Илья Носырев - Карта мира

— Это Иов из секты циркумцеллионов [19], — пояснил монах. — Тяжко им дожидаться рая, все ускорить хотят процесс. Остальные его собратья уже на тот свет себя отправили — а этот все никак не смеет, других просит грех на душу взять…

— Только попадет он не в рай, а обратно на землю, правда, уже желтым и мерзким мертвецом, — закончил Рональд. Они вошли в каменное здание, явно свежепостроенное.

— Тут теперь находится наш монастырь, — пояснил брат Кристоф.

В просторном, но грязном и пропахшем навозом помещении бывшей конюшни (эх, скряга Сквайр) ютилось полсотни монахов. На дощатом столе перед братьями были разложены разноцветные схемы, где точные чертежи старых времен перемежались с аллегорическими рисунками вроде «Мать-натура и Господин Вольфрам зачинают нового Прометея» (имелась в виду электрическая лампочка), «Фаллос Меркурия расширяется по мановению лучей Гелиоса» (термометр) или «Антей, прижатый Геркулесом к земле, бранясь, выдает слова печатные и непечатные» (типографский пресс). Дальнюю стену закрывал огромный лист брезента, у ближней стоял алтарь.

— Вот наше главное чудо на сей момент! — объявилбрат Кристоф, указывая на алтарь, в который была ввинчена лампочка.

Братья воздели руки и запели молитвы. Лампочка понемногу стала светиться ровным светом — наконец конюшня ярко осветилась: заблестели глаза монахов, Рональд тоже почувствовал радость.

— Вы своими глазами убедились, что и законы физики — это дар, который Господь дает нам по вере нашей. Прошу на балкон.

Оказалось, что балкон — не что иное, как башенка над стеной замка, с которой его сегодня едва не приняли за мертвеца.

— Теперь к делу, — объявил брат Кристоф. — Если вы не шутили, обещая нам помощь и руководство в обороне замка, мы ознакомим вас с нашим чудо-оружием, о котором мертвецы еще не подозревают.

Он дал знак чернецам, те потянули за веревки — и обширный лист брезента заскользил вверх, открывая глазам Рональда спрятанную за этим листом кованную железом осадную башню. Впрочем, нет: это была вовсе не осадная башня — урча и треща, на поляну выехал Левиафан, мощного роста, с большой головой, колесами вместо ног и пушкой вместо носа. Он медленно подполз к самой стене замка, с которой он был вровень, и остановился.

— Что это за страшилище?

— Танк, — с гордостью отвечал монах. — Изобрела его мисс Роксана. Построен не то что без электричества — без единого гвоздя! — гордо добавил он. — Мы создали замену силе электричества: по два брата сидит в каждом из колес, бегая внутри, подобно белкам, и тем самым вращая их; дюжина братьев поворачивает башню, где спрятана древняя пушка, бьющая на десять тысяч шагов без промаха. Еще один брат находится вот в этой каморке, где стоит машина, мечущая пули, — мы долго молились, прежде чем она вновь начала работать. Бока танка покрыты легкой броней, защищающей его от огня и копий. Внутри все устроено как нельзя более комфортно — все освещено факелами, поставлены мягкие кресла и горшки с цветами. Это наше секретное оружие, при помощи которого мы надеемся отстоять нашу свободу от исчадий ада.

— Забавно, — улыбнулся Рональд. — Давно мечтал прокатиться на какой-нибудь из древних машин. Это, конечно, подделка, но довольно живописная.

— Меня увольте, пожалуйста, — заявил Иегуда, привлеченный треском махины и теперь вслушивающийся в ее облик. — Риск должен быть обдуманным и тщательно взвешенным, а это весьма сомнительная авантюра.

— Боюсь, у нас нет выбора, — покачал головой граф.

— Я буду направлять ваше движение из замка, — сухо сказал Иегуда и стал подниматься по лестнице на городскую стену. Рональд вздохнул, а затем стал тоже подниматься — но по другой лестнице, веревочной, ведущей в башню танка.

Вскоре они снова стояли почти бок о бок, но каждый на вершине своего оплота — Иегуда больше доверял каменной громаде монастыря, а Рональд — стремительной скорости страннейшей машины, частью состоящей из старых сказок, частью — из досок и напряженных мышц людей, готовящихся крутить колеса.

Иегуда всматривался со стены в темное поле.

— Я вижу толпу странных существ — и это явно не мертвецы. А еще ближе — самые обычные люди.

Рональд всматривался в похищенную в замке маркиза подзорную трубу.

— Это люди, — согласился он почти разочарованно. — Правда, лица у них вымазаны желтым, а на голой груди у многих нарисованы кости.

— Люди, вы говорите? — удивился брат Кристоф. — Так они только прикидываются мертвецами! Интересно, с какой целью?

Существа с желтыми лицами подошли под самые стены и вдруг начали дружно раскачиваться, помахивая в воздухе своими лохмотьями, и гнусно завывать. И граф, и монах чуть со смеху не покатились, дивясь такому наивному изображению ревенантов.

— Эй, я отсюда вижу, что вы не мертвецы! — крикнул Рональд. — Чего вам угодно?

Толпа понемногу перестала раскачиваться, хотя задние ряды, его реплики не расслышавшие, все еще продолжали завывать, но как-то неуверенно.

— Ого, да среди вас еще и кентавры! — воскликнул Иегуда, всматриваясь.

— Нам велено захватить замок и сравнять его с землей! — нагло заявил вылезший вперед карлик, также весь желтый, да к тому же еще и лысый. — Не все вам срывать цветы удовольствия — бывает и постный день!

«Цветы удовольствия» — рассеянно подумал Рональд. — «Что-то знакомое».

— Кем это вам велено захватить замок? — крикнул он.

— Веельзевулом, царем преисподним, — нагло заявил карлик.

— Царем при исподнем? — ехидно скаламбурил Иегуда. — Что-то ваша фигура… я хотел сказать, тело, мне кажется знакомым, мой дорогой барон!

— Ваши слова в высшей степени оскорбительны. Смерть будет единственным исходом конфликта, — важно произнес предводитель. — Разбейте ядрами ворота, мои дорогие друзья! Пусть весна Революции взойдет над!… Пусть падут оковы, которые гнусная монархия возложила на!…

Кентавры развернулись и стали заряжать пушки, которые сами же и привезли, впрягшись в тяжеленные подводы.

— Ну, началось, — пробормотал брат Кристоф.

Ворота задрожали и запели, монахи едва уши успели зажать. Рональд, кривясь, стал давать указания обслуживающим танк монахам; танк бодро катался по полю.

— Неплохо, — сказал Рональд. — Ну что ж, открывайте ворота — ив бой.

Толпа иноков, стоящая внизу, стала охать, кряхтеть и что-то бормотать себе под нос.

— Они не смеют, — сказал брат Кристоф с сожалением, но без удивления. — Мы же все-таки не воины.

— Бесов хвост и поросячий пятачок! — выругался граф. — Ну и войско мне подсунули! Что же с ними делать?

— Их нужно ободрить речью, — застенчиво подсказал брат Кристоф. — Мы же монахи, мы понимаем только слова, а не скрежет стали…