Ярослава Кузнецова - Золотая свирель

— Девочка! Этой девочке на мантикора глянуть позволили, — Кукушонок сжал кулак. — А солдат на воротах сказывал, псоглавцы никому его не кажут, и от денег носы воротят.

— Ничего удивительного, братец. Она колдунья.

— Я че смекаю: не простая она. То есть, из свиты леди Корвиты Клест. Может, той самой ледью и послана.

— Псоглавцы, похоже, хотят отвезти Малыша Найгерту в подарок к свадьбе. Хаскольд говорил: «Ни у кого нет такого красавца, а у короля Амалеры будет».

— Замечательный подарок, — фыркнула Мораг. — Чтобы подлизаться к Герту. Поэтому Клестиха послала свою колдунью, чтобы надурить монахов и отобрать у них мантикора.

— Госпожа моя принцесса, — подал голос молчавший прежде Пепел. — Почему-то ты заранее ненавидишь свою сестру в купе с будующей невесткой.

— Не твое дело, кого я ненавижу, певец. Хватит болтать. Все, что мы раньше понапридумывали, катится коту под хвост. Нужны новые сведения, и я собираюсь их получить.

— Пойду с тобой! — рванулась я.

— Сиди! — гаркнула Мораг.

— Нет, — нахмурился Пепел. — Никуда ты не пойдешь.

А Ратер просто помотал головой. Я взбеленилась, конечно:

— Как это — «нет»? Это как это «нет»?

— Нагулялась уже. — Бродяга крепко ухватил меня за локоть. — Хватит.

— Чтобы ты там суетилась и под ноги мне лезла? — Мораг показала зубы. — Я мамочке скажу, что ты здесь сидишь, если она захочет, встретится с тобой.

«Если захочет»! Я плюхнулась обратно на табурет. А если не захочет? Вдруг я ей не нужна совсем, и спасать ее не надо? Может, ей неприятно будет видеть меня… Все, что мы придумали — никуда не годится. Все оказалось не так. Все не так…

— Ты запамятовала, — сбавил тон Пепел, — тебя ищут, госпожа. И, хоть все здесь сейчас заняты Клестами и мантикором, забывать об этом нельзя. Мне бы не хотелось выцарапывать тебя из подземелий, синюю от кровоподтеков, с вывернутыми руками.

О, да… То есть — о, нет. Пепел прав. Второго раза я не переживу, свихнусь.

— А колдун? — вякнула я растерянно. — Он может зачуять миледи.

— Колдун! — Мораг стояла уже у самой двери. — А ты-то сама кто? Полотерка? Ты, малявка, разве не колдунья? Вот и поколдуй, займись своим делом, а я займусь своим. Рыжий, а ты куда?

Ратер поднялся, шагнул к выходу и остановился перед принцессой.

— Я к монахам пойду, вот что, — Мораг была выше его на полголовы и шире в плечах, но даже на таком невыгодном фоне мой братец почему-то казался сильным, высоким и очень взрослым. — Наниматься. Смекаю, у них мне самое место, госпожа моя принцесса. Рядом с Малышом.

— Ты правда так думаешь? — спросила Мораг.

— Я нужен Малышу. А брат Хаскольд меня в оруженосцы звал.

— А то, что кроме рыцарства ты получишь монаший ошейник, тебя не смущает, мой герой?

Он мотнул головой.

— Нет, Мореле.

— Наглец.

Она положила ладонь ему на затылок и провела снизу вверх, взъерошивая волосы. И сжала пальцы, так что кукушоночьи вихры рыжими перьями растопырились у нее из кулака.

— Пойдем, — вздохнула она, разжав руку и приглаживая смятые волосы. — Нам немного по пути, Ратери.

Они вышли, я посмотрела на Пепла.

— Мораг верно говорит. Я колдунья, я магичка, я должна заняться своим делом. Я должна действовать не как простой человек, а как волшебник. Мне надо подумать.

Певец катал в пальцах хлебный шарик. Лицо у него было усталое. Осунувшееся после болезни, глаза черным обведены. Он щелкнул ногтем, запустив шарик куда-то в угол. Я взяла его за руку.

