Роберт Ньюкомб - Врата Рассвета

Сердце у Гелдона заколотилось. Сделав глубокий вдох, он переспросил:

— Послания?

— Ну да. — Фаворит нахмурился. — Вначале мы хотели отправить в Евтракию один из кораблей флота, что стоит у мыса Орлиное Гнездо. Но потом решили, что переход морем займет слишком много времени, не говоря уже о проблемах, которые могут возникнуть.

«Флот, стало быть, в боевой готовности, — заметил про себя Гелдон. — Это весьма кстати».

Мы несколько раз посылали сообщения с голубями, — продолжал Руфус. — Хорошо, что одно из них получено вами, потому что птиц осталось не так уж много. Никто из улетевших в Евтракию обратно пока не вернулся.

Сердце карлика возликовало — признаться, он думал, что все его любимые голуби погибли.

Гелдон в свое время не раз рисковал жизнью, отправляя их к Фегану со своими сообщениями. Карлик никак не рассчитывал, что несколько птиц уцелели после учиненного в Гетто погрома. Те, которых Фавориты послали в Евтракию, без сомнения, все еще находились в Призрачном лесу: гномы, скорее всего, просто не знали, как сообщить о них Фегану.

— А те, которые остались здесь... Где они? — спросил он, с трудом сдерживая радость.

— Да где же им быть? Там же, где и раньше, конечно, — отозвался офицер. — Это было одно из первых зданий, которые мы восстановили по приказу нашего нового господина.

— Руфус, ты можешь приказать своим воинам доставить нас в Цитадель? — спросил карлик.

Фаворит улыбнулся.

— Конечно.

Он отдал соответствующее распоряжение, и несколько крылатых воинов поднесли к посланцам Тристана гондолы, которые служили для переноски грузов по воздуху.

Гелдон увидел на лице «мага резерва» выражение ужаса. Не вызывало сомнений, что молодого человека неимоверно пугает предстоящее путешествие.

— А как-нибудь по-другому нельзя? — осторожно поинтересовался он. — На лошадях, к примеру...

— Оглянись вокруг, — раздраженно произнес карлик, — и скажи, видишь ли ты где-нибудь лошадей? Чтобы не тратить слишком много времени, могу подсказать: здесь их нет. Зачем, скажи на милость, Фаворитам лошади, если они могут летать?

Забравшись в одну из гондол, он подал «магу резерва» знак усесться в другую.

— Хочешь что-нибудь передать Трааксу? — спросил Гелдон у офицера.

— Ну, можешь сообщить нашему командиру, что сегодня мы стали свидетелями на редкость забавного зрелища, — рассмеявшись, крикнул Руфус, и, проследив за его взглядом, Гелдон увидел, как Джошуа, одной рукой мертвой хваткой вцепившись в борт гондолы, другой с совершенно обреченным видом прикрыл глаза.

«Да уж, с ним трудно не согласиться», — вздохнул про себя карлик.

Фавориты, державшие в руках гондолы, плавно устремились ввысь.

Призрачный красноватый свет трех лун падал на плечи всадников, пробиравшихся по узкой тропе в Оленьем лесу. Запах сосновой хвои создавал приятное ощущение свежести. «Именно в этом лесу было положено начало многому, что так переменило мою жизнь», — подумал принц.

В пути Тристан и старый маг, в основном, хранили молчание, зато Шеннон дал волю языку и болтал даже больше обычного. Принц понимал, что Малютка, конечно же, хоть и старается не подавать виду, явно испытывает страх, поэтому не делал попыток унять гнома. Время от времени Шеннон прикладывался к своей бездонной фляге, вызывая недовольное ворчание Вига.

Верховный маг двигался чуть впереди, и Тристан решил догнать старика, чтобы задать давно мучавший его вопрос. Спустя некоторое время это стало возможным: тропа расширилась, позволяя двум лошадям двигаться рядом.

— Виг, я хотел бы кое о чем спросить тебя...

Старик не смотрел на принца, по-прежнему устремив взгляд в темноту перед собой. Тристан знал, что тот все время настороже, чтобы не пропустить присутствия чего-либо, что не дано было ощутить ему самому. «Одаренной» крови, к примеру, какой мог обладать охотник за кровью.

— Задать вопрос ты, конечно, можешь, — отозвался маг. — Ответа, однако, не гарантирую.

— Как ты встретился с Фейли? — спросил принц. В свое время он был чрезвычайно удивлен, узнав, что первая госпожа Шабаша когда-то была женой Вига.

— Это произошло очень давно, и с тех пор многое изменилось, — произнес Верховный маг, глубоко вдохнув прохладный ночной воздух. — Евтракия была совсем не такой, как сейчас, — или, точнее говоря, какой она была до недавнего нападения волшебниц. Магия пребывала в зачаточном состоянии, поскольку тогда еще не были обнаружены ни Пещера, ни Парагон, ни Манускрипт. Женщинам было позволено обучаться магии. Они называли себя волшебницами. Между ними и магами-мужчинами существовали серьезные разногласия по поводу использования искусства магии. Поначалу наши возможности были одинаковы, но потом равновесие нарушилось в пользу волшебниц, научившихся объединять свои магические силы, и тогда Фейли учинила переворот.

— Как ей это удалось?

— В те времена действовало очень мало формальных законов. Записи о рождении не велись; браки зачастую совершались не по взаимной любви, а по предварительному сговору. Что, как нетрудно представить, вызывало возмущение молодых людей «одаренной» крови. — Старик помолчал, собираясь с мыслями. — Хотя, как я только что сказал, искусство магии не достигло высокого уровня, в стране правила именно она. Поэтому в особенности было важно, чтобы ни одно сообщество людей с «одаренной» кровью не взяло верх над другими. Именно ради этого мы впоследствии учредили монархию и наложили на себя «заклинания смерти» — чтобы ни у кого не возникло искушения практиковать Каприз, темное направление магии, несущее в себе разрушительную силу. С тех пор правителю Евтракии не приходилось опасаться, что между различными группами людей «одаренной» крови начнется борьба за власть. Пережив развязанную волшебницами междоусобную войну, мы не могли рисковать. Члены созданного нами Синклита были прекрасными людьми и выдающимися магами, но никто ведь не застрахован от ошибок. Теперь я убежден, что наш запрет на обучение женщин магии был излишней мерой предосторожности, продиктованной исключительно болезненной реакцией на ужасы, что принесла с собой война.

— Значит, ваш брак был заключен по предварительному сговору? — спросил принц.

— Да, — Виг вздохнул. — Фейли обладала на редкость «одаренной» кровью, я — тоже. Она была незаурядной женщиной. Но когда безумие овладело моей женой, она покинула меня и, сплотив вокруг себя волшебниц, использовавших Каприз в качестве оружия борьбы с нами, опустошила страну.

— Детей у вас не было? — спросил принц.

— Нет, — с грустной ноткой в голосе произнес старый маг. — Мы были вместе совсем недолго. После войны я часто задавался вопросом, не прикладывала ли она сознательных усилий к тому, чтобы этого не произошло? Может быть, дело было в овладевшем ею безумии, или же Фейли испытывала ко мне такую неприязнь, что мысль о ребенке от меня казалась ей невыносимой? Мои воспоминания о тех днях подернуты густой пеленой времени, и сейчас трудно сказать, как все было на самом деле.