Александр Рау - Ястреб на перчатке

Герцог понравился Патриции. Это был еще крепкий, моложавый мужчина, недавно справивший сорокавосьмилетие. Он с радостью принял девушку, более того — обещал ввести ее в русло столичной жизни и сделать фрейлиной молодой принцессы Ангелы. А слово Антонио Гальбы — дяди короля и его постоянного советника — стоило многого.

Риккардо каждый день бывал в особняке Гальбы, там собирался цвет мендорского общества, навещал Пат. Он искал встречи с герцогом. Тот был одним из немногих друзей его отца. Граф хотел побольше узнать об отце и особенно о последних месяцах его жизни. Энрике сгорел в огне вдовьей лихорадки [22] Почти неизлечимая болезнь. Протекает очень быстро. , когда ему едва исполнилось тридцать пять, на самом пике своей славы.

Однако у герцога постоянно не хватало времени на встречу с сыном «кардесского Кондотьера» — лишь спустя две недели после приезда в столицу он уделил Риккардо немного времени.

Граф с нетерпением ожидал встречи, но она не оправдала его надежд. Вблизи герцог выглядел хуже, чем со стороны, терялась часть очарования. Гальба принял его в своем кабинете, холодно поприветствовал, усадил в кресло, долго рассматривал, оценивал, словно вещь. Пристально и с раздражением. Риккардо невольно подумал, что сейчас герцог попросит его встать, пройтись, показать зубы.

— Похож, ничего не скажешь, похож, — с некоторым недовольством в голосе произнес наконец герцог. Черты его жесткого, гордого лица на миг исказила гримаса.

Риккардо захотелось встать и уйти, но он сдержал себя. Может, у герцога был трудный день, полный тяжелых трудов на благо Камоэнса? Великим людям многое прощается.

— Мне это многие говорят, — ответил де Вега.

Герцог неопределенно хмыкнул.

— Это оболочка. Скажи, Риккардо, ты и внутри похож на своего отца? Такой же отчаянный сорвиголова, да еще и правдолюб, или нет?

— Отцовскую тягу к приключениям не унаследовал, люблю тепло домашнего очага и свое графство, он же, вы знаете, годами не бывал в Осбене. Но его любовь к справедливости и честности разделил.

Герцог опять неопределенно хмыкнул, бросил на Риккардо острый взгляд из-под белых бровей (шевелюра его пока не была тронута сединой).

Энрике Кардес в свое время был наречен Ястребом Камоэнса, Антонио Гальбу же прозвали Орлом за гордость и надменность, кроме этого, сходство с грозной птицей выражалось в беспощадности и стремительности его ударов — герцог пережил всех врагов.

Шестнадцать лет назад у Камоэнса было два благородных крылатых защитника. Сейчас остался только один.

— Я не хочу отнимать у вас много времени, — сразу перешел Риккардо к интересующему его вопросу.

Гальба чуть улыбнулся — кто же тебе даст это время отнимать?

— Расскажите мне об отце, герцог, вы были его другом. Я не верю, что он умер от лихорадки. Отец вынес десяток походов, выжил в пятнадцати битвах…

— Лучше тебе верить в это, Риккардо, — веско перебил его Гальба. — Верь, ибо политика — очень опасная вещь. Твой отец умер от лихорадки. Все. Не буди тайны, прошлое умеет мстить.

Риккардо открыл рот, чтобы переспросить, но герцог остановил его жестом.

— Все. Аудиенция окончена. Ступай, — приказал он и лишь на пороге добавил: — Ты, наверное, захочешь навестить еще одного человека — не делай этого. Лучше немедленно уезжай домой в Кардес и забудь про Мендору.

Спустя пару дней Альфонс ночью случайно встретил на улице Риккардо, возвращавшегося из особняка Гальбы домой.

— Не время для пеших прогулок в одиночестве, братец, — сказал он вместо приветствия.

— Вильенские обычаи блюду. Невеста не ночует в одном доме с женихом. Так что или мне уходить, или ей. Слуг я сегодня отпустил. А ты, Альфонс, что здесь делаешь?

— Любовь, мой друг. Жена одного важного господина из казначейства очень недовольна своим мужем, зато без ума от меня. Я же просто влюблен в ее груди.

— Альфонс, ты неисправим.

— Стараюсь, Риккардо, каждому свое, ты вот женишься.

— Да.

— Но советую: будь осторожней. Ночная Мендора — это совсем другой город, и этот жалкий кинжал на поясе в случае чего тебя не спасет. Я, пожалуй, пройдусь с тобой до дома.

Через некоторое время Альфонс заметил три тени, идущие следом за ними.

— Риккардо, за нами следят. Признавайся, во что успел ввязаться, в какую интригу? — тихо спросил Васкес.

— Следят? — удивился Риккардо. — Ни во что, не люблю интриги. Сейчас узнаем, что им нужно.

Граф Кардес развернулся и шагнул навстречу преследователям.

— Кто вы, сеньоры?

Сделал он все это так быстро, что Васкес даже не успел удивиться. Такой прыти он от слишком даже спокойного братца не ожидал.

Вместо ответа ближайший из ночных гостей обнажил меч. Васкес понял — дело серьезное. Он успел отодвинуть Риккардо и принял на свой меч клинки двух нападающих. Обменявшись с ними парой ударов, Васкес прикусил губу: противники попались очень опасные — отличная фехтовальная школа, мало чем уступающая его собственной. На легкую победу нечего и рассчитывать.

Некоторое время царило равновесие. Он успешно отбивался от двух убийц, Риккардо со своим длинным кинжалом увертывался от третьего, также вооруженного мечом.

Но долго так продолжаться не могло, Альфонс почувствовал, что силы оставляют его. Бежать — бросить Риккардо. Васкес ловким ударом ранил одного из убийц в руку, но добить не смог — поскользнулся в луже, упал. Едва успел парировать взмах, что должен был разрубить его голову.

«Конец», — вдруг отстраненно подумал он.

Внезапно раненый убийца свалился замертво на землю. Васкес воспользовался замешательством второго, откатился в сторону, вскочил.

Риккардо, уже с мечом в руках, связал боем его второго противника.

Васкес не стал удивляться и присоединился к нему. Убийца долго не продержался. Поняв, что проиграл, он отбил выпад Риккардо, свалил подножкой, но добивать не стал — побежал. Васкес прыгнул и чиркнул его кончиком меча по шее.

Убийца еще некоторое время жил, прошагал по инерции десяток шагов, зажимая ладонью рану, потом зашатался и рухнул.

Васкес перевел дыхание и поднял взгляд на Риккардо. Его троюродный брат тяжело переводил дыхание и растирал ушибленное колено.

— Твой сбежал? — Васкес огляделся. Из спины его первого противника торчала рукоять кинжала. Третьего же убийцы не было видно.

Риккардо улыбнулся и указал рукой на сточную канаву.

Васкес подошел к ней.

Третий убийца еще хрипел, зажимая руками вспоротый живот. Альфонс усмехнулся — его брат не так прост, как кажется. С одним кинжалом убил опытного мечника. И спас ему жизнь удачным броском. Хотя это он, Васкес, собирался защитить провинциала.

«Ты спас мне жизнь», — хотел было сказать Альфонс, но вместо этого почему-то лишь указал на убийцу с кинжалом в спине и коротко бросил: