он пустил своего коня в галоп вниз по склону холма, направляясь прямо к Дьюранду. Времени отскочить в сторону не было. Всадник поудобнее перехватил щит и копье. Оруженосцы брызнули в придорожные канавы, а Дьюранд замер на месте, ожидая неминуемой гибели. Скрипнув зубами, он сжал рукоять меча. Неожиданно всадник осадил скакуна, остановившись буквально в дюйме от клинка Дьюранда.

— Вы пришли с оружием в земли герцога Аильнора Ирлакского. Кто вы такие? — прорычал вислоусый безумец, вытаращив глаза.

Копье был нацелено прямо на Дьюранда, поэтому он счел за лучшее ответить:

— Сир, мы всего лишь путники. Мы никоим образом не желали нанести герцогу вред. Меня зовут Дьюранд.

— Вы ищете ночлега?

— Сир, я всего лишь оруженосец. Моего капитана зовут сэр Конзар, — произнес Дьюранд, помня о запрете разглашать подлинное имя того, кто скрывался под прозвищем Красного Рыцаря. — Наш отряд остановился невдалеке от деревни. Мы держим путь в Монервей.

— Меня зовут Беорник, управляющий крепостью и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Вам лучше войти в замок.

Дьюранд кивнул и, не сводя глаз с бесноватого управляющего, произнес:

— Я позову остальных.

В трапезной стояла тишина, прерываемая лишь звуками шагов. Забытая метла лежала на ворохе сена. Стол был уставлен пивными кружками.

— Сэр Беорник, — произнес Конзар. — В вашей деревне очень тихо.

Рыцарь кивнул, вперив остановившийся взгляд в стол, вокруг которого столпились люди.

— Все ушли.

Конзар раскрыл было рот, но его опередил Берхард.

— Что значит "ушли"?

— Все это началось прошлым вечером.

— Что "это"?

— Пришло известие о том, что герцог Аильнор лишил своего сына наследства в пользу внука. На этом настояли наши мудрые женщины.

Дьюранд замер. Герцог лишил наследства собственного сына? Значит, преданные герцогу люди оказались крепче, чем Дьюранд полагал.

— Прости, рыцарь, но я не понимаю тебя.

— Два дня назад был созван совет, — кивнул Беорник. — Поднялась буря, словно наступил конец времен. Все, как и предсказывали мудрые женщины.

— Прошу меня извинить, сэр Беорник, но…

— Год назад, — хрипло продолжил Беорник, словно не слыша, что к нему обращаются, — как раз на Изломе Зимы мы были на ночной службе в святилище. Наступила полночь. Когда мы вышли наружу, сияла полная луна, словно Око Небес обратилось в лед. И когда мы вышли во двор, в сиянии снега мы увидели… увидели деревню. У стен святилища стояли нагие жители, взрослые и дети, стояли и взирали на нас. Нагие, а тела их были белыми. Белыми как снег.

Люди, столпившиеся в трапезной, содрогнулись.

— Это были жители Ирдана, нашей деревни. Среди них был мой управляющий, три его дочки… Там были все… Все — понимаете? Каждый нашел в толпе самого себя, стоящего нагим на снегу под ярким светом луны. Казалось, они тянутся к нам. Хотят что-то сказать. Потом луну затянули тучи, и видение исчезло. Те, кто стоял поближе к ограде, кое-что услышал. Шепот. Тихий шепот: "Пройдет год, и мы снова встретимся. Лицом к лицу". Мудрые женщины обо всем знали. Знали, что все начнется с вестей из Ферангора.

— Властитель Небесный, — выдавил из себя Ламорик. — Эйгрин, ты хоть что-нибудь понял?

— Сложно сказать. Излом Зимы — межвременье, точно такое же, как и полночь. Именно тогда нам ниспосылаются знамения. К тому же, не будем забывать, — Гесперанд совсем близко.

— Я слышал, что надо быть совершенным безумцем, чтобы на Изломе Зимы ходить на кладбище, — кивнул Берхард, окидывая взглядом единственного глаза сероватые бойницы, через которые с запада, со стороны Гесперанда, в трапезную попадал свет закатного солнца.

— Я не мог пойти вместе со всеми, — прошептал Беорник.