Томас Мартин - Обоюдоострый меч

— Дефолиант, — прошептал Стив. Потрясенный Морфаил посмотрел на друга. Неужели он знает название даже для этого непотребства?

Внезапно громыхнул гром. Подскочив от неожиданности, Морфаил обернулся в направлении вспышки молнии. Быстрее, чем он мог бы сосчитать, семь ослепительно белых огненных стрел ударили из туч по вражеским рядам. От слившихся воедино раскатов грома закладывало уши.

— Продолжай в том же духе, Артемас! — крикнул ликующий Стив.

Морфаил оглянулся на чародея. Еще три вспышки света позади прочеркнули несмолкающий грохот. Артемас замер в центре башни. Вставшие дыбом волосы образовывали сферу вокруг его головы, а на их кончиках плясали крохотные белые огоньки.

Морфаил тронул Эрельвара за рукав. Тот оглянулся, увидел страх в глазах Морфаила и перевел взгляд на Артемаса. Потом отвернулся, не проронив ни слова. Увидев промелькнувшую на его лице ледяную усмешку, Морфаил невольно поежился.

Еще два удара молнии сверкнули позади него. Морфаил обернулся. В рядах врага воцарился хаос. Еще один удар молнии озарил эту сцену, за ним еще. Морфаил закрыл глаза; не пристало ни единому человеку владеть подобным могуществом.

Полыхнувшая прямо перед ним ярко-алая вспышка заставила Морфаила открыть глаза. В каких-то двадцати ярдах от него стоял красноглазый демон командира кайморд. И в тот же миг поток красного пламени устремился к Морфаилу.

Он стремительно пригнулся, когда огненный столб разбился о невидимый барьер. Вскоре еще один огненный таран обрушился на волшебный защитный купол. Морфаил поборол в себе желание убежать с башни — его место рядом с Эрельваром, несмотря ни на какое колдовство.

Итак, Эрельвар прав. Это наверняка Белеверн, единственный колдун в числе Двенадцати. Никто другой не смог бы засечь Артемаса так быстро; никто другой не смог бы метать пламя так часто.

Вспышки молний прекратились. Морфаил оглянулся на чародея. Артемас лежал в беспамятстве на полу башни. Фелинор стоял рядом, лицо его исказила гримаса мучительного напряжения: ему пришлось собрать все силы, чтобы отразить атаку Белеверна. Сможет ли ученик чародея выстоять против колдовства Белеверна?

Морфаил посмотрел на лес: обнажилось больше квадратной мили. Лишь голые стволы деревьев обозначали место, где еще недавно лес гордо шумел листвой. А в угасающем свете зари полчища галдов переправлялись через реку в утлых лодчонках.

Изображение в мраморной чаше угасло. К. счастью, атака завершилась не полным крахом. Галды создали необходимый плацдарм в Умбрии и Ольваноре. Отбили только вторую атаку, целью которой был захват Сновидца.

Четверо кайвиров погибли, еще двое доведены до полнейшего истощения изнурительными защитными заклинаниями, которые им пришлось поспешно пустить в ход. Белеверн опять опростоволосился. Хотя надо отдать ему должное: вина за этот провал лежит не на его совести.

Откуда у нимранского чародея подобное могущество? Даже Белеверн, ставший значительно мощнее, когда она влила в него свою Силу, не способен порождать столь разрушительную мощь. Правда, надо признать, молнии едва не истребили и самого мага, но перед тем он успел поразить шестерых кайвиров, превосходящих его самого.

Ответ тут может быть только один: Белеверн первым испытал на себе меч Сновидца. Надо непременно вырвать Уилкинсона из-под неусыпной опеки Морута. Только тогда появится надежда ниспровергнуть пророчество.

Остается вопрос, каким образом три попытки захватить его уже потерпели крах. А покинуть Дельгрот, чтобы захватить его самостоятельно, Дарина не отваживалась...

Укутанная тьмой Владычица усмехнулась. Пожалуй, она с самого начала подошла к делу не с той стороны...

Сны Стива были пронизаны молниями, вздымающими к небесам громадные фонтаны земли. Вертолеты кружили над лесами вокруг Кворина, распыляя тучи порошка на деревья и оставляя за собой бесплодную пустыню. Артемас и Морфаил кричали, умоляя его остановить их, пустить в ход Меч — Меч Сновидца.

Но найти его Стив не мог. Он лихорадочно обыскивал весь дворец, но Меча нигде не было. В конце концов, он добрался до часовни. На алтаре лежал Карадок, держа в холодных руках Меч острием к ногам.

Стив схватился за богато украшенную рукоять, и глаза Карадока внезапно распахнулись.

— Только не посрами его, — сказал мертвый священник. — Ни за что не посрами.

Стив с криком сел, совершенно утратив ориентацию в пространстве и времени, не узнавая знакомого окружения. Но мало-помалу отчаянно колотящееся сердце успокоилось, порывистое дыхание затихло. Это был всего лишь сон.

Стив выбрался из кровати. Ночная рубаха взмокла от пота. Он зажег масляный светильник у кровати и вынул из гардероба другую рубаху. Пожалуй, стоит хлебнуть вина — может, удастся уснуть вновь.

Он переоделся в сухую ночную рубаху и плеснул в кубок пару глотков вина. Потом прикрутил фитиль, чтобы лампа светила едва-едва, и с усталым вздохом подошел к окну. На Равнинах мерцали десятки огоньков — лагерные костры галдов. Ярче всего костры полыхали в поруганном лесу.

Стив отвел взгляд от окна, повернул голову и вдруг оцепенел. В кресле у камина сидела она, — лицо пряталось в тени, сверкали пронзительные зеленые глаза. Их взгляд приковал Стива к месту, на миг перехватило дыхание. А он-то уж было поверил, что она всего-навсего сновидение!

— Добрый вечер, Стивен, — произнесла она все еще памятным Стиву грудным голосом.

— Что ты хочешь? — голос его дрожал.

— Ты очень хорошо знаешь, чего я хочу. — Она поднялась с кресла и сделала шаг к нему.

— Не подходи, — предупредил Стив. Меч остался по ту сторону кровати. Впрочем, меч тут, скорее всего, бесполезен.

— Не бойся. Я бессильна, я иллюзорна, как мираж. — В доказательство она провела рукой сквозь каминную доску. — Я не могу причинить тебе вреда, но и ты мне тоже.

— Ага, ладно. — Он бочком двинулся от окна к кровати.

— Я могу многое тебе предложить, Сновидец. Не отвергай меня чересчур поспешно.

— Предложить?

— Да.

— Что же ты можешь мне предложить?

— Все, что пожелаешь. Богатство, силу, даже правление со мной вкупе, если таково твое желание.

— Ага, как же. Давай угадаю, что будет дальше: «Мы будем делить богатство, славу и трон и заниматься любовью каждую ночь, а по воскресеньям даже дважды».

Зеленые глаза на миг удивленно распахнулись. Затем она прищурилась, хмыкнув:

— Если таково твое желание.

— Что тут смешного?

— То, что ты осмелился заявить подобное. Ты сознаешь свою ценность чересчур хорошо, Стивен. Должна признать, что я желаю тебя сильнее, чем под силу любой из смертных женщин.

— Но по иной причине.

Подойдя к кровати, она невесомо села, даже не примяв простыней.