— Пепел.

— М?

— А если я так и не смогу помочь тебе… ты уйдешь?

— Хм… ты в себе разочаровалась, прекрасная госпожа?

— А ты во мне — нет?

— Нет.

— А если?..

Он ухватил меня за локти, поднял с табурета и притянул к себе, поставив как ребенка меж раздвинутых колен.

— Все случится как ты захочешь, моя прекрасная. «Если» — не рубеж, а только ступень. Перешагни ее, иди дальше. Ты волшебница, тебе нельзя стоять на одном месте.

— А ты?

— А я… — он вдруг рассмеялся и ткнулся лбом мне в грудь. — Я рад бы остановиться, но у меня шило в заднице… Прощу великодушно простить некуртуазный стиль, прекрасная госпожа.

Я отстранила его, а он все хихикал.

— Пепел… да ну тебя. Что тут смешного?

— Смех лечит ссадины души, госпожа.

— Еще одно «хи-хи», и я разревусь.

— Разревись, — предложил он. — Я посажу тебя на колени и буду утешать.

Он и улыбался, и хмурился одновременно. Мой облезлый бродяга, загадочный менестрель. Я знала, что если сяду сейчас к нему на коленки, то больше не слезу, и ни о каких попытках распутать ребус даже речи не пойдет. И я потеряю фору, и нас опередят, а Мораг и Ратер ушли в разведку, и Бог знает, что там с ними может приключиться.

Наверное, все это отразилось у меня на физиономии, потому что Пепел разжал руки и встал.

— Тебе надо подумать.

Я кивнула угрюмо, но решительно. Магичка я или полотерка, в конце концов?

— А я прослежу за нашей принцессой. Очень уж она решительно настроена. Как бы не влезла в свару…

— Только… вы возвращайтесь поскорее. Я же тут с ума сойду одна.

— Вернемся, конечно, — сказал он. — Конечно, вернемся.

Взял свою палку и ушел.

Я услышала, как снаружи щелкнула задвижка. Он меня запер. Чтобы не сбежала.

Съев пару ложек брусники, я налила себе яблочного вина, забралась с ногами на постель и приготовилась думать. С чего бы начать? Мысли разбегались. Я ухватила за хвост ближайшую, самую навязчивую.

Мысль была про Каланду.

Каланда тут. Я почти уверена. Она тут, вместе с дочерью, вместе с колдуном. Почему мы посчитали, что колдун держит ее в плену? Может, наоборот, он опекает ее и поддерживает, может, он вообще ее любовник? Эта девушка, ее дочь, отнюдь не выглядела запуганной пленницей. Наоборот, в ней было что-то от Мораг… вернее, от самой Каланды — непоколебимое чувство собственного достоинства и уверенность в себе. Она привыкла приказывать. Она привыкла получать желаемое. Она пришла к перрогвардам одна, без сопровождающих. И без свидетелей. Она ни капельки не испугалась чудовища. Эта девушка не пленница. Мало того, она сама себе хозяйка. Если она и служит кому, то по собственному желанию, не по принуждению.

Вспомни, можно ли было принудить к чему-то Каланду? Как бы не так!

Она бросила Врана — Врана! — потому что они что-то там не поделили. Хлопнула дверью и ушла. И даже волшебник дролери не смог ее согнуть. Что говорить о каком-то человечьем колдуне…

С другой стороны — ни шиша себе колдун! Приходит в королевский дворец как к себе домой, крадет роженицу с ребенком (или двумя), морочит головы лекарю и слугам, подкладывает кукол… что-то слишком сложно получается, громоздко. Многое оставлено на авось, на удачу, на случайность. И что-то я перестала понимать, зачем ему это было нужно. Ладно, Мораг он опасается, но если его цель — Найгерт, то Мораг можно просто отвлечь, заставить уехать на пару дней, и без помех сделать из худосочного короля маленький смирненький трупик. А если цель — не Найгерт, а Мораг… Что такого есть в Мораг?