Игорь Ковальчук - Скиталец

Впереди показалась дорога — широкая, прямая, стрелой рассекающая густую траву лугов. Дик приободрился — где дорога, там и придорожные селения, и постоялые дворы для путешественников, и словоохотливые крестьяне, везущие овощи на рынок, и даже большие города. В больших городах о том, кому теперь принадлежат земли, можно будет узнать поточнее.

И на усталой, одуревшей от происходящего лошади по дороге ехать удобнее.

Жеребец добрался до канавы, вырытой вдоль дороги, обнюхал ее и прихватил зубами клок травы. Дик шлепнул его по морде.

— Но-но, неизвестно что в рот тянешь. Тут тебе не родина, где все знакомо. — Он с сочувствием оглядел жеребца. Тот фыркнул и мотнул головой. — Что, проголодался, бедолага?

Конь смотрел на хозяина круглыми темными глазами.

Дик вздохнул и полез во вьюк. Достал торбу и высыпал туда остатки овса. Надел торбу на морду жеребца, тот радостно захрупал.

Дорога, как и везде, не была прямой, как стрела, хотя в первый момент могло показаться именно так. Вскоре из-за поворота появилась крестьянская лошадка, запряженная в телегу, на которой, свесив ноги на сторону, сидел мужичок. Он был настолько похож на любого крестьянина Англии, Франции и даже Сирии, что на миг молодой рыцарь заколебался — не ошибся ли он и действительно ли находится в родном мире Серпианы.

Дик торопливо прочел заклинание, которое должно было помочь ему понимать чужой язык, и стал ждать, пока телега подкатится поближе.

Ждать пришлось довольно долго. Крестьянин никуда не торопился. Он изредка шевелил вожжами, но на лошадку это ие производило никакого впечатления. Она равнодушно мотала головой и едва переступала копытами. Когда телега поравнялась с молодым рыцарем, крестьянин окинул его не менее равнодушным взглядом (чем-то он был похож на собственного конька) и спросил:

— Куда путь держишь, чужестранец?

— Да вот, думал, может, ты подскажешь мне, где тут ближайший трактир.

— Могу показать. — Крестьянин выплюнул изжеванную травинку и показал на край телеги. — Что, твой конек подустал?

— Да.

— Ну так привяжи повод и садись сюда.

Дик отказываться не стал.

Молодой рыцарь быстро узнал от попутчика, что он и в самом деле находится на границе владений двух больших Домов.

— Правда, — бесстрастно сказал крестьянин, — ни от одного, ни от другого рода ничего не осталось. Последнего родственника лорда Мейдаля — Энхима Оимао, сына его племянницы, — убили на дуэли год назад. Впрочем, не лорд и был. Обязанности свои не исполнял. Уже год, как у нас вообще нет лорда.

— И что же будет?

— Да что-нибудь да будет. Говорят, от Дома Живого Изумруда остался какой-то то ли побратим, то ли приемный сын. Все лучше, чем ничего. Только вот где он… Ну найдется — будет лордом.

— А разве какой-нибудь другой лорд не может, к примеру, посадить здесь своего сына? — спросил Дик.

Крестьянин посмотрел на собеседника с удивлением и укором:

— Как же он это сделает? А Совет на что? Ведь сын какого-то чужого лорда по крови ни к тому, ни к другому роду отношения не имеет. У него прав нету. Путник, видно, издалека, раз не знает таких простых вещей.

— Да, я издалека, — внутренне забавляясь, ответил англичанин.

— Ну так если какой-то лорд решит своего сына здесь пристроить, а заодно захватить и земли, то другие лорды сразу спросят: а почему не мы? — и начнут войну. Но Совет-то следит и войне разгореться теперь уж не позволит. Нарушителей будут ждать суровые наказания. Что поделать, закон суров.

— Разумно, — заинтересовался Дик. — А сам Совет не может здесь кого-нибудь посадить?

— Совет первый должен соблюдать закон. Он, наверное, решает, кто больше прав имеет. По всему выходит, что Дом Живого Изумруда.

— Почему именно он?

— Я-то откуда знаю? Я же не ученый человек. Они как-то там решили… ну, может, потому, что оборотни творили месть и ее таки…

— Натворили!

— Во-во. А мне до всего этого дела нет, мне брюкву сажать. Пусть лорды думают, у них головы для того и существуют.

Дик всецело согласился с такой непритязательной позицией, и всю остальную дорогу до постоялого двора они обсуждали крестьянские дела. Оказалось, что жизнь местных землепашцев немногим отличается от жизни соотечественников Дика, разве что порядку в этих землях было больше. Крестьянин рассказал, что налоги, которые взимаются с простолюдинов, строго определены и давным-давно разъяснены. Если случаются какие-нибудь непредвиденные события вроде войны, то опять же все поборы берут строго по закону.

— А хорошему работнику ничего нет дороже, как только чтобы в его дела не лезли. Бери что положено и отваливай — вот что я скажу. Прежде-то — дед рассказывал — у нас было куда меньше порядку, чем надо. Теперь, при Совете, жить можно.

Совет, как понял Дик, держал всех в черном теле. Все платили налоги и соблюдали закон, за неповиновение следовали жестокие кары. Как англичанин понял еще на родине, простым людям куда проще заранее знать, что от них требуется, платить установленные суммы и жить в мире. Непростым, наверное, тоже.

Единственное, что не сразу дошло до его сознания — что это за Совет и откуда он взялся.

— Совет? — переспросил крестьянин и пожал плечами. — А бог его знает. Говорят, что там заседают лорды и главы Домов — из самых могущественных. Глава Дома Живого Изумруда сидел в Совете, лорд Мейдаль — тоже. Ну вот, теперь их кресла пустуют.

— И тот, кто завладеет этими землями, займет сразу два кресла?

— Нет, конечно. — Здравомыслящий пейзанин хмыкнул. — Одну задницу можно пристроить только на одно сиденье. И голос в Совете можно подать только один. Это, бес его побери, только так и может быть.

Молодой рыцарь охотно с ним согласился.

На придорожном постоялом дворе хозяин, вышедший навстречу новому гостю, с недоумением осмотрел золотую монету, которую протянул ему Дик, но плату принял. Общая зала, куда, передав коня слуге, прошел англичанин, оказалась чистой и уютной, столы выскоблены на славу, на окнах висели чистые занавесочки, которые задергивали только в полдень, от солнца.

Пиво здесь было просто потрясающее, хлеб — пышный и вкусный, поросенок — жирный и отлично прожаренный, но и в еде, и в питье ощущался неясный чужой привкус, Трактирщик охотно пересказал постояльцу все местные слухи и согласился ответить на все вопросы, которые, наверное, могли показаться местному жителю донельзя глупыми. К изумлению молодого рыцаря, хозяин постоялого двора прекрасно знал, кто именно предал земле погибших пять лет назад владетелей этих земель.

— Это сделали люди Дома Живого Изумруда. Пять лет назад. Давно уже.

— А где они теперь? — оживился Дик.

— Бог их знает, — довольно безмятежно ответил хозяин. — Где-то прячутся. Или не прячутся. Когда появится новый лорд, назначенный Советом, или кровный родственник Дома Изумруда, они будут служить ему верой и правдой. А если нет, он их переловит и перевешает. А сейчас они держатся неподалеку от метрополии Дома.