Дженни Вурц - Корабли Мериора

— Смотри-ка, твоя добыча еще жива, — произнес чей-то насмешливый голос. — Может, остановимся и покормим его? Впрочем, нет. Вначале надо спросить, не желает ли он облегчиться от излишков жидкости.

Дакару удалось разлепить глаза. Он увидел перевернутую вверх тормашками дорогу, окаймленную елями. Он еще раз застонал и попытался занять более удобное положение, однако тут же уперся затылком в ручку сковороды. Сомнений не оставалось: он находился в повозке Халирона, в которую попал благодаря сладкозвучным речам Медлира и собственной слабости к выпивке. Не самый плохой поворот судьбы, если вспомнить, что еще вчера он торчал в захолустной таверне без денег и без каких-либо перспектив на будущее.

Вслед за этим Дакару вспомнился кошмарный сон, наверняка вызванный чрезмерным интересом к абрикосовой настойке. Во сне его постоянно преследовал язвительный человек с зелеными глазами, темными волосами и острыми чертами лица, характерными для династии Фаленитов. Оставалось только гадать, что подняло из глубин сознания воспоминания о Повелителе Теней.

Повозка неожиданно остановилась, оборвав размышления Дакара. На него упала чья-то тень. Если ростом Медлир почти не отличался от его мучителя из сна, намерения ученика менестреля разительно отличались от коварных замыслов Аритона.

— Как ты насчет прогулки в ближайшие кусты? Дакар смахнул льдинки с ресниц. Медлир стоял сбоку и внимательно смотрел на него карими, с оливковым отливом, глазами. Улыбка ученика менестреля выражала искреннюю заботу и дружеское участие.

— Наверное, муторно тебе после вчерашнего? Вот уж не думал, что ты окажешься таким героем и опустошишь графин до дна!

— Я бы опустошил и второй, да и ты, думаю, тоже, будь ты знаком с человеком, которого мне велено защищать.- Поморщившись, Дакар добавил: — Раз уж ты спросил о кустах, мне и впрямь хотелось бы туда наведаться.

Медлир опустил задний борт повозки. Жалобно скрипнули ремни, их песню подхватили доски, и, наконец, к хору присоединились ржавые петли. Стараясь не вертеть головой, Дакар осторожно спустился на землю и, шатаясь, побрел к обочине. На сей раз бунтовал не мочевой пузырь, а желудок. Безумный Пророк чувствовал, что его в любую секунду начнет выворачивать. Угадав это состояние, Медлир пошел вместе с ним. Возле придорожной канавы Дакар остановился и нагнулся. Если бы не своевременная поддержка Медлира, любитель эля и абрикосовой настойки наверняка ткнулся бы лицом в канаву, затянутую корочкой льда. А то и в колючие кусты ежевики.

Исторгнув из себя все, что не смог переварить его могучий желудок, Дакар выпрямился. Только сейчас он заметил у себя на ногах сапоги, заботливо найденные кем-то в зале таверны. Правда, сапоги оказались натянутыми прямо на заскорузлые от эля чулки. Сотня-другая шагов, и стертые в кровь ноги ему обеспечены.

Ковыляя к повозке, Дакар рассуждал сам с собой. Он решил, что только после миллионного по счету похмельного мучения согласится выполнить приказание Асандира, касавшееся Повелителя Теней.

— Если бы эти противные маги не портили мне жизнь, я бы, может, давно бросил пить, — бормотал он, залезая под рогожу повозки.

Халирон убрал стопорящие палки и слегка стегнул сонного пони. Повозка тронулась и покатилась дальше на юг. Эльтаирская дорога вилась вдоль узкого пространства, с одной стороны теснимого темными берегами залива, а с другой — Скайшельскими горами, увенчанными снежными шапками. От холодных морских ветров на губах оставался соленый привкус. Халирон восседал на козлах, его руки защищали несколько пар рукавиц. Медлир легко шагал рядом, повторяя слова баллад. Иногда он звонко пропевал несколько тактов. Халирон редко удерживался, чтобы не высказать свои замечания.

Дакар по-прежнему лежал внутри повозки и постепенно возвращался в привычное состояние. Слушая, как на ходу упражняется Медлир, он убеждался, что жизнь ученика менестреля отнюдь не беззаботна. Халирона трудно было назвать стариком, однако магистру минуло уже восемьдесят семь лет. Холод и сырость ранней зимы губительно отражались не только на его руках, и хотя он редко жаловался на свои недуги, было понятно: он очень торопится, не оставляя Медлиру ни минуты праздности. Пока есть силы, он должен научить ученика всему, чем владеет сам.

Во второй половине дня путники остановились на почтовом постоялом дворе, где для Халирона нашлась комнатка. Отправив старика отдыхать, Медлир рассказал Дакару, зачем они едут в Шанд. Причина оказалась глубоко личной.

— Халирон родом из Иниша. Наверное, ты знаешь этот город в устье реки Иппаш. Перед смертью мой учитель захотел увидеть родные места. Он завешал похоронить себя неподалеку от дома, в котором живет его семья.

— Так у него есть семья? — удивился Дакар.

Он знал великого менестреля не один десяток лет, но тот никогда не упоминал о своих корнях.

— И сколько у него детей?

— Насколько мне известно, одна дочь.

Медлир сосредоточенно поглощал жареные колбаски, помогая себе ломтем хлеба. По-видимому, он не умел есть и говорить одновременно, а может, просто не хотел рассказывать об этой стороне жизни Халирона. Относительно жены наставника он ограничился короткой фразой:

— Она никогда не любила странствовать.

Те места были хорошо знакомы Дакару, и он в уме прикинул расстояние и время.

— К лету вы всяко доберетесь до южного побережья Шанда.

— Надеемся, — улыбнулся Медлир. — Но для этого нужно, чтобы Халирона нигде не узнавали и не умоляли задержаться хотя бы на денек.

В зале местной таверны они были почти одни. Последние посетители — посыльные из Крутого Откоса — уже седлали во дворе лошадей, готовясь уехать. То ли от холодных утренних ветров, то ли от тепла очага у Медлира раскраснелись щеки. Он сидел, полуприкрыв глаза, и ничуть не мешал Дакару бесцеремонно себя разглядывать. Протрезвевшего Безумного Пророка интересовало все: от тонких музыкальных пальцев, отбивавших такт на кромке опустевшей тарелки, до необычного фасона его рубашки. Рукава были длинными и на запястьях оканчивались плотно облегающими руку кружевными манжетами.

Непонятно почему, но Дакар вспомнил, как в день своей неудавшейся коронации Аритон получил удар сотворенной Лизаэром молнии. Она обожгла ему руку от ладони до локтя, оставив заметный шрам. Дакар нахмурился и еще внимательнее пригляделся к Медлиру. Тот потягивался, откинувшись на спинку стула и ловя лучики нежаркого зимнего солнца.

Ни на одной руке у него не было шрамов.

Дакар мысленно обругал себя последними словами. И откуда в нем такая подозрительность? Только еще не хватает, чтобы от немыслимого задания Асандира он спятил. Потом ему пришла в голову более здравая мысль. Повелитель Теней был опытным магом и ни за что не сумел бы это скрыть от глаз другого опытного мага. Окажись сейчас на месте Медлира Аритон, Дакар увидел бы яркое свечение вокруг его фигуры. Кое-чему Безумный Пророк все же научился у Асандира. Он сощурился и применил особый навык, помогающий распознать мага… Увы, Дакар не увидел ничего, кроме жизненной силы, свидетельствующей о превосходном здоровье Медлира. Дакар облегченно вздохнул, как вдруг его ударила новая мысль, вызвавшая еще один поток беззвучной ругани. Яркое свечение легко притушить рукотворной тенью!