Стеф Свэйнстон - Год нашей войны

Несколько солдат с Равнинных земель с веревками наготове собрались вокруг перевернувшегося на спину и отчаянно извивающегося Насекомого. Было видно его мягкое брюхо и бесцветные, выпученные глаза. Люди связали среднюю пару ног и повернули его правым боком вверх. Насекомое изготовилось было броситься на них, но два человека потянули за концы веревки и снова уронили его. Тварь сделала еще несколько бессмысленных попыток вырваться и успокоилась. С широко раскрытых челюстей хлопьями падала пена. Не понимая, почему оно не может двигаться, Насекомое извернулось и наконец увидело путы. Когда существо сомкнуло челюсти на веревке, солдаты быстро и крепко связали их, накинули петли на задние ноги и уволокли тварь прочь.

Я слышал приглушенный звук ударов — это панцири Насекомых, бегущих по тоннелю, бились о щиты. Из-за Стены появлялись все новые и новые твари, их поток не иссякал. Насекомые, словно водный поток, стекали вниз по склону. Их направляли в обширный загон.

Этот загон, окруженный заостренными, глубоко врытыми в землю бревнами, люди Данлина строили несколько месяцев. Он был примерно полкилометра в длину. Лучники, разместившиеся на возвышении, гнали Насекомых По сужающемуся тоннелю. Я решил еще немного подняться, чтобы обезопасить себя от стрел, и переключил внимание с фюрда, которым командовал Тауни, на людей Молнии. На них не было брони, и даже головы оставались непокрытыми, а из всей амуниции, кроме лука, имелись лишь колчаны со стрелами. Лучники натягивали тетиву лишь до щеки, поскольку расстояние до загона было небольшим, и выпускали около десятка стрел в минуту. Их механические движения заворожили меня, и я кружил над ними, слыша приглушенный расстоянием голос Молнии:

— Натянуть тетиву. Целься. Залп! Натянуть тетиву. Целься. Залп!

Ближе.

— Натянуть тетиву. Целься. Залп!

Тучи стрел поднялись вверх, достигли своей максимальной высоты в нескольких метрах подо мной и, как зловещий дождь, опустились на загон.

Молния прикрыл глаза затянутой в перчатку рукой и посмотрел на небо, пытаясь увидеть меня. Я висел в воздухе за рядами лучников.

— Вестник! — крикнул он. — Комета! Ты здесь?

— Да! — тут же отозвался я.

— Уберись прочь от солнца, чтобы я мог тебя видеть!

— Прости.

— Все в порядке?

— Почти все они пронеслись мимо меня, — ответил я, кружа в воздухе.

— А как у нас?

— Потери очень малы.

Похоже, Молния был удовлетворен.

— Внимание! — повернулся он к своим лучникам. — У нас еще есть стрелы в запасе! Продолжать! Натянуть тетиву. Целься! Залп!

Некоторые Насекомые, достигнув конца загона, были настолько утыканы стрелами, что напоминали членистоногих ежей. У одних не хватало конечностей, у других из ран сочилась желтоватая жидкость. Нескольким стрелы пробили панцири и увязли в основаниях прозрачных крыльев. Стрелы не могли убить Насекомых, если только не удавалось, расколов хитиновый покров, попасть в голову. У людей Молнии на стрелы вместо острых наконечников были насажены плоские, напоминающие лезвие бритвы готовки, которые предназначались специально для того, чтобы отрезать конечности и пробивать панцири. По всей длине тоннеля в долине я видел следы желтой жидкости и куски глянцевых панцирей. Сотни насекомых валялись на земле — кто-то с одной ногой, кто-то вообще без ног; хут и там виднелись туловища с культяпками вместо конечностей.

Импровизированный коридор заканчивался круглым загоном с чем-то вроде клумбы посередине. Насекомые постепенно заполняли его. Они по-прежнему бежали, не издавая ни звука, в то время как люди выли от напряжения. Вокруг частокола в сосредоточенном молчании ждала авианская пехота. Немного позади верхом на лошадях находились Данлин и его личная гвардия. Серые крылья короля подрагивали.

Другие генералы, в том числе Туман и Ата, вместе с дивизией Островного фюрда расположились еще дальше. Им было приказано занять позицию позади солдат, чтобы останавливать тех, кто в панике бросится бежать, и снова направлять их в гущу схватки. Туман смотрел на грубо сколоченную стену загона, возвышавшуюся перед ним, потом его взор переместился на неестественно блестевшую Стену, созданную Насекомыми. Я мог разглядеть угольно-черные волосы Морехода и отполированные доспехи Аты, видневшиеся из-под мягкого синего плаща, который закрывал седло и круп ее лошади.

Пехотинцы подняли свои сариссы над частоколом. Эти специальные семиметровые копья с поперечной планкой, расположенной за наконечником, использовались для того, чтобы поражать Насекомых, носившихся по кругу вдоль тенок загона. Метательные копья другого отряда фюрда достигали центра загона. Пригвожденные к земле Насекомые умирали одно за другим.

Однако слишком много трупов Насекомых скопилось в сравнительно небольшом замкнутом пространстве. Я даже не успел заметить, как гора панцирей выросла настолько высоко, что Насекомые, забиравшиеся на нее, начали падать за ограждение и разбегаться. Вот освободились пятеро. Десять. Пятьдесят. Сотня. Первые натыкались на сариссы и погибали, но постепенно Насекомые стали пролезать под копьями и между ними. Авианские копейщики развернулись и побежали. Они врезались в стоявших позади солдат, которые тоже начали поворачивать назад. Насекомые прорывались сквозь ряды людей, кусая, придавливая туловищем, ногами отбрасывая солдат в стороны. Оставшиеся на флангах пехотинцы, которые оказались достаточно сообразительны для того, чтобы выхватить мечи, прожили чуть дольше, но по два Насекомых на человека оказалось все же слишком много.

— Черт! — заорал я. — Нет! Черт!

Я провалился сквозь слой теплого воздуха, и мне пришлось отчаянно замахать крыльями.

Данлин со своего наблюдательного пункта видел, что происходит. Я устремился вниз, проносясь над его кавалерией, но солдаты уже опустили копья, и сотни шпор впились в лошадиные бока.

— Рейчизуотер! Данлин! — кричал я. — Вы слышите меня? Не делайте этого! — Ветер унес мои слова в сторону, и ответа от Данлина не последовало.

Мы редко направляли лошадей против Насекомых, поскольку они боялись членистоногих тварей и норовили ускакать прочь. Я видел битвы, когда лошади проносились сквозь шеренги пехотинцев. Но одним из преимуществ бессмертия было то, что мы постоянно учились на своих ошибках. Хейл Эске потратил столетие, разводя и тренируя авианских боевых коней, и сейчас они были в распоряжении Данлина и его людей.

Насекомые были покрыты своей и человеческой кровью. Они двигались быстро, перебирая всеми шестью довольно короткими ногами. Время от времени их жвалы касались земли — той земли, на которой несколько мгновений назад стояли копейщики Данлина.