Сергей Осипов - Демоны вне расписания

Но Смайли перехитрил ее и не явился, отчего сидение в номере сразу стало бессмысленным и скучным. Настя посмотрела на телефон – можно было заказать поздний завтрак, можно было спросить, куда это подевался Смайли. Но Настя вдруг поняла, чего ей действительно хочется: ей нужно срочно выйти из номера и пойти куда-нибудь – в ресторан, на поиски Смайли, в парикмахерскую, еще черт знает куда, лишь бы выйти и доказать самой себе, что она не под арестом, что она свободна, что она ходит куда хочет и…

Вот именно, она не собирается до конца своих дней оплакивать Дениса Андерсона и их якобы большое и якобы светлое чувство.

Проблема была в том, что ей было совершенно нечего надеть. Кроме шуток. Одежда, в которой она приехала в гостиницу, как-то сама собой исчезла, и слава богу, потому что в этих вещах Настя прошла и отчасти проползла Старые Пряники, а связанную с этим кучу неприятных ассоциаций вряд ли можно было вычистить многократной машинной стиркой. Впрочем, даже выстиранная, та ее одежда совершенно не подходила к интерьерам гостиницы. Настя даже засомневалась, подходит ли она сама к этим интерьерам; может быть, ей лучше не высовываться из номера, чтобы не пугать персонал и прочих постояльцев? Она вошла в ванную комнату и пристально изучила свое отражение в зеркале. Диагнозом было скептическое «м-да» и глубокий вздох. Конечно, этому лицу не помешал бы визит к парикмахеру, к косметологу, а может, и к пластическому хирургу, если бы Настя не боялась пластических хирургов. Лицо было бледное и какое-то уж совсем исхудавшее, что придавало ему до неприличия несчастное выражение. И еще мешки под глазами… Настя потерла их в надежде, что те исчезнут, как ночной кошмар, но мешки крепко держались за свое место в этой жизни. Настя опустила руки. Кстати о руках… И о ногтях… Вот он, истинный ужас.

Короче говоря, когда Настя, одетая в длинный купальный халат, вышла из номера, то руки ее были в карманах этого халата, а мысли совершенно в противоположной от Дениса Андерсона стороне. Она протопала босиком до лестницы и уже стала спускаться вниз, когда заметила, что сзади нее неслышно следует могучего телосложения мужчина, причем мужчина вполне приятной наружности, и что самое удивительное – костюм сидел на нем так, будто мужчина в нем родился.

– Бонд, – сказала себе впечатленная Настя, – Джеймс Бонд.

Псевдо-Бонд на Настю не смотрел, но губы его едва заметно двигались, как будто мужчина разговаривал сам с собой. Поэтому Настю не удивило, что внизу лестницы ее ждал Смайли.

– Доброе утро, – сказал он без тени иронии.

– Здрасте, – сказала Настя. Ей захотелось срочно присесть, потому что сейчас они со Смайли стояли рядом и ей приходилось наклонять голову к гному, словно к ребенку; при том что Настя знала – если кто-то тут и ребенок, то это скорее она по сравнению со Смайли. Гном, похоже, никакого неудобства не испытывал, но Насте от этого было не легче.

– Как спалось? – спросил Смайли.

– Ужасно.

– Так я и думал. Поэтому не стал будить.

– Спасибо, но… Давайте куда-нибудь присядем, – не выдержала Настя.

– Думаю, тебе не помешает слегка перекусить, – предложил Смайли. – Ресторан вот здесь…

Настя с сомнением посмотрела на свои босые ступни, потом показала Смайли на халат:

– Не думаю, что у меня подходящий наряд для…

– Подходящий, – прервал ее Смайли. – Здешний персонал видел и не такое. Ваш халат они с облегчением воспримут как проявление классического стиля в одежде.

– Ну если так…

– Именно. Армандо…

Боже, он не только выглядел потрясающе, его еще и звали – Армандо. Джеймс Бонд? Имя для пожилого сельского агронома-самогонщика. Армандо – вот имя для настоящего мужчины.

– Настя, это Армандо, – сказал Смайли с неприлично будничной интонацией; может быть, гномам такие красавцы с такими именами встречаются каждый день, но для Насти сегодняшний опыт был первым, и фразу «это Армандо», по ее мнению, нужно было произносить с той же интонацией, с какой на инаугурационном приеме в Кремле провозглашают: «Пр-резидент Р-российской Федер-рации!» Чтобы после завершения последнего слова еще несколько минут икры присутствующих вибрировали в верноподданническом трепете. Ар-рмандо…

– Настя, это Армандо, он будет твоим персональным… – Смайли задумался.

– Телохранителем? – предположила Настя.

– И это тоже. Хотя сейчас тебе нужна не столько охрана, сколько опека.

– Это как?

– Он поможет вам освоиться. Покажет, где магазины, где… – Смайли задумался. – Где другие магазины. В общем, все, что может понадобиться молодой девушке, когда она все-таки захочет обуться и сменить халат на что-нибудь более экстравагантное.

– О… – Настя представила, как невозмутимый Армандо помогает ей перемерить половину обувного магазина, и у нее засосало под ложечкой. В этом состоянии она проследовала за Смайли в стеклянные двери ресторана. Сзади бесшумно ступал Армандо – Настя чувствовала его присутствие лопатками. По лопаткам бегали приятные мурашки.

Впрочем, эти самые мурашки, наверное, и сбили чувствительность Настиных лопаток, потому что когда она вслед за Смайли подошла к столику, то оказалось, что Армандо остался стоять у самых дверей, медленно поворачивая голову туда-сюда, словно одушевленный локатор. В ресторане было пусто, но как только Смайли и Настя заняли свои места, рядом откуда-то взялась тощая брюнетка в черном коротком платье, кивнула Смайли, вежливо улыбнулась Насте и спросила:

– Быстро или вкусно?

– Девушка решает, – сказал Смайли.

– Быстро, – сказала Настя. – Это ведь у меня завтрак. Если я буду долго и вкусно завтракать, то останусь без ужина.

– Ну вот, – разочарованно вздохнул Смайли и завертел в руках диктофон. – Я надеялся на долгую основательную трапезу, в ходе которой мы сможем обсудить следующую порцию твоих воспоминаний… Или сегодня у тебя будет выходной?

– Почему это?

– Мне показалось, что вчера было слишком много негативных эмоций.

– Терпимо.

Брюнетка снова неожиданно возникла возле столика, поставила тарелку с тостами, масло, сыр, ветчину и удалилась.

– Терпимо, – повторила Настя, намазывая тост. – Вы думали, что я погружусь в многомесячную депрессию? Нет, это не мой случай. Во-первых, все это было почти год назад, во-вторых, неизвестно, жив ли Денис. А какой смысл обижаться на человека, который то ли жив, то ли нет… А в-третьих, может быть, у этого человека, если он все-таки жив, есть разумное объяснение всем его поступкам?

– Настя, у Дениса Андерсона достаточно адвокатов, не становись в их стройные ряды. Лучше посмотри сюда. – Смайли вытащил из внутреннего кармана пиджака продолговатый конверт, а из конверта вынул несколько фотографий. – Не узнаешь?