Ирина Сербжинская - Игры невидимок

— Назад? — поинтересовался гном.

— В лес, — тихо скомандовал норлок. — Очень медленно!

Овражник послушно засеменил назад, подпрыгивая на ходу.

— Иди осторожней! Почва под ногами дрогнула.

— Стой! — закричал Сульг. — Не шевелись!

Земля перед ним вздыбилась, словно живая, и из недр ее вылетело чудовище.

Градом посыпались комья земли вперемешку с мелкими камнями и песком.

— Белдхор!

Белдхор, огромное существо, живущее под землей, вырвалось наверх со скоростью, которую невозможно было предположить в огромной, покрытой панцирем туше, Подземный хищник только с виду казался неповоротливым, на самом же деле он двигался с быстротой молнии. Сульг выхватил второй клинок и замер, глядя на белдхора. Сражаться с громадным чудовищем было безумием. Самое разумное — бежать и попытаться добраться до леса: между деревьев белдхор передвигаться не мог. Но норлок знал совершенно точно, что добежать до леса он не успеет, по открытой местности белдхор мчался быстрее породистого скакуна. Подземное чудовище было почти слепым, зато его тонкий слух улавливал малейшие колебания почвы, а хорошо развитое обоняние помогало преследовать добычу.

Сульг по-прежнему не шевелился, держа клинки на изготовку и не сводя глаз с нависшего над ним белдхора.

Первым опомнился овражник. Он подпрыгнул и припустил к лесу с такой скоростью, на какую только был способен смертельно перепуганный гном. Заслышав легкие шаги овражника, белдхор мотнул головой, словно выбирая добычу, и в следующую секунду всей тяжестью обрушился на норлока. Лезвие меча скользнуло по панцирю хищника, не оставив и царапины, зато зачарованный клинок впился в грудную пластину белдхора, так что Сульг с трудом его выдернул. Разрубить панцирь было делом почти невозможным, удары по прочной броне лишь раздражали громадное чудовище, не причиняя никакого вреда. Норлок увернулся от щелкнувших челюстей разъяренного монстра, отчаянно ища уязвимое место в тяжелом панцире. В следующее мгновение удар длинного, усеянного шипами хвоста сбил его с ног. Откатившись в сторону, он мгновенно вскочил на ноги и подхватил отлетевший клинок. Два удара, обрушившиеся на голову белдхора, чудовище почти не почувствовало. Сульг отступил, настороженно следя за монстром. Белдхор бросился вперед, взрывая землю тяжелыми лапами, — добыча была где-то совсем близко, он чуял ее запах и слышал удары чужого сердца.

Сердце норлока действительно колотилось так, словно хотело выскочить наружу. В броне белдхора Сульг заметил узкую щель — там, где заканчивался нагрудный панцирь и начиналась пластина, защищавшая нижнюю челюсть. Выбрав мгновение, норлок бросился вперед, почти вплотную к чудовищу, нырнул вниз и нанес удар зачарованным клинком. Меч Фиренца сокрушил края панциря и глубоко вошел в горло чудовища. Хвост белдхора ударил по земле с такой силой, что она, казалось, содрогнулась. Норлок вырвал лезвие и отскочил, уклоняясь от страшных зубов, способных перемалывать кости; белдхор замотал головой, разинув пасть, зачарованный клинок вошел в горло еще раз, и чудовище взревело. Массивные лапы белдхора подогнулись. Сульг настороженно наблюдал за раненым монстром, держась подальше от хвоста, одним ударом которого белдхор мог сломать позвоночник или размозжить голову. Двигаться с места норлок опасался, звук шагов побуждал чудовище преследовать добычу. Но белдхору было не до преследования, он мотал головой, захлебываясь кровью. Наконец Сульг сделал осторожный шаг назад, затем еще один… белдхор насторожился. Заметить стремительное движение подземного хищника было просто невозможно, из последних сил умирающее чудовище рванулось вперед, и мощные челюсти сомкнулись на руке норлока чуть выше локтя. Одним движением белдхор был способен оторвать руку, но последнее усилие доконало его: тяжелые челюсти разжались, и он рухнул в траву.

Норлок вогнал меч в рыхлую землю, навалившись на него всем телом. Он всерьез опасался, что, сделав шаг, свалится рядом с мертвым чудовищем. Сил не осталось даже на то, чтобы поднять с травы второй меч, а нужно было как можно скорее добраться до леса, вряд ли белдхор обитал здесь один.

Кровь из прокушенной руки капала на землю, перед глазами плавали черные точки. Норлок тряхнул головой, нельзя было терять ни мгновения. Сколько он уже так простоял — минуту, две? Сульг подхватил с земли меч и бросился к лесу.

— Овражник! — крикнул он на ходу. — Собирай хворост! Живо!

Гном со всех ног кинулся в кусты и тут же вернулся, таща за собой большую сухую ветку.

— Быстрей, быстрей! — нетерпеливо подгонял норлок. Морщась от боли, он ломал сучья, ветки, потом торопливо вытряхнул из кармана огниво и развел костер.

— Это чудовище, которое ищешь? — Гном подтащил к костру охапку сучьев.

— Нет, — сквозь зубы проговорил Сульг. Он сорвал куртку и отбросил в сторону. — Это белдхор, просто животное. Тварь с ядовитыми зубами. Живет под землей, как крот. А охотится на поверхности. Только и всего.

Он закатал рукав рубахи и внимательно осмотрел рану.

Челюсти белдхора не раздробили кость, но ядовитые клыки, прокусившие руку, таили смертельную опасность.

Сульг вытянул из ножен зачарованный меч. Когда-то, очень давно, он был ранен и отравлен этим клинком, и чуть было не отправился в Долину Серой реки. И вот, все повторяется снова — яд и чары дракона, спасающие от смерти… Сульг осторожно пристроил лезвие над костром, так, чтобы пламя, неяркое в дневном свете, облизывало сталь. Зачарованный меч почуял огонь, норлок ощутил, как медленно пробуждается древняя магия, добела раскаляя длинное лезвие. По спине пробежали мурашки, и он стиснул зубы, набираясь решимости.

Или магический клинок, или смерть от яда бедлхора — времени на колебания не оставалось. Сульг оглянулся, собираясь с духом.

Овражник замер неподалеку, испуганными глазами разглядывая клинок.

Сульг протянул руку и осторожно вынул из огня рдеющий меч.

«Не кричать!» — приказал он самому себе и, не раздумывая больше, прижал раскаленную сталь к ране.

Овражник зажмурился и зажал ладонями уши.

Летнее небо, луг, золотое солнце, запах воды и мокрой травы, женщина полощет белье, маленький ребенок сидит на мостках, разглядывая рыбок, снующих возле дна серебряными искорками. Хочется поймать одну, дотянуться до самой красивой и пестрой, ведь они совсем рядом! Но вдруг все исчезает, кругом зеленоватая вода, пронизанная солнечными лучами, беззвучный крик, невозможность вздохнуть, бегущая к поверхности цепочка серебристых пузырей, рыбки, метнувшиеся врассыпную над мягким илистым дном. А потом резкий рывок вверх и снова небо, солнце, и вода, заполнившая легкие, хлынула изо рта и носа.