Патриция Бриггз - Призрак дракона

— Но сначала мне нужно отвезти своего брата Эрдрика в Хурог и похоронить его. Наверное, с ним произошел несчастный случай. Или он сам себя убил… — Бекрам еще раз внимательно взглянул на безобразную смертельную рану на шее Эрдрика и покачал головой. — Нет, это было не самоубийство. Вероятно, он оступился в саду и напоролся на что-нибудь острое.

Бекрам бережно поднял брата с пола, встал на ноги и зашагал к выходу.

Лишь выйдя в коридор, он понял, что Хавернесс и Гарранон следуют за ним.

— Когда ты уезжаешь? — спросил Гарранон.

— Сейчас, — кратко ответил Бекрам.

— У тебя достаточно денег, чтобы питаться в пути и в случае необходимости менять лошадей?

— Как-нибудь справлюсь.

Гарранон отвязал с пояса кошель, набитый монетами, и прикрепил его к поясу Бекрама.

— Думаю, этого тебе вполне хватит.

— Я отправлю с тобой двух своих людей. Они будут охранять тебя и помогать в дороге, — сказал Хавернесс. — встретишься с ними в конюшнях.

— Я никого не стану ждать, — ответил Бекрам.

— Если они не успеют собраться до твоего отъезда, тогда нагонят тебя.

Хавернесс и Гарранон повернули назад, и оставшуюся часть пути до их с Эрдриком комнат Бекрам шел один. Теперь ярость поутихла в нем. А чувство вины становилось все сильнее и невыносимее. От этого сердце разрывалось на части.

Он опустил Эрдрика на кровать, достал из шкафа седельные вьюки и принялся упаковывать вещи. Но, забросив в одну из сумок какие-то мелочи, остановился и обвел комнату рассеянным взглядом.

Зачем мне это все? — спросил он у самого себя, завернул тело Эрдрика в покрывало, закинул на плечо полупустые вьюки, взял брата на руки и вышел в коридор.

Зайдя в конюшни, он не стал тревожить конюхов. Опустив свою ношу на сложенное у стены сено, сам оседлал двух меринов, взращенных в Хуроге, крепких боевых животных. Почувствовав запах крови, оба они негромко зафыркали, но, когда Бекрам укладывал мертвого брата и прикреплял его веревками к спине коня Эрдрика, тот стоял спокойно, слегка склонив голову.

Выезжая из конюшни, Бекрам увидел спешивших ему навстречу людей в одежде цветов Хавернесса, но не стал останавливаться. Ему не хотелось задерживаться в доме убийцы брата ни на минуту. Он так торопился, что даже не заметил, кто открыл ему ворота. Это были Хавернесс и Гарранон.

— Хавернесс, вы должны взять меня с собой, — произнес Гарранон охрипшим голосом. — В противном случае я собственноручно перережу королю горло. А это никак не поможет Оранстону, только навредит.

Хавернесс изумленно покачал головой и проводил взглядом отправившихся вслед за сыном нового Хурогметена людей. Потом он воскликнул:

— Что ж! Будь по-твоему! Поезжай с нами.

— Счастливую жизнь оранстонцам! — провозгласил Гарранон, делая рукой традиционный жест повстанцев Оранстона.

Хавернесс добродушно ухмыльнулся и ответил на оранстонском языке:

— Свободу Оранстону!

Кажется, те, кто верит в беззаветную преданность этого человека королю, глубоко заблуждаются, отметил про себя Гарранон.

Когда на горизонте показались мрачные стены Хурога, окутанные серой рассветной дымкой, лошади Бекрама еле передвигали ногами.

В пути ему пришлось дважды менять их. На это ушло почти все золото Гарранона. Они добирались до Хурога два дня и три ночи. Люди Хавернесса покинули его вчера вечером.

Приблизившись к высокой крепостной стене старого замка, Бекрам мрачно усмехнулся. Когда-то ему взбрело в голову перепрыгнуть через эту стену, причем не на своей лошади, а на коне одного своего друга. Несчастное животное сломало тогда себе шею. А Дараху пришлось заплатить за него круглую сумму.

За последнюю проделку непутевого сына ему было некому платить. Эрдрику уже ничто не могло помочь.

Стражники у ворот сразу узнали Бекрама и без слов пропустили его вовнутрь. Несмотря на столь ранний час, Дарах был уже на ногах. Он стоял во дворе и с серьезным видом беседовал о чем-то с одним из хурогских фермеров.

Бекрам молча приблизился к нему вместе со второй лошадью, которая везла тело Эрдрика.

Покончив с необходимыми распоряжениями, она огляделась по сторонам и заметила торопливо направлявшегося к ней священника.

— Сокровища богини действительно следует перевезти в Каллис, ваша милость, — пробормотал он, приблизившись.

— Мы поедем в обратный путь завтра утром. Если ваши люди желают присоединиться к нам, пусть будут готовы, — жестко ответила Тайсала.

— Но у нас не найдется такого количества животных, на которых можно ездить верхом, — испуганно моргая, изрек священник.

Тайсала обвела его раздраженным взглядом.

— Тогда седлайте тех, что у вас есть! Кто не поместится на них, пойдет пешком. И пусть никто не набирает с собой много вещей — каждый понесет их сам.

Священник выглядел жалким и испуганным. Естественно, думать о том, что половине его людей придется остаться, ему было страшно.

До безумия уставшая, Тайсала повернулась к нему спиной и зашагала в ту сторону, где готовили место для погребального костра, но приостановилась, встретив по пути темноволосого стройного мага из отряда Варда, Орега.

— Ты не знаешь, где мой лорд? — обеспокоенно спросил он. — Нигде не могу его отыскать.

Глаза мага горели странным огнем.

— Прямо перед отступлением ворсагцев я видела, как Вард направился в сторону того перелеска. За ним поехали еще какие-то люди из ваших, — ответила Тайсала, внимательно оглядывая колдуна.

— Какого перелеска? — спросил он, содрогаясь от тревоги и нетерпения.

Тайсала прикинула, смогут ли ее люди управиться с оставшимися делами без нее.

— Пойдем! — решительно сказала она. — Я схожу туда вместе с тобой.

Один из людей Варда лежал у подножия небольшой скалы, расположенной за перелеском. Он был убит аккуратным ударом в спину. Орег чуть не свалился с коня, заметив труп, и, подбежав к нему, принялся проверять пульс. Тайсала видела по количеству крови под телом убитого, что живым он быть не может.

— Пенрод… Пенрод, — приговаривал Орег.

Тайсала прошлась вокруг, внимательно осматривая землю, и увидела в одном месте отчетливо выделявшиеся следы копыт здоровенного жеребца Варда, ни одна другая лошадь не обладала такими копытами. Разглядеть следы человеческих ног не представлялось возможным, земля была слишком мокрой, покрытой жидкой грязью и травой.

— Они поехали в ту сторону, — воскликнула Тайсала, указывая рукой на юг. — Конь Варда и, по всей вероятности, еще пара лошадей.

Она повернулась к Орегу и едва успела подскочить к нему, чтобы поддержать — он падал на землю.

В это самое мгновение сзади послышался какой-то шум, и Тайсала резко повернулась, занося меч для удара.