Елена Самойлова - Ключи наследия

– Девонька, чего это ты встать-то решила, а? Тебе ж еще лежать надо да отвары пить, чтобы побыстрее выздороветь, а ты по комнате ходишь!

Я попыталась ответить, но из горла вырвался только малоразборчивый хрип, а вдобавок ко всему на попытку Родомира заговорить укус на шее кольнуло острой болью, да так, что рука машинально метнулась вверх, прижаться к больному месту.

– Ну, ну, девонька. – Родомир мягко перехватил мою ладонь и аккуратно меня усадил обратно на кровать. – Сейчас я тебе один отварчик дам. Говорить сможешь, да и шея болеть поменьше будет. Правда, петь ты нескоро сможешь, да и кричать не получится пока, но хоть общаться знаками не придется. Не думаю, что ты знаешь жесты глухонемых, разве что самые распространенные, да и те неприличные.

Знахарь тепло улыбнулся и, взяв кубок со стола, протянул его мне.

– Пей, только медленно. Он горячий. И горьковатый слегка, но это терпимо, уж поверь мне. Бывает значительно хуже.

Я согласно кивнула и поднесла деревянный отполированный бокал к губам. От первого глотка резь в горле утихла, после второго спазм, стягивающий шею, прошел, а к третьему я осознала, что у напитка вкус очень крепкого чая без сахара. Я скривилась, но под чуть укоризненным взглядом Родомира мужественно допила отвар до конца. Знахарь забрал у меня опустевший бокал и поинтересовался:

– Ну как ты себя чувствуешь, девонька? Попробуй что-нибудь сказать.

– Пробую, – глухо выдала я таким жутким голосом, которым только хрипы встающих из могилы мертвецов в фильмах ужасов озвучивать. – И сколько я буду таким голоском народ пугать?

– Хорошо, что ты вообще говорить можешь, – вздохнул знахарь. – Знаешь, девонька, я пока твою рану обрабатывал, только дивился, как тебе повезло.

– Вы называете это «повезло»? – хрипло пробормотала я. Хм, а если говорить потише, то голос кажется не таким уж и жутким. Как во время сильной простуды, но хоть узнаваемо.

– Да, потому что еще толком не инициированный служитель нежити обычно разрывает горло жертве, а тебе всего лишь прокусили шею, да и то не очень сильно. По крайней мере, заживет так, что шрамов не останется. – Родомир смерил меня взглядом профессионального целителя, после которого в поликлинике бы посоветовали писать завещание. – Кстати, спутник твой около двери уже с час околачивается, все места себе не находит. Я ему строго-настрого наказал не беспокоить тебя, пока ты спишь, но сейчас, думаю, его уже можно позвать, так? Человек он. Так и не стал служителем, так что можешь не бояться. Раз уж испытание солнцем выдержал без труда – то и беспокоиться нет надобности. Не нападет.

– А я и не боюсь, – выдохнула я. – Родомир, позовите его, пожалуйста. И спасибо вам… огромное.

Знахарь ничего не ответил, только губы его растянулись в улыбке, едва-едва заметной из-за густой русой бороды, и, почти неслышно ступая по полу, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Впрочем, она вновь распахнулась почти сразу же, явив моему близорукому взору встрепанного Рейна.

По-моему, Родомир наврал на тему того, что мой друг спал этой ночью. И предыдущей, скорее всего, тоже. Потому что смертельно усталые глаза, с красноватой сеточкой лопнувших сосудиков на осунувшемся лице, с темными кругами, попросту не могли принадлежать выспавшемуся человеку. Оружия при Рейне не было, да и плащ свой он где-то оставил, а спутанные волосы спадали на плечи неровными кудрями. Но тем не менее я все равно нашла в себе силы улыбнуться. Тогда как Рейн, как мне кажется, был очень близок к тому, чтобы начать биться головой обо что-нибудь твердое. Судя по мрачному взгляду в сторону дверного проема, добротный косяк вполне подходил для этих целей.

– Рейн, не смотри так на косяк, побиться головой в моем присутствии тебе точно не удастся, – негромко произнесла я. Так, голос узнаваем и уже не похож на хрипы мертвяка из склепа. Это позитив.

– Ксель… – Он несколькими быстрыми шагами пересек комнату и бесцеремонно опустился на деревянный пол, обняв мои колени и зарываясь лицом в беленый лен, из которого была сшита ночная сорочка.

Кажется, просил прощения, но голос его, похоже, тоже не слушался. Ладонь моя поднялась над его головой… и ласково коснулась спутанной гривы волос.

– Слушай, мужчины ведь не плачут… – тихо шепнула я, перебирая тяжелые каштановые пряди. Рейн поднял голову, недоверчиво заглядывая мне в глаза. Словно искал в них вполне заслуженную злость или ненависть. И не находил.

– Я же чуть тебя не убил…

– Ты спас меня. А потом я отплатила тебе тем же. – Я провела кончиками чуть дрожащих пальцев по его впавшей щеке. – Мы квиты. А если честно – не вини себя. Ты и впрямь ни в чем не виноват. Разве только в том, что сунулся меня спасать.

– Я же не мог тебя просто так бросить, – тихо ответил он, все еще обнимая мои колени. Я только хмыкнула и легонько потянула его за ворот рубашки, словно пытаясь поднять за шкирку, как котенка. – Рейн, сядь рядом со мной. Я, конечно, понимаю, что использовать мои тощие и костлявые коленки в качестве пыточного инвентаря особой жестокости – это отдельный пункт программы по самобичеванию, но давай на сегодня ее отложим, хорошо?

Мой друг неуверенно улыбнулся, но я потянула сильнее, и он со вздохом плохо скрываемого облегчения поднялся с пола и уселся на самый краешек разобранной постели, не выпуская моей ладони. Ну вот, хоть теперь беседа более-менее конструктивная и в тему получится. А то мне как-то неуютно. Конечно, когда у твоих ног находится коленопреклоненный мужчина – это приятно, но всему есть свой предел. Все-таки я не настолько хороша, чтобы демонстрировать прекрасную даму.

– Так, а теперь выкладывай, где мы сейчас и какая обстановка за дверью. Роль спящей красавицы, разумеется, привлекательна, но мне все-таки интересно, что случилось за то время, пока я была в отключке.

– На самом-то деле – ничего особо примечательно го, – задумчиво протянул Рейн, запуская пятерню в волосы. Н-да, придется ему косу заплести, иначе через пару дней он свою гриву вообще не расчешет, а обрезать жалко. – Родомир такое представление устроил на входе в село, что я, честно говоря, удивился. Все думал, на фиг он с собой потащил от той твари голову, которую я отрубить умудрился.

– Он ее что, в качестве входного билета использовал? – поинтересовалась я. – И не лень было такую гадость с собой волочь?

– Видимо, не лень. – Рейн вздохнул и легонечко коснулся кончиками пальцев плотной повязки у меня на шее. – Зато вышло все крайне убедительно. Несчастная девица, на которую покусилась нежить, спасенная охотниками на оную пакость. Голова той твари в качестве доказательства очень даже помогла – нам моментально поверили. Еще и бесплатно переночевать пустили.