Дэвид Кек - Небесное Око

Пока люди в лагере ждали наступления рассвета, жители деревни сбили из досок трибуны, обращенные к лугу. Рыцарям предстояло сражаться там, где недавно носились зайцы, потревоженные брошенным камнем Конзара. Тропинка, по которой прошлым вечером прошла Властительница со своей свитой, разделяла луг на две части: северную и южную, где предстояло встать противникам.

С наступлением рассвета лагерь пришел в движение. Рыцари потягивались, зевая и дрожа, словно мальчишки. Конюхи набрасывали разноцветные попоны на боевых коней. Повсюду носились оруженосцы со щитами и шлемами, забытыми рыцарями. Вскоре весь лагерь высыпал на луг, разделяясь на две колоны: одна направилась к северной части поля, вторая — к южной. Рыцарям хотелось спать. Одному из них сегодня предстояло умереть.

Никто не ворчал на странное правило, согласно которому их заставили бодрствовать всю ночь. Рыцари понимали, что должны сражаться. Дьюранд скользнул к лошади Конзара, намереваясь проверить подхвостник. Приглушенные разговоры неожиданно стихли. Подняв взгляд, Дьюранд увидел всадника в черных доспехах, украшенных серебряной насечкой. Барон Кассонель из Дамарина восседал в высоком боевом седле. Его глаза, обращенные к капитану, смотрели равнодушно, ровным счетом ничего не выражая.

— Сэр Конзар.

— Да.

— С нашей последней встречи прошло немало времени.

Сидящие в седлах воины молча смотрели на двух рыцарей.

— Верно, это было давно.

Кассонель с ног до головы смерил Конзара взглядом.

— Вы снова приехали в Гесперанд? — произнес Конзар. — Спустя семь лет?

— Я не собирался сюда ехать, — ответил барон. — Герцог не любит понапрасну тратить время.

— Полна ли казна герцога Беоранского?

— Доходы с его земель достаточно велики.

— Отлично. Я не желаю ему зла. Теперь у меня тоже есть лорд.

— Красный Рыцарь, — уточнил Кассонель.

— Именно. Красный Рыцарь.

Ламорик коснулся шлема, с издевкой отдав шуточный салют.

— Значит, вас перехватили по дороге.

— У меня не было намерения отправляться на турнир.

— По крайней мере сегодня хотя бы погода радует, — улыбнулся Конзар. — Как в Ферангоре? Не ветрено ли там? Полна ли казна герцога Аильнора? Не скучаете ли вы по старику? Иногда с ним сложно. Герцог вечно в разъездах, иногда уходят годы на то, чтобы его отыскать.

Если Кассонель и был удивлен, он этого никак не показывал. Правда, он бросил быстрый взгляд на Дьюранда, возившегося с подпругами:

— Герцог Ирлакский в добром здравии, сэр Конзар.

— До меня дошли кое-какие слухи. Его сын…

— Герцог в добром здравии. Уверяю вас, скорее всего он даже переживет некоторых из присутствующих здесь.

— Дай Бог, — кивнул Конзар.

— Вы сражаетесь на северной части?

— Именно.

— Что ж, тогда наша следующая встреча не за горами, — произнес Кассонель и поскакал со своим отрядом к южной оконечности поля.

Дьюранд почувствовал, как на его плечо опустилась рука. Подняв голову, он увидел улыбающегося капитана.

— Признаться, беседа мне понравилась, — кивнул Конзар.

Дьюранду стало капельку легче при мысли о том, что хотя бы с капитаном они расстанутся друзьями.

Как только Кассонель со своими воинами занял отведенные им места в ряду конников на противоположной оконечности опутанного туманом поля, на луг упало девять длинных теней, заставивших рыцарей вытянуться в струнку. В повисшей тишине на трибуне оглушительно заиграли трубы. Дьюранд вздрогнул, почувствовав, как от их рева по коже пробежал холодок. Властительница Боуэра и ее свита окинули взглядом хаос развевающихся флажков и храпящих коней и, поднявшись по грубо обструганным доскам ступенек, заняли свои места на трибуне. На трибуне были и другие зрители — путники, сбившиеся с дороги в Гесперанде. Где-то среди них, там, под зелеными навесами, на луг взирала девушка, которую Дьюранд спас у реки, девушка, которую он упустил, даже не спросив ее имени.

Снова заиграли фанфары.

— Властительница Боуэра рада приветствовать благородных рыцарей на празднике в честь Девы Весны.

Несмотря на то, что лошади загораживали обзор, Дьюранду удалось разглядеть воинов в зеленых одеждах, которые несли трубы, вырезанные в виде сказочных существ. Дьюранду показалось, что, несмотря на грозный вид, эти люди скорее всего герольды Властительницы Боуэра. Интересно, кем они были и как оказались в Гесперанде?

Один из герольдов, на грудь которого ниспадала длинная седая борода, выступил вперед и заговорил:

— Чтобы воздать должные почести Деве Весны, ее милость рада предложить всем вольным мужчинам должного возраста, не страшащихся показать свое искусство владения оружием, принять участие в ратной забаве, коя начнется до истечения этого часа, — герольд, сощурившись, упер кулак свободной руки в бок. — И пусть никто не осмелится увильнуть от возможности доказать свою преданность Деве Весны.

Герольд поднял тускло блеснувший серебром горн и провозгласил:

— Когда вы снова услышите зов моей трубы, знайте — это сигнал к началу схватки.

С этими словами герольд коротко поклонился, позволяя собравшимся подготовиться к бою.

— Вы слышали, что он сказал? — крикнул Конзар. — Вот так сюрприз.

Дьюранд поймал себя на том, что пялится на крупы лошадей, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Гесперанд был древним герцогством, и турнир, на котором они оказались, уходил корнями в то далекое прошлое, когда не существовало ни рыцарей, ни оруженосцев. В те стародавние времена были лишь воины. Дьюранд стоял в грязи, одетый в простую рубаху. Ему предстояло сесть на лошадь и сражаться настоящим боевым оружием.

— Я болен, — проворчал Гутред.

Ламорик обернулся в седле, всем своим видом излучая угрозу:

— Сражаться будут все, — приказал он. — Никакие оправдания не принимаются.

— Верно, — кивнул Гутред и заорал. — Все по коням! Будете биться верхом, как будто вас привязали к седлу!

Толпа начала быстро рассасываться. Все мужчины, включая оруженосцев и конюхов, в возрасте от двадцати одного года и старше, невзирая на род и звание, брызнули в стороны.

Дьюранда подхватил бурлящий людской поток. До того как герольд объявил о правилах турнира, он рассчитывал тихонько улизнуть, но теперь он бросился за седлом и доспехами, чтобы быстрее вернуться в строй.

— Шевелитесь, бараны, — ревел Гутред, — а не то будете биться пешими!

Тонко заржала лошадь. Конюх наградил одного из оруженосцев зуботычиной:

— Куда лезешь, болван? Ты что, не видишь? Это конь милорда!

Дьюранд извлек из груды скарба доспехи и щит и подхватил под уздцы коренастую верховую лошадь. Бесспорно, перед ним был не боевой конь, и все же лошадь казалось достаточно крепкой и сильной.