Роберт Ньюкомб - Врата Рассвета

Феган глубоко вздохнул.

— Без детального изучения Манускрипта нельзя сказать, сможем ли мы им помочь. Это потребует времени, а время — как раз то, чего нам так не хватает... — Он задумчиво смолк. — Да и в чтении Манускрипта сейчас могут возникнуть определенные сложности.

— Какие же? — спросила принцесса.

— Первая и самая существенная — Парагон. Совсем скоро он может ослабеть настолько, что Тристану не под силу станет читать Манускрипт.

Шайлиха улыбнулась и положила ладонь на руку брата. Если существует способ излечить Тристана, она найдет его — или умрет, пытаясь сделать это. Он не раз рисковал жизнью ради нее, и она готова ответить ему тем же самым. Осознав, что своим движением слегка прижала малышку, принцесса расслабила руку и взглянула на увечного мага.

— Объясни, пожалуйста, что, учитывая происшедшее, ожидает Тристана?

— Могу лишь рассказать, что в таких случаях обычно происходит с людьми «одаренной» крови. Возможно появление конвульсивных приступов, которым иногда предшествуют жар и обильное потоотделение. Область вокруг ранки будет становиться все более болезненной; вены набухают. В промежутках между приступами жертва обычно не испытывает неприятных ощущений. Однако по мере того, как заражение распространяется по всему телу, приступы становятся все чаще. В итоге пострадавший умирает либо во время припадка, либо просто от полного истощения. До сих пор никакого лекарства от подобной напасти не найдено. — Феган поднял взгляд на принца. — Однако, принимая в расчет то, что он Избранный и его кровь на редкость высокого качества, возможны некоторые изменения в ходе течения недуга. Ничего более определенного, к сожалению, я сказать не могу.

Принц посмотрел на сестру и заметил слезы, заблестевшие в ее прекрасных карих глазах. «Если мне суждено умереть, то, по крайней мере, я выполнил свою клятву, доставил ее домой из Пазалона, — пронеслось у него в голове. — Этого никому у меня не отнять».

После длительной паузы Шайлиха хрипло спросила:

— А что будет с Вигом?

— Вигу повезло больше, если тут вообще уместно говорить о везении, — отозвался увечный маг. — Порошок его не убьет, а вот что касается зрения... Не знаю, удастся ли его восстановить. Во всем этом, однако, есть крохотный лучик надежды.

— Какой? — горячо воскликнула принцесса.

— И Тристан, и Виг были отравлены мозговой жидкостью одного и того же охотника за кровью. Если бы их беды имели разные источники, наша задача стала бы вдвое сложнее, а с учетом нехватки времени... — Феган развел руками.

— И еще мы поняли, почему за принца назначено столь щедрое вознаграждение, — вмешался в разговор Виг.

— И почему же? — спросил Тристан, пристально глядя на него.

— Мы с Феганом довольно долго обсуждали это и пришли вот к какому выводу, — ответил Верховный маг. — Наши противники хотят помешать тебе осуществить то, что, как предполагается, ты должен делать — помогать своему народу в трудные для него времена. Объявив тебя преступником, они настраивают евтракийцев против тебя, а, назначив за твою голову огромную цену, ожидают, что на тебя будет объявлена настоящая охота. В таких условиях ты не сможешь добиться сколь-либо существенной поддержки и собрать армию, чтобы сражаться с их Птицами, если вообще об этом может идти речь. И все это Рагнар покупает за сто тысяч золотых киз, что, конечно, для него не проблема. Хитроумно, ничего не скажешь.

— Птиц необходимо остановить, — решительно заявил принц. — Сейчас, когда королевской гвардии больше не существует, они могут натворить немало бед.

— Трудно с этим спорить, — откликнулся Феган, — но осуществить подобное будет нелегко.

— Ты забыл — в моем распоряжении есть и другая армия, — потемнев лицом, ответил Тристан. — Армия, состоящая из самых сильных воинов, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться. Нужно использовать Фаворитов, другого пути я не вижу.

— Мы с Вигом обдумывали такой вариант, но и здесь может возникнуть немало сложностей, — ответил увечный маг.

— Каких? — спросила Шайлиха.

— Прежде всего, как практически осуществить это? — снова включился в разговор Виг. — Феган может удерживать свой портал открытым на протяжении всего часа в сутки, а за такое время много воинов сюда не перебросишь. В первый раз Фавориты прибыли в Евтракию морем. Кстати, нам до сих пор неизвестно, как они смогли пересечь море Шорохов и сколько времени у них это заняло. Более того, мы пока даже не знаем, сохраняют ли они верность принцу; это выяснится лишь по возвращении Гелдона и Джошуа. Если уж на то пошло, мы не знаем, живы ли вообще наши посланцы. Если Фавориты больше не считают Тристана своим господином, что помешает им захватить Евтракию в собственных интересах или даже объединиться с Птицами? Рагнара, между прочим, такой поворот событий вполне бы устроил. Короче говоря, прежде чем действовать в этом направлении, необходимо как следует все обдумать. Кроме того, если даже Фавориты сохраняют верность Тристану, и он прикажет им разделаться с Птицами, это лишь укрепит в сознании людей мнение, которое усиленно насаждают Рагнар и Скрундж: принц заключил союз с теми, кто жестоко расправился с его народом. — Верховный маг испустил тяжкий вздох. — Эти мерзавцы отлично все рассчитали.

Тристан закрыл глаза. Он испытывал сильную подавленность и разочарование — чувства, с которыми ему не всегда удавалось справиться. И неважно, что у магов, как обычно, наготове тысячи причин, почему не следовало делать то, к чему призывало его сердце. Доводы Вига были ему понятны, и все же он не видел другого выхода, кроме того, который он предложил. «Только бы Гелдон и Джошуа вернулись», — подумал принц.

— И в добавление ко всему остальному, нам по-прежнему неизвестно, зачем Рагнар захватил «магов резерва», — обескураженно пробормотал он. — Или откуда взялось это поразительное лазурное мерцание, которое мы с Вигом видели при разговоре с Рагнаром.

— Или зачем ему понадобилась твоя кровь, — произнес увечный маг, неожиданно улыбнувшись. — И все же, как мне кажется, здесь находится человек, способный кое в чем помочь нам. — Он с сочувствием посмотрел на Вига. — Мой дорогой друг, думаю, пришло время остальным узнать правду. Дело в том, что мы пришли к выводу, что отец Селесты, которой известно только то, что она дочь Фейли, не кто иной, как Виг.

Слепой маг медленно кивнул. Полные губы женщины задрожали; она тщетно пыталась произнести хотя бы слово.

— Я д-дочь Виг-га? — пролепетала в конце концов Селеста.

Маг повернулся на ее голос.

— Это не исключено, моя дорогая, хотя я предпочел бы сначала подготовить тебя к восприятию этой идеи, — сказал он. Тристан, раздраженно поджав губы, покачал головой. Возможно, не следовало так прямо, в лоб, заявлять об этом. — Но сначала действительно следует выяснить, так ли это.