Вячеслав Козырев - Как стать героем

— Вы чего зависли? — накинулся он на попутчиков. — Скорее вперед. Вот оно, змеиное логово.

— А это тогда что? — протянул руку в другую сторону рыцарь.

Санька посмотрел и увидел второй замок.

— Не понял, — нахмурился он. — Тут что, два замка?

— Выходит, два.

— И оба Змея?

— Не уверен. Второй замок очень даже может быть иллюзией, этаким миражем. Хотя лично я между ними никакой разницы не вижу.

— Что за страна, — возмутился Санька. — Кругом обман, надувательство. Сначала баба резиновая, затем войско липовое, теперь мыльный пузырь в виде крепости. Сплошная нечистая сила. Что делать будем? Я не могу терять время, выясняя, какой из них настоящий. Пока мы будем блуждать, наступит ночь.

— Пошли во второй, — в раздумье предложил рыцарь.

— Почему? — переспросил Санька. — Первый замок раньше появился. Значит, идти нужно туда.

— Мне кажется, нас снова решили сбить с пути. Сначала прекрасная пленница…

— Резиновая дура.

— Не будем уточнять. Теперь вот два замка. Те, кто это подстроил, рассуждают скорее всего так: мы должны подумать, что первый — настоящий, но именно поэтому он и может оказаться фальшивым или того хуже — западней.

— Э, уважаемые, — раздался голос кота. — Я так понимаю, у вас временные затруднения, и вы сейчас начнете долго совещаться. Если вы не возражаете, я пока сбегаю в лес подкрепиться. — И Баюн прыгнул в кусты.

— Что за животное; тут, можно сказать, судьба человеческая решается, а у него одна жратва на уме. Эй, давай быстрее: хвост там, лапы тут! — прокричал ему вслед Санька, повернулся к рыцарю и, ухватив его за пряжку на панцире, начал втолковывать: — Все это ерунда. Нам сначала показали первый замок, и мы собрались идти к нему, и лишь затем появился другой. То есть нам хотят внушить: первый — фальшивый, а настоящий — второй, но даже дураку сразу становится понятно: во втором-то замке и будет устроена настоящая ловушка, посему мы отправляемся в первый. Все понятно?

— Не-а, — ошалело замотал головой Розочка.

— Не важно. Главное, что я сам понял. По коням. Где этот обжора?

Как ни странно, Баюн лежал рядом.

— Ты чего такой кислый? — удивленно спросил рыцарь.

— Мыши, — прозвучал короткий ответ.

— Какие мыши! — еле сдержался Санька. — Мы сюда зачем пришли — на грызунов охотиться?

Кот Баюн привстал, неторопливо потянулся, снова сел и тихо скомандовал:

— А ну сюда живо.

Из кустов, громко попискивая от ужаса, выскочили несколько мышей и бросились к коту. Они уморительно подпрыгивали: как оказалось, их хвосты были связаны между собой.

Санька и рыцарь с недоумением смотрели то на кота, то на его добычу.

— Вот пжалста, — развел лапами Баюн. — Это мышь серая; это полевая; это — самая что ни на есть родная, домашняя; а это экзотическая — белая. А это мышь… пошли все вон! — неожиданно заорал Баюн.

Длиннохвостые в панике кинулись обратно в кусты, волоча за собой белую, которая с испугу хлопнулась в обморок и лежала на спине, поджав лапки.

— Ты что, мышей объелся? — рассмеялся Рыцарь.

— Нет, просто мне кажется, правильнее пойти посредине. Прямо тоже ведет дорожка; не такая, правда, удобная и широкая, как две другие, но шагать можно. А подойдя поближе, мы сможем определить, какой замок настоящий, а который нет.

— Кошачьи бредни, — в запальчивости выкрикнул Санька.

— Отчего? — заступился за кота Розочка. — В этом что-то есть. Я присоединяюсь к предложению.

— Ах так! Сговорились? Главный я и считаю…

— Он считает, — язвительно мяукнул Баюн. — Гений не признанный. Если мне не изменяет память, то до сих пор ты полагался на волю случая — куда кривая, туда и ты, авось выведет. То-то сюрприз будет: ты готовишься к одному, а фортуна тебе совершенно иное преподнесет. Чтобы ее, родную, не злить, предлагаю бросить монетку — куда она укажет, туда и пойдем.

— Хорошо. Мои… орел… — Санька хитро прищурился, — …и решка.

— А… Э… — растерялся Розочка.

— Все нормально, кидай, — успокаивающе подмигнул ему кот.

— Как скажешь, — согласился рыцарь, достал монету и подкинул ее высоко вверх.

Монетка звякнула о камни и, подпрыгивая, покатилась по кругу, однако не упала, а застряла ребром в щели.

— Судьба, — посмотрел на насупившегося богатыря Баюн и неожиданно предложил: — Хорошо, главный ты и тебе решать, но все-таки пройдем сначала немного по средней дороге. Совсем чуть-чуть. Вон до того лесочка, а там свернем туда, куда прикажешь.

— Уговорил, но не дальше. И чтоб больше со мной не спорить.

Троица двинулась с холма вниз. Не успели они дойти до лесочка, на который указывал Баюн, как туман рассеялся, и прямо перед ними возник еще один, третий замок, а оба первых задрожали и растаяли.

— Вот оно, гнездо змеиное. Настоящее, родимое! — почему-то в рифму изрек рыцарь.

Санька сконфуженно посмотрел на кота, затем подошел к нему и смущенно произнес:

— Извини за «бредни». Но как ты сумел догадаться?

— Мыши, — лаконично пояснил Баюн.

— Они бежали из замка, — догадался парнишка.

— Нет, — почесал лапой загривок кот. — Просто я хотел есть. Поймал одну — жирную такую, толстенькую.

— И сожрал? — ужаснулся рыцарь.

— Нет, хотя не вижу в этом ничего предосудительного. Я ее только понюхал. Она безвкусная. Совершенно. — И кот вытащил из-за спины лапу, в которой за хвост держал большую мышку. — Узнаете? Вы ее недавно видели. Она даже не пахнет. — И Баюн с отвращением зашвырнул мышь обратно в кусты.

— Слушай, хватит морочить голову, — не выдержал Санька. — При чем здесь мышь, если мы искали замок?

— Не было запаха.

— Ты хочешь сказать… — начал богатырь.

— Да, — подтвердил» Баюн, — ни один замок ничем не пах. Запах жилья шел только спереди. Вот я и подумал, что стоит пройтись прямо по дорожке.

— Какая голова! — восхитился рыцарь.

— Какой нос! — поправил его Санька.

— Какой кот! — смеясь, заключили они хором, соскочили с коней и, низко пригибаясь, побежали к змеиному логову.

Солнышко зацепилось за лес. Узкая розовая полоска еще окрашивала край неба, но уже зажглись первые, самые яркие звездочки, и среди них могла таиться грозная Черная Звезда. До полуночи оставалось всего несколько часов, и время, отпущенное на поиски Василисы, неумолимо подходило к концу.

Тарагор предостерегал не зря: местечко и впрямь выглядело довольно-таки мрачно. Зловещая тишина висела над неподвижным, словно неживым лесом. Абсолютно ничего: ни пения птиц, ни шелеста листьев, ни малейшего, даже едва заметного движения. И лишь один липкий, безотчетный страх расползался по сторонам, заставляя цепенеть все вокруг.

Сумрачные тени, постепенно разрастаясь, накрыли три фигуры, затаившиеся в лопухах напротив главного входа.