Вячеслав Козырев - Как стать героем

Не сумев извести царевну колдовством, Хряк решил: лучший вариант — выдать царевну замуж, чтобы ее увезли как можно дальше от родного дома. Советник искал женихов по всем заморским странам, рассчитывая следом за Василисой отправить и Берендея, а самому остаться наместником. А там и до трона рукой подать. Поэтому его просто корежило, когда он видел, с какой легкостью царевна расправлялась с претендентами на ее руку и сердце.

Василиса, выбежав во двор, принялась искать смельчака, который не побоялся перечить самому царю. Ей пришелся по душе этот молодец, и, увидев его, она пошла навстречу, как вдруг все вокруг исчезло, а остался только Санька; он неподвижно лежал на широкой лавке со скрещенными на груди руками. Василиса прикрыла глаза, а когда снова открыла их, видение исчезло. Проходя мимо Саньки, она проговорила:

— Один в поле не воин.

Тот в растерянности уставился на Липуню.

— Чего это она?

— Не знаю. Но только она любого человека насквозь видит и судьбу его предсказывать может. Она волшебница.

Санька замотал головой:

— Хватит врать. Царевна и волшебница в одном лице — такого не бывает. — Но тут же, вспомнив про Баюна и Кащея, прикусил язык.

Воевода внимательно посмотрел на него и вытянул руку, на которой был перстень с камнем небесно-голубого цвета.

— Странно, но перстенек показывает, что ты свой. И в трактире он тебя сразу отметил. А говоришь чудно.

— Да я ничего. Это я к тому, что иногда даже просто не верится, какая у нас замечательная царевна, — начал срочно выкручиваться молодец.

— Это точно, — расплылся в улыбке воевода. — Нашу Василису все любят. Даже нечисть, и та большого вреда не делает, хотя, как мне думается, они ее боятся и связываться не желают. А уж шалунья какая, то птичкой, то зверьком лесным обернется…

— А котом может?

— Каким котом? При чем тут кот? — опешил Липуня. — Сказано тебе — зверьком: белочкой, лисичкой.

— Уведи его, и не медля, — прервала Василиса воеводу. — Царь в баню собрался, ну как опять встретятся? Завтра придете, а ежели и тогда батюшка на вас серчать будет, меня позовете, помогу.

— Давай, давай, пошевеливайся. — Воевода вышиб Саньку за ворота дворца и неожиданно весело хохотнул. — Скажешь тоже, в кота. Сам ты кот драный.

Новый день вползал во двор под монотонный шум дождя. Санька высунул нос на улицу. Сыро, тускло, противно. Вот и с царем неизвестно как — договоришься ли? А тут еще новая заноза появилась, Василиса.

Во дворец они прошли через черный ход. Царь сидел на троне, подперев рукой голову, хмуро посматривая на вошедших.

— Царь-батюшка, я тебе на смотрины новичка привел. Санькой кличут. Страсть какой смышленый, грамоту разумеет. И силушкой бог не обидел. Будет тебе верным слугой.

— Все они поначалу верные, пока не оботрутся, — проворчал Берендей. Настроение у него после вчерашнего бегства заморского жениха все еще было неважным. — Ну да ладно. Показывай своего мальца. Ежели он таков, как ты его расписал, тогда ничего, пусть служит. Ежели проштрафится, так я прикажу его казнить. Другим наперед наука: мол, царь-батюшка борется с лиходейством и казнокрадством. Народ, само собой, доволен будет; все-таки какое-никакое, а развлечение.

Берендей нехотя покинул трон, обошел вокруг Саньки с Липуней и вдруг насторожился:

— Чем-то личность эта мне знакома. Где-то я ее уже видел.

Он остановился напротив и, поджав губы, склонил голову набок. Затем радостно потер руки и вернулся назад, на престол.

— Так, вспомнил. Попался, голубчик. Это ты вчерась выказал неуважение к нашей царской особе. Спорил. — Тут Берендей выпрямился, стукнул кулачком и, повернувшись к воеводе, закричал: — Ты кого мне подсунул? Змея подколодного? Бунтовщика? Ежели он со мной счас препирается, что дальше будет?

Санька стоял ни жив ни мертв. Дело принимало дурной оборот. И если до сих пор ему в основном везло, то сейчас, похоже, госпожа Удача оставила его на произвол судьбы. Да и то, дама она капризная, с одним человеком долго возиться не любит.

— Отец родной, — прогудел воевода, — так ведь перстенек волшебный показал, что он наш человек. Василиса, опять же, его видела. Сказала — сгодится.

— Василиса, говоришь? — Берендей замер с поднятой рукой. Он слез с трона, снова несколько раз обошел вокруг Саньки и сунул ему под самый нос перстень с точно таким же голубым камнем, как и у воеводы. — Хм… Действительно. Свет чистый.

Сделал еще один круг, подергал себя за бороду и уселся на подоконник, разглядывая паренька.

— Оно конечно, ежели Василиса сказала, тогда спору нет. Ладно, бери его себе в дружину. На постой определи, а там видно будет, что он за птица.

Не успели Санька с воеводой скрыться за дверями, как в комнату просочился советник, бледный словно полотно. Он разглядел на Санькином пальце серебряное колечко. Вот она, погибель. Что делать? Одно спасение — объявить Саньку злым колдуном, наводящим на людей порчу, и отрубить ему голову.

— Ты, конечно, царь, и не мне тебя учить, но… Не нравится мне этот новенький, — начал исподволь Хряк. — Подрывает царский авторитет и, чует мое сердце, на Липуню, хорошего человека, мороку навел. И Василису околдовал.

— Скажешь тоже, Василису. Да не родился еще тот злодей… Да и колечко признало в нем своего.

— Береженого и бог бережет. Давай проверим его. Пусть он сегодня ночью тронный зал посторожит.

— Хм… Ну и шуточки у тебя, однако. Человек первый день на службе, а ты ему такую бяку подложить хочешь. Если он с испуга помрет, воевода тебе этого никогда не простит.

— Зато проверим. Помрет — значит хороший человек был. Вспоминать добрым словом будем. Я ему даже свечку поставлю. Большую, на пятак. Но коли ничего с ним не случится, то прав я: колдун это.

— Постой, постой. Какой колдун? Охранный амулет, что у ворот стоит, ни о чем таком не предупреждал. Или он не действует? Это ведь твоя идея была.

Советник бухнулся на колени:

— Да пусть я лучше кругом виноватым окажусь, невинного человека нечистью назвав, чем царевну, голубушку нашу, чужак-злыдень со свету сживет.

— Умеешь ты убедить, — почесал в затылке Берендей. — Ладно, будь по-твоему, заворачивай Липуню с этим новеньким обратно. Для испытания.

Сегодня ночью будешь охранять Большой зал. Трон, картины, чуток военных трофеев, да еще кой-какая мелочишка. Смена утром. Потом отдых. Все ясно? — Советник обвел рукой огромное пустое помещение.

— Угу, — зевая, отозвался Санька. — Тоже мне проблема. Двери на запорах, решетки в окнах. Не дежурство, а одно название.

— И чтоб на царское место не садиться. — Берендей показал Саньке кулак. — Голову откручу, ежели замечу.

— Раз все ясно, тогда с богом. — Хряк еще раз осмотрел зал. — Да, чуть было не забыл. Мы тебя на всякий случай запрем, так что если какая надобность, то терпи до утра.