Сергей Осипов - Демоны вне расписания

– Допустим, я тебе поверю. Поверю, что кто-то может переходить из одного тела в другое… Но тогда этот «кто-то» – он не человек. Потому что люди не умеют переходить из одного тела в другое. Я это знаю, я сама человек. Я не умею переходить из тела в тело.

– Может быть, ты просто не пыталась? Шутка, шутка… – поспешила заверить ее Лиза. – Ну а вообще ты права. Наверное, он уже не совсем человек. Только не говори ему, когда он проснется. Он может обидеться. Он вообще обидчивый парень.

– То есть ты его знала раньше?

– Конечно.

– И зачем вы это с ним делаете? В чем смысл?

– Смысл в том, чтобы вытащить его из подвала в доме Гарджели, поместить в другое тело и пробудить. На этом твоя роль во всей этой истории закончится.

– То есть как только он… когда он закончит переход, я смогу отсюда уйти?

– Да.

– Можно, я прямо сейчас пойду и займусь физическими контактами?

– Утром, – сказала Лиза. – Хорошенько выспись, а потом уже займешься. Это такое специфическое занятие… Много сил отнимает.

– А может, все-таки сейчас?

– Утро вечера мудренее, – улыбчиво, но твердо сказала Лиза. – Честное слово. Что, неужели еще вопросы?

– А мы с тобой не встречались раньше?

– Раньше? Что ты имеешь в виду?

– До того как… До того как я попала к вам.

Лиза помотала головой.

– Точно?

– Ну, я бы тебя запомнила.

– А ты не…

Лиза решительно помотала головой.

– Иди спать, – сказала она. – Чтобы завтра твои физические контакты удались.

– А вот…

– Все, никаких вопросов, угомонись.

Настя шла по коридорам мимо охранников в черной униформе и думала, что, наверное, ей стоило задавать вопросы в ином порядке. Потому что вопрос, который она хотела задать последним, вероятно, был важнее всех прочих.

Если вся эта охрана, все эти видеокамеры и железные двери предназначены для охраны одного лишь человека, то есть одного тела… Если вдобавок ко всему этому Лиза еще пыталась смастерить какую-то мерзкого вида куклу из состриженных волос, обрезков ногтей, кусочков кожи, называя это «пультом управления»…

Если все это было необходимо, то что же могло случиться после того, как переход завершится и тело станет живым? Чего они все опасались?

И стоило ли Насте опасаться того же?

«Надо будет завтра утром спросить у Покровского, – __подумала она и, не раздеваясь, рухнула на кровать. – Сначала спросить, а потом уже. заниматься физическими контактами…»

Но ничего узнать у Покровского ей не довелось, потому что ее разбудили задолго до рассвета. И на расспросы времени у нее уже не осталось.

Посреди ночи Насте показалось, что она заснула слишком крепко и провалилась вместе со своим сном в прошлое – не такое далекое, но все же подзабытое, словно слегка присыпанное пылью. Это была ее то ли первая, то ли вторая ночь в студенческом общежитии. Монахову к ней еще не подселили, поэтому Настя была одна в комнате, когда часа в два или в три ночи за стеной раздались оглушительные и пугающие звуки – крик, грохот, визг, звон битого стекла и еще какие-то ужасные звуки, происхождение которых Настя не смогла определить. Сначала Настя накрылась одеялом и делала вид, что это ее совершенно не касается, но шум усиливался, и Настя не выдержала – она вскочила с кровати, зажгла настольную лампу и с опаской посмотрела на стену, за которой творился весь этот армагеддон. Было полное впечатление, что стена шатается и вот-вот рухнет в Настину комнату.

Потом грохот выплеснулся из соседней комнаты в коридор, став еще страшнее и отчетливее. Настя на цыпочках пробежала к двери и еще раз повернула ключ в замке. Но этого ей показалось мало, и она, напрягая смехотворные мускулы, передвинула к двери письменный стол. После этого она сидела еще часа два, не выключая света и будучи не в состоянии уснуть, слушая, как вокруг ее комнаты рушится мир, и вздрагивая при каждом приближении грохота и воплей к ее двери.

Несколько дней спустя выяснилось, что в ту ночь соседка-старшекурсница всего-навсего отмечала свой день рождения и этот жуткий шум был лишь проявлением неуемного веселья ее гостей. Потом Настя привыкла и ко дням рождения, и к прочим проявлениям ночной общежитской жизни. К ней в комнату подселили Монахову, которая пугаться не умела вообще, зато могла сама запугать любого; ну и, наконец, Настя купила наушники, и проблема окончательно была решена. Это было в той давней и далекой жизни, где проблемы решались так просто…

Настя открыла глаза. Сначала ей показалось, что это продолжение сна, а сон вернул ее в ту самую грохочущую ночь, превратив в наивную и всего пугающуюся первокурсницу. Но это был не сон. За стенами ее комнаты творилось что-то неладное, причем творилось с сильным шумовым сопровождением. Накрываться одеялом Настя не стала, она села на постели, прислушалась… И для начала решила одеться, потому что нет ничего глупее, чем оказаться посреди какого-то катаклизма в трусах и тапочках. Потом она подумала, что хорошо бы подпереть дверь кроватью – на всякий случай. Но кровать была привинчена к полу, окошко – зарешечено, и все это вместе было не чем иным, как мышеловкой для Насти.

Между тем за дверью кто-то с топотом пронесся по коридору, кто-то истошно завопил нечто нечленораздельное, а потом раздались отдаленные звуки, заставившие Настю подумать о том, что кто-то решил посреди ночи забить с десяток гвоздей. Причем и молоток, и гвозди, вероятно, были немаленького размера. Затем последовал громкий звук, похожий на громовой раскат.

«Рано еще для грозы», – подумала Настя и на всякий случай посмотрела в окошко под потолком. Там была однотонная черная ночь без всяких молний, но ведь через крохотное окошко не разглядишь все небо…

В этот момент в коридоре снова кто-то торопливо затопал. А потом остановился у двери Настиной комнаты.

– Упс, – сказала себе Настя. – Интересно, чем все это кончится? И нельзя ли перенести меня сразу в финал этой истории, минуя весь промежуточный грохот и кошмар?

Наверное, нельзя. Кто-то копошился с внешней стороны двери, а Настя сдернула со спинки кровати полотенце, подошла к раковине, намочила его с одной стороны и завязала на этой стороне узел, мокрый и тяжелый. Все это она сделала не спеша, как будто уже давно спланировала свои действия в подобной ситуации.

Потом Настя встала у стены, слегка вращая полотенцем, будто изготовленной к броску пращой. Кто-то снова заколачивал огромные гвозди огромным молотком. В двери щелкнул замок, и какой-то человек ввалился в комнату.

Он тяжело дышал, успела понять Настя. Больше она не захотела ничего понимать, а просто резко запустила свое полотенце по широкой траектории, конечным пунктом которой была голова незнакомца. Мокрый узел с алчным чавканьем треснул по черепу, и в следующую секунду Настя услышала очень много нелестных слов в свой адрес.