Дэвид Кек - Небесное Око

— И куда же они отправились? — подался вперед Конзар.

— Они увидели, что начало уже положено. Род старого короля оборвется в Ирлаке.

— Куда ушли жители? — повторил вопрос Конзар.

— Мудрые женщины собрали всех и повели в лес.

— В Гесперанд?

— Да.

Дьюранд обмер: жители ушли в проклятые земли, чтобы избежать судьбы, которую им пророчило явленное год назад видение.

— Я не мог последовать за ними. Я управляющий замком и землями Ирдана, принадлежащими его светлости. Я поклялся спасением души исполнять свой долг и хранить верность герцогу. А они ушли в Гесперанд. Они будут пить тамошнюю воду и есть плоды, что произрастают в тех лесах. Они останутся там навеки.

Повисла гробовая тишина, которую первым решился прервать Конзар:

— Гутред, возьми людей. Уведите отсюда сэра Беорника и дайте ему выпить чего-нибудь покрепче. И снимите с него эту чертову кольчугу.

— Что же нам делать? — обхватил руками голову Ламорик.

Конзар что-то пробурчал о мудрых женщинах.

— Как ты думаешь, что происходит? — поинтересовался Ламорик.

— Каждый из нас, после того как ниспосылается знамение, волен действовать так, как захочет. Кто знает, что нас ждет? Я уверен — от судьбы не уйдешь. Мудрым женщинам многое открыто. Они достаточно знают о рождении и смерти.

— Радомор лишен наследства, а моя сестра мертва, — Ламорик сжал кулаки и бросил яростный взгляд на Конзара. — Что же произошло? Что это за место — Ирдан? Мы много проехали?

— Не очень, ваша светлость.

Эйгрин тихо извлек солнечные часы и поместил их на свет:

— Еще не стемнело. Сейчас около восьми, и мы еще можем ехать. Сейчас темнеет рано, но у нас еще есть время, чтобы проскакать с пяток лиг.

Ламорик кивнул. Пора было отправляться в путь.

Гутред оставил вместе с сошедшим с ума управляющим оруженосца по имени Эорман. Остальные же вскочили на лошадей и направились на запад, туда, где их ждали проклятые земли Гесперанда. На душе было неспокойно. Снова опустился туман.

— Ненавижу такую погоду, — поеживаясь, произнес Гутред. Лес приближался, чернея в тумане, словно берег покрытого льдом озера. Дьюранд был уверен, что не он один представил, как жители Ирдана гуськом, один за другим, входят в лесную чащу, чтобы сгинуть в ней навеки.

Несколько часов спустя порывы северного ветра разорвали пелену тумана, и люди увидели, что они уже подъехали к самой границе леса. Вокруг них расстилались проклятые земли Гесперанда. Послышались ругательства. Дьюранд сжал зубы. Ветер завывал в ветвях деревьев.

— Стойте, — отдал команду Конзар. Впрочем, прозвучавший приказ был излишним, поскольку лошади и сами остановились, а некоторые из них даже начали пятится.

Тракт раздваивался. Одна дорога вела в Ферангор и пророчила долгие дни обходного пути. Вторая — была проложена через Гесперандский лес и тянулась прямо к Монервею.

Ламорик пристально смотрел на развилку.

— На юг, — сказал молодой лорд. — Поедем по Ферангорскому тракту.

— Всего лишь лес отделяет нас от Хайэйшес, — промолвил Конзар.

— Насколько он способен замедлить скорость нашего продвижения?

— Это же Гесперанд, — ответил Конзар. — Объездной путь отнимет у нас не один день.

Они опоздают на турнир. Это понимали все. И сейчас Ламорик стоял перед непростым выбором: либо распустить отряд, бросив людей на милость судьбы на дорогах зимнего Эрреста, либо отправляться в путь — уже неважно куда.

— Значит, поедем в обход — просто поскачем быстрее, — решил Ламорик.

— Лорд Морин сказал, что турнир начнется через шесть дней.

— И что же скажешь мне ты, мой верный капитан?

— Нам предстоит проехать шестьдесят лиг, сир. Если мы двинем в обход, на дорогу уйдет несколько дней, а не часов.

— А что если мы бросим подводы и лошадей с грузом?

— Оружие можно взять в аренду. Но лошади измотаны после Сильвемера, и много от них ждать не приходится.

Повисло тягостное молчание. Люди внимательно слушали, ожидая, когда решится их участь.

Ламорик склонился в седле и, наконец, тщательно подбирая слова, начал:

— Сэр Эйгрин, до меня доходили слухи о людях, которым удавалось пересечь Гесперанд, оставшись при этом целыми и невидимыми.

Дьюранду казалось, что перед ним разыгрывается тщательно отрепетированный спектакль. Эйгрин сидел в седле, не отрывая взгляда от леса:

— Да, сир, были такие, которые входили в чащу и выходили из нее в добром здравии. Часть из них по пути ничего особенного не видели — только деревья и развалины. Те, в чьих сердцах тверда вера во Всевышнего…

— Ага, ты останешься в живых, если не притронешься ни к воде, ни к плодам, что растут в этом лесу, — закончил Берхард, поднимаясь в стременах. — Я не хочу оскорбить твои чувства, Эйгрин, но этот лес, если уж и не потусторонний мир, то очень к нему близок. Есть мы, и есть они. Внутри леса надо следовать десяткам, если не сотням правил.

— Верно, — произнес Конзар, всматриваясь в зеленый туннель, который образовывали сплетающиеся над дорогой ветви деревьев. Он повернулся лицом к отряду. — Я знаю о чем говорю. Много лет назад я с ребятами пересек этот лес.

Ламорик медленно кивнул и произнес:

— Я не хочу поворачивать назад.

Молодой лорд повернулся к отряду. Люди еще в Акконеле догадывались, что им предстоит, и в глубине души уже смирились. И все же Ламорик был должен обратиться к отряду с речью.

— Лорд Морин бросил мне вызов. Вы все видели сами. Он обещал, что на турнир приедет главный герольд Эрреста, чтобы стать свидетелем состязания. Судьба дала нам последний шанс, когда мы его уже не ждали. Больше фортуна не будет к нам столь благосклонна, — Ламорик посмотрел на них, задерживая взгляд на каждом члене отряда. — Я вижу в случившемся длань провидения. Нам надо ехать.

Никто не проронил ни слова.

Ламорик, пришпорив коня, первым въехал на лесную тропу. Отряд последовал за ним.

Над отрядом что-то шептало зеленое море листвы, через которое просачивались лучи заходящего солнца. Дьюранд задрал голову и на мгновение ему показалось, что он — утопающий, погружающийся в глубины океанской бездны. Потом это ощущение пропало.

— Держите ушки на макушке, — сдержанно произнес Гутред. — Пока вроде все тихо. Никому не спать, если хотите выбраться из этого леса живыми. Я говорил с браконьерами Гелебора. Они постоянно шастают по этому лесу и остаются невредимыми, потому что относятся к каждому листочку, как к скорпиону.

Во главе кавалькады ехал мрачный сэр Конзар. Меч и щит, которые рыцарь держал наготове, служили для Дьюранда лучшим предупреждением, чем все приказы и команды вместе взятые. И все же лес был зеленым и светлым. Дьюранд начал понимать ирданских крестьян, которые предпочли укрыться в этой чаще, не дожидаясь злого рока, который был готов обрушиться на их деревню. В лесу даже пахло иначе, приятней. В Ирлаке воздух был влажным, пропитанным запахом грязи и мокрой травы. В лесу, казалось, все еще царило лето. В Ирлаке деревья давно уже сбросили листву, здесь же она была зеленой. Но несмотря ни на что, Конзар держал оружие наготове.