Ник Перумов - Война мага. Том 4: Конец игры

— Покажи мне голову Тарвуса, — хрипло проговорил проконсул. — Я готов согласиться, но — покажи мне её!

— Нет ничего проще, — с показной учтивостью поклонился чародей. — Мы знали, что ты, доблестный, попросишь этого доказательства.

Он вновь распахнул плащ жестом дешёвого балаганного фокусника. Губы растянулись в злой ухмылке, обнажив не по годам красивые, ровные и белые зубы.

— Достославный проконсул благоволит взглянуть сюда.

Жесткие сухие пальцы ловко распустили завязки на плотном мешке из грубой бычьей кожи. Потянуло холодом.

— Пришлось заморозить, чтобы не стухла по дороге, — деловито пояснил чародей, пошире раскрывая горловину.

Клавдий сжал зубы и взглянул.

— Ну что, надеюсь, это развеет сомнения доблестного?

— Развеет, — процедил проконсул, не отрывая взгляда от мёртвого, так хорошо знакомого лица. Тарвус умер в бою — с замершей гримасой торжествующей ярости, словно ему удалось последним ударом достать убийцу.

— Достаточно? Можно убирать? — с ехидцей поинтересовался чародей.

— Убирай, — равнодушно ответил Клавдий. — Падалью не интересуюсь, не стервятник. Убили и убили, что теперь говорить? А легионы графа, что с ними?

— Легионы встали, но ненадолго, — пожал плечами маг. — Командование принял первый легат Тертуллий Крисп. Особым умом не отличается, всецело предан мельинскому мяснику.

— Третий легион… да, легат он решительный и мешкать не станет.

— Станет-станет, — ухмыльнулся волшебник. — Пример его светлости не мог не отрезвить остальных. Мы пощадили легионных начальников, потому что армия понадобится вам, мой будущий повелитель. Сноситься ни с кем он не сможет, потому что почтовые голуби также уничтожены. Бедные птички, пропали ни за что, — он преувеличенно-горестно закатил глаза. — В общем, достославный проконсул, восточная армия Империи теперь официально под твоей командой. Тарвуса больше нет, а Тертуллий, при всём к нему уважении, лишь первый легат, даже не консул. Он обязан подчиняться твоим распоряжениям. Отправь их ему, не мешкая, вот мой совет.

— Благодарю, — сухо кивнул Клавдий. — Сам уж как-нибудь разберусь. Ответь мне лучше, что всё-таки делать с баронским мятежом?

— А ничего, — пожал плечами чародей Угуса. — Немного вольностей, немного снижения податей, какой-нибудь пышный, но ничего не решающий Совет Благородных при императорском троне — и все довольны, все счастливы. Не сомневайся, за Браггу мстить не станут. У него хватало врагов и завистников, уж тут ты можешь мне поверить.

— Верю, — легко согласился проконсул. — В этом — верю сразу.

— А в чём же не веришь?!

— Да во всём верю, теперь — во всём, — отмахнулся Клавдий. — Просто… думаю, как сделать так, чтобы не пролилось ещё больше крови, то есть сверх совершенно необходимого.

— А я посоветую как, — воодушевился жёлтый маг. — Как я уже сказал, мы немедля отправим гонцов к бывшим легионам Тарвуса, да будет покоен его вечный сон. — Твои силы, господин проконсул, останавливаются. Бароны не двинутся из Мельина, это Радуга тебе обещает твёрдо и нерушимо. Ты ждёшь бывшего правителя. Захватываешь его в плен — с нашей помощью, разумеется, и так, чтобы не видели простые легионеры. Для всех Император доблестно сгинет в бою с тварями Разлома. Тварей мы обеспечим, при помощи Нерга Радуга научилась на время приоткрывать им дорогу — так что на проконсула Клавдия Септия Варрона не падёт даже и тень подозрения. Верховный правитель погиб, престолоблюститель Тарвус — тоже; что делать честному легионеру? Только одно — принять командование. Даже для последнего обозника это покажется совершенно естественным.

— Твоя правда, — Клавдий развёл руками, соглашаясь. — Согласен, маг.

— Тогда, — с ловкостью заправского фокусника волшебник извлёк из-под плаща плоский отполированный ящичек — в таких мельинские богатеи держали письменные приборы для дороги. — Тогда ты не станешь возражать, чтобы мы скрепили наш договор, по древнему обычаю, кровью?

— В уме ль ты, волшебник? — искренне удивился проконсул. — Кто ж в таком на свитке клянётся? Если ты мне веришь, так верь до конца. А не веришь — то чего пергаменты подсовываешь?

— Но я тоже подпишусь, — возразил чародей. — И перечислю наши обязательства: убить Тарвуса — с отметкой «выполнено» — вручить тебе императорские регалии, всеми силами помочь занятию трона… Всё, до последней детали! И свитков будет два. Один у тебя, другой у нас. Мы все окажется связаны. Подумай, проконсул, ведь тебе это выгодно — ты один, своему слову хозяин, а Радуга, к сожалению, уже давно не единая воля и разум, как некогда, во времена великого Комнинуса Стразы. Это только к твоей же выгоде — Ордена не смогут уклониться от выполнения своих обязательств.

— Ты мою выгоду за меня не решай, господин волшебник. Чай, я и сам не вчера родился, — злобно рыкнул проконсул. — А ну, как ничего у вас не выйдет? И нынешний Император одержит верх? Кем я тогда окажусь? И что он прикажет со мной сделать, а, сударь мой из Угуса?! Ваши-то, может, и затеряются, да и кто вообще знает имена магов? — а вот мне не скрыться. Серые мигом переметнутся к победителю, и меня доставят пред светлые очи правителя, подвешенного на крюк под ребром! Для начала, разумеется, что меня ожидает потом — лучше и не думать.

— Он не возьмёт верх! — в свою очередь ощерился чародей. — Его последняя надежда рухнула, войско возвращается обратно в Мельин, а Разлом как был, так и остался. Только мы, маги, ещё сдерживаем козлоногих. И иного пути к победе, кроме мною названного, я не вижу. Ты верно служил двум Императорам, Клавдий, нынешний — уже третий. Сколько ты в легионах, тридцать два года, верно? Вступил четырнадцатилетним, сейчас в расцвете сил. Найдётся множество красавиц, жаждущих и разделить с тобой ложе и подарить тебе потомка, а Империи — наследника престола. Всё будет хорошо, господин проконсул… или мне стоит именовать тебя просто повелителем? — тонко усмехнулся волшебник.

— Повелитель вполне меня удовлетворит, — сдержанно кивнул Клавдий. — И… ещё одно. В прежние времена, болтали, чародейка Сежес могла читать чужие мысли. Прежний правитель Мельина очень этого боялся. А как сейчас? Что, если она только на меня взглянет — и пожалуйте, господин бывший проконсул, на плаху. Об этом ты подумал, сударь волшебник?

— Разумеется, — с готовностью кивнул тот. — Сежес из Голубого Лива действительно принадлежала к тем немногим, кто умеет читать в людских помыслах. Но не беспокойся, повелитель Клавдий. Чтобы Сежес смогла прозревать императорский разум, ей требовалась поддержка всех семи Орденов. Без специальной подготовки, без участия остального Семицветья она бессильна. Тебе не о чем беспокоиться